Я поцеловала на прощание родителей, и мы с Тимом заторопились к машине.

– Какой-то кошмар, – пробормотал он, когда мы уже ехали.

– Что ты имеешь в виду?

– Эта встреча. Я боялся, что твой отец меня убьет.

– Он не такой страшный, как тебе кажется, – засмеялась я.

– Кто знает? – неопределенно провозгласил Тим. – Он, очевидно, во всем винит меня.

– А кого же еще?

– Ну вот видишь. – Говорил он это с улыбкой. – Я так и знал, что ты меня все еще винишь.

Как приятно было сознавать, что есть человек, который меня провожает, целует на прощание, жалеет, что я уезжаю. Как приятно было чувствовать тепло его объятий, высматривать его силуэт среди других провожающих в аэропорту. Знать, что он меня ждет.

Пожалуй, это было самое главное: он меня снова ждет.

(Сальвадор Дали, 1925)

В мадридском аэропорту я стояла в очереди на такси и чувствовала, как по спине бежит струйка пота. Небо было серовато-голубым, вдали громыхал гром, в воздухе висело что-то тяжелое, сырое, что сильно затрудняло дыхание. Мне пришлось встряхнуть свой ингалятор и несколько раз вдохнуть в себя лекарственный туман. На этот раз он почему-то мало помог. Такое впечатление, что кругом была сауна, а я не могла находиться в сауне больше пяти минут.

В такси работал кондиционер. Я села на заднее сиденье и благодарно вдыхала в себя прохладный воздух. Снова начиналась головная боль, которая от жары постепенно усиливалась. Водитель выбрал окружной путь к моему дому, но я не стала возражать. Иногда я спорю в таких случаях с таксистами, но только не сегодня. Сегодня я была слишком счастлива, чтобы с кем-то спорить. Несмотря на головную боль и стянутые одышкой легкие, сегодня было положено крепкое основание всей моей дальнейшей жизни. Я подняла руку и полюбовалась свои кольцом. Изабель Мэлон, произнесла я про себя. Именно так, как и предполагалось с самого начала!

Гроза приближалась. Я заплатила таксисту и поспешила домой. Лифт – работал! Он с легкостью вознес меня на пятый этаж.

Сеньора Карраско красила свою дверь.

– Привет, Изабель. – В знак приветствия она махнула мне кистью с краской. – Где ты была?

– Я была дома, в Дублине. Там умерла моя бабушка.

– Ах, Изабель! – Она аккуратно положила кисть в банку из-под краски и подошла ко мне. – Я так тебе сочувствую!

– Ничего. Она была уже старенькая.

Сеньора Карраско обняла меня.

– Ну, все равно, это очень печальное событие.

– Да.

Я вытащила из кармана ключи. Соседка оглядела меня цепким взглядом.

– Ты себя хорошо чувствуешь, Изабель? Ты такая бледная.

– Это все погода, – бодро объяснила я.

– Да. – Она согласно покачала головой. – Я тоже не люблю грозу. Вот поэтому и начала красить внутри.

Я засмеялась.

– А я люблю. Только когда она проходит правильно – гром, молнии, ливень.

– Нам так нужен дождь! – согласилась со мной сеньора Карраско.

– Ну, я пойду, – снова улыбнулась я ей. – А то с дороги немного устала.

– Изабель! – Она заметила мою руку. – Ты носишь обручальное кольцо?

– Да. – Меня так и распирало от радости. – Я собираюсь замуж.

Она смотрела на меня и качала головой.

– Ну что ж, это замечательно, твой друг – такой сексуальный мужчина!

Я вспыхнула, потом похолодела.

– Мне кажется, что вы что-то путаете, сеньора. Вы никогда не встречали моего жениха.

– Но…

– Я выхожу замуж за своего старого друга в Ирландии.

– Странно. – У нее был совершенно обескураженный вид. – А здешний друг проводит с тобой столько времени.

На это я ничего не сказала. Она тоже прикусила язык.

– Я пойду, – снова сказала я.

– Конечно. – Она снова вернулась к своей двери. – Никаких проблем.

В квартире я начала себя убеждать, что мне нет никакого дела до того, что обо мне думает сеньора Карраско. Для меня теперь имеет значение только тот факт, что я снова помолвлена с Тимом и что он меня любит.

