* * * Посмотрите, стал я стар: Голова как снег бела. От крестьянского сыночка Я понатерпелся зла. Ох уж этот Энгельмар! Он, болван, всему виной: Прикарманил мой подарок — Зеркальце у Фридеруны Он посмел украсть. И с тех пор, Как явился этот вор, С легким сердцем я не пожил, Грусть и горечь я познал, Душу горем растревожил И любовью все к любимой Сердце бедное терзал. ГОТФРИД ФОН НЕЙФЕН * * * Бродил но далеким краям Бочар из веселой артели, А был он любителем дам, И там, где бывал он при деле, О деле потом не жалели. «Хозяин, не нужен ли в дом Работник?» — «А что за работа?» «Работа? Тешу долотом. Я бондарь. Кому есть охота, Я сделаю бочку в два счета». Он взял из мешка молоток И обручи вынул для кадки, Он многое вынуть бы мог, Поскольку при добром достатке Держал инструменты в порядке. Хозяйка была молода И сразу его оценила. «Спаситель послал вас сюда»,— Сказала, пощупав зубило. И дело пошло, покатило. Вот бочку связали вдвоем Не меньше, чем на девять ведер,— На то и хозяйка: всё в дом. Однако и бондарь не лодырь — Уважил хозяина бондарь! * * * «Только услышу, как начали скрипки, Лучше бы, думаю, мне умереть, Чем над качалкой зевать! Ах, убежать бы под майские липки И в хороводе с подругами петь И танцевать, танцевать! Скрипки играют, зыбки скрипят, Малые дети спать не хотят. Милочка, скоро ль тебя укачаю, я уж и света не чаю! Няня, возьми — у меня нет терпенья — Дитятко на руки, будь так добра, Ты одна можешь помочь. Я бы терпела, когда бы не пенье. Если б не песни всю ночь до утра, Песни и танцы всю ночь. Скрипки играют, зыбки скрипят, Малые дети спать не хотят. Милочка, скоро ль тебя укачаю, я уж и света не чаю». УЛЬРИХ ФОН ЗИНГЕНБЕРГ * * * Госпожа, я мог бы счастье излучать, Но без вашего участья нет житья. «Ах, оставьте! Много проще получать Утешенье у других. При чем тут я?» Кто теперь меня утешит, кроме вас и бога? «Бросьте глупые насмешки, вы болтаете так много!» Нет, прекрасная! Единственная, нет! Не отталкивайте преданность мою. «Ах, но разве я давала вам обет, Вашу скорбь нести желала, как свою?» Знайте: я — на грани смерти, сжальтесь над страдальцем. «Ради вашего спасенья шевелить не стану пальцем». Я утратил вкус к насмешливым словам, Не до шуток, если боль долбит виски. «Ну так что же я должна позволить вам, Чтоб избавить вас от гибельной тоски?» Я бы дал совет охотно, вам помог бы в атом. «Ах, боюсь, что я не скоро обольщусь таким советом». Ваша холодность и ваш надменный смех Сердце бедное мое вгоняют в грусть. «Ваша просьба для приличной дамы — грех, Хватит гневаться, не то я разозлюсь!» Гнев — без пользы, вашу нежность лучше взять в подмогу. «Я клялась мужчин коварных сторониться всю дорогу». Мне не свойственно коварство, госпожа, Я, ей-богу, без подвоха вам служу. «Если правда все, что молвите, дрожа, Я огромное спасибо вам скажу». Если б это помогало, я воскрес бы, знайте. «Ну тогда воспряньте духом и надежду не теряйте!» МАРНЕР * * * Позор, фон Цветер Регимар,.— Как свой, ты двор чужой подмел, Нос подточил ты, как комар, И четвертушку в фунт возвел. Да, если сам себе не врешь. День вырос в год, стал юн, кто стар; Дрофой стал гусь, скворцом орел, Оленю дал ты речи дар, Как пса, ты волка в дом привел. Но где ты доводы берешь? Ложь льется с языка легко, Как истина для всех. Цедил ты птичье молоко, Носил ты рыбий мех. Трех чудищ ты уговорил: Скупость, Зависть, Ненависть. Ты вор, крадущий слог и стих, Пивко без солода сварил: Хлебни-ка! Прихвостней своих, Хозяин, слушай ложь. * * * Я, люди, песню бы свою Пропел теперь для вас... Но ждет, как