Расшифровать какое-нибудь официальное сообщение, в котором тысячи слов и фраз выражены численно, страшно трудно. Иногда шифр меняется посреди сообщения. Но если шифровальная книга случайно теряется, от данного шифра следует отказаться. Если будет расшифровано одно сообщение, то при затрате времени и труда можно расшифровать и остальные. Иногда на расшифровку какого-нибудь сообщения тратится столько времени, что оно теряет всякую ценность. К чему знать, что на Лондон готовится воздушное нападение, после того, как бомбы уже сброшены.

Иногда приходится просто ждать следующих сообщений. Систему шифрования невозможно раскрыть, имея только одно сообщение; для того чтобы ее разгадать, надо иметь несколько сообщений, написанных одним и тем же шифром.

Чтобы найти ключ к. шифру, необходимо знать, какие буквы, слова и знаки чаще всего повторяются в написанном тексте. Один из специалистов этого дела говорит, что обычно буквы расположены в следующем порядке: etoairnshldcmuypfgwdv (в английском языке).

Довольно частыми комбинациями являются th, he, еr; буква u почти никогда не бывает удвоенной.

Американский специалист полковник Джордж Фабиан дает следующий порядок: etaonishrdlculmpwgybvkxqjz. Он считает, что буква е составляет 15 % всех букв в письмах, а буквы k, х, q, j, n, z составляют вместе всего 2 %.

Вот образец кода, которым пользовалась во время войны:

«Напишите письмо клером слева направо на странице, помещая заранее установленное число букв на каждой строке. Каждая буква должна стоять точно под соответствующей буквой верхней строки. Перепишите письмо сверху вниз, поместив столбцы в установленном заранее порядке. Отделите буквы, расположенные таким образом, в группы по десяти, и вы будете иметь текст в зашифрованном виде. Чтобы его расшифровать, сосчитайте число букв и число столбцов, напишите столбцы в первоначальном порядке и читайте сообщение клером слева направо».

То, что кажется непосвященным сугубо таинственным, нисколько не таинственно для специалистов; например, шифр, составленный при помощи словаря, когда сообщения пишутся путем указания номеров страниц, и строк в словаре, откуда берутся слова. Индусы, находившиеся на жалованья у немцев и составившие в Соединенных Штатах заговор с целью вызвать в Индии революцию, пользовались таким шифром, и майор Вильям Фридман, в настоящее время являющейся начальником отдела шифров и кодов, превосходно читал без словаря эти сообщения. Неудобство пользования книгой состоит в том, что агент должен постоянно иметь ее при себе.

«Америка никогда не имела шпионов». Это была распространенная фраза в американской экспедиционной армии, может быть, потому, что лучшим средством сохранить что-нибудь в тайне считалось полное отрицание.

Даже среди офицеров, находившихся при штабе главнокомандующего, намеки на существование нашей секретной службы считались признаком дурного тона. Неудивительно, что большинство солдат никогда о ней не слыхало.

Так было во время мировой войны, так продолжается еще и теперь. О роли Америки в тайной войне известно меньше, чем о роли любой великой державы. Описывалась деятельность французов, англичан, немцев, но никогда не говорилось ни слова об американцах в Европе. Теперь можно с полной безопасностью приподнять завесу, за которой разыгрывалась драма, представляющая для большинства американцев жгучий интерес.

Сколько событий развертывалось за этой завесой во время победоносных и страшных дней 1917–1919 годов. Америка в то время имела шпионов, точно так же, как в 1776 г. у нас был Натан Хэйль, а в 1861 г. Бекер и Пинкертон.

По сравнению с секретной армией союзников американская секретная армия была очень мала, ибо число наших шпионов, агентов и осведомителей в Европе достигало всего нескольких сотен.

Эти люди отправлялись окольными путями в самые опасные места, чтобы выполнить возложенные на них задания. Часто они выполняли их успешно, а иногда терпели неудачу. Некоторые были арестованы и многие расстреляны. Но никто из них не вызвал к себе пренебрежительного отношения. Нам пришлось воевать недолго, но если бы война гак скоро не кончилась, американцы повели бы такое же мощное наступление на поприще шпионажа, какое они вели в открытой войне, ревностно способствуя достижению победы в этой войне.

Начальник германской военной разведки полковник Николаи говорит о нашей секретной службе так: «Вступление американцев в борьбу оживило работу секретной службы.

Только тогда, по-видимому, союзники получили ясное представление о Германии и нашли чувствительные места, где они должны были пустить в ход свою секретную службу и особенно пропаганду. Американцы очень сильно помогли союзной пропаганде в отношении техники, методов и денег».

Способствовали оживлению союзного шпионажа не только американские деньги. Начальник британской разведки сэр Бэзиль Томсон следующим образом отзывается в своих воспоминаниях об американском шпионаже:

«Американцы установили в Европе превосходную систему разведки и, поскольку мы и раньше работали вместе, мы решили обмениваться сведениями. В то время в глубине Европы или Америки происходило очень мало событий, о которых мы бы не знали. Немногим известно так хорошо, как мне, насколько умело американцы использовали наш опыт… Мы работали так, словно наши обе организации составляли одно целое, и иногда я думаю, что если бы у американцев хватило времени распространить свою сеть по всей Европе, то она оказалась бы лучше нашей».

Это весьма лестный комплимент со стороны представителя Британской империи, которая всегда была обетованной землей для того, что Киплинг называет «крупной игрой».

Обучив нас этой игре, англичане вели ее с нами в открытую.

Один американец, большой знаток этого дела, заявил:

«Англичане выложили все свои карты на стол, и ни один политический, национальный или военный вопрос не должен был мешать работе. Если бы после войны мы могли продолжать наши отношения с английской разведывательной службой в области чисто военной информация, то это было бы чрезвычайно полезно и для нашей и для их страны».

Такое тесное сотрудничество было одной из причин того, что мы не посылали больше агентов в Германию.[13] Там уже находились английские и французские агенты. Когда мы вступили в войну, англичане и французы имели своих людей в самых важных пунктах германского тыла от Берлина до фронта. Французы установили наблюдение в германском генеральном штабе в Спа (позже мы сделали то же самое).

В штабе кронпринца Рупрехта Баварского имелся английский агент; французские и английские агенты имелись на заводах Круппа. Позже у нас там тоже были агенты, и наши люди наблюдали за грузовыми составами, шедшими через Кёльн, Мец и другие важные центры. Есть предположение, что один очень влиятельный чиновник в Вильгельмсхафене был английским агентом, а один француз часто плавал с побережья Зеебрюгге к союзной подводной лодке для передачи донесений о деятельности этой германской базы подводных лодок. Тысячи бельгийцев, несмотря на риск, которому они подвергались, занимались шпионажем в пользу своей собственной, французской или английской разведки.

Эта система шпионажа зародилась задолго до 1914 г.

В течение долгих лет мира англичане и французы посылали агентов в Германию, как, впрочем, и немцы во Францию. В Германии находилось очень много французов, англичан было меньше. Немцы раскрыли и казнили очень многих союзных агентов, но гораздо большее количество ускользнуло от них и работало в течение всей войны. Если какого-нибудь агента арестовывали или так за ним следили, что он не мог больше работать, союзники посылали вместо него другого. Когда летом 1917 г. мы вступили на поприще шпионажа, союзники распространили на всю Германию организацию, состоящую из тщательно обученных и отобранных людей. Многие из них могли выдержать самое суровое испытание секретной службы: знать друг друга, совместно работать и иметь друг к другу полное доверие, хотя на карту была поставлена их жизнь.