Я приняла теплый душ, потом завернулась в халат. В квартире теперь было почти темно, над городом нависли тяжелые, черные тучи.

Телефонный звонок меня напугал.

– Привет, Изабель, – это был Тим.

– Привет.

– Ты как?

– Хорошо, спасибо.

– Я позвонил сказать, что соскучился по тебе.

– О Тим, я по тебе тоже соскучилась.

Удар грома раздался едва ли не над головой, и я подпрыгнула на месте.

– Что это? – спросил Тим.

– Гром. К вечеру здесь ожидается настоящая буря. Небо почти черное, и я едва дышу.

– Но опасность тебе не угрожает?

– Конечно, нет.

– Будь осторожна, Изабель.

– Ты тоже, Тим.

Я повесила трубку и вышла на балкон. По небу метались молнии, вонзаясь в землю. Через мгновение один за другим прокатились тяжелые раскаты грома. Снова бешено засверкали молнии. Я не могла оторвать глаз от этого величественного зрелища. Грозы я любила, хотя ничего подобного этой до сих пор не видела – ужасные зазубренные лезвия молний беспрестанно раздирали небо, гром был такой силы, что, казалось, он падал прямо на голову. Мать говорила в таких случаях, что Господь передвигает по небу мебель. Когда я была маленькой, то этому верила, а потом в один прекрасный день спросила, почему, если Господь такой всемогущий, он все время перетаскивает мебель волоком, когда можно поднять ее на лифте?

Следующая молния ударила в крышу отеля "Люкс". Удар грома последовал за ней едва ли не мгновенно. А потом наступила какая-то странная тишина, как будто весь город замер, затаив дыхание, в ожидании чего-то ужасного.

И тут начался дождь. С неба внезапно полились настоящие реки воды, словно Господь решил устроить новый потоп. Отдельных капель дождя невозможно было выделить – льющаяся с неба вода образовывала сплошную стену. Я моментально промокла. Вода начала затапливать балкон, откуда через узкие проемы в бетонном парапете она не успевала выливаться на улицу. Я быстро закрыла дверь в комнату: мне уже ничего не грозило, а вот квартиру затапливать не стоило. Свесившись с парапета, я смотрела, как вода стремительными потоками неслась по улицам, ударяясь в машины и образуя бурлящие водовороты вокруг фонарных столбов. Это было потрясающе!

Мне показалось, что кто-то позвонил в дверь. Впрочем, я не была уверена, потому что шум ливня все заглушал. Все-таки я вернулась в квартиру и посмотрела сквозь глазок.

За дверью стоял Нико с цветами в руках. Я так и остолбенела. С меня натекла лужица дождевой воды, пока я раздумывала, как быть… Интересно, как он вошел в дом? Здесь существовала кодовая система охраны, так что посторонний мог попасть внутрь, только если кто-нибудь из жильцов открывал ему дверь с помощью домофона. Значит, нашелся некто, кто впустил Нико внутрь. И к тому же он знал, что я дома. Я прикусила губу.

В данный момент я была не очень готова к этой встрече.

Он снова позвонил в дверь. Он точно знал, что я дома. Может быть, он видел свет в окнах? Мне ничего не оставалось, как впустить его в квартиру.

– Изабелла! – Он шагнул внутрь. – Изабелла, где ты была? – Он едва не обнял меня, но все-таки не обнял. Я была слишком мокрая, чтобы меня обнимать.

– На балконе, – ответила я спокойно. – Смотрела на грозу.

Он удивленно поднял брови.

– Я не имею в виду сейчас, – сказал он. – Я имею в виду в последние несколько дней.

– Я летала домой. У меня умерла бабушка.

– Значит, это правда, – сокрушенно вздохнул он.

– Что ты имеешь в виду под словом "правда"?

– Я звонил тебе на работу, но девушка объяснила мне все в таком тоне, что я подумал, будто она лжет.

– Нико, не прикидывайся дурачком. – В своей мокрой одежде я уже начинала дрожать.

– Тебе холодно.

– Разумеется, мне холодно.

Я стояла под дождем.

– Зачем ты это сделала?

Я молча пожала плечами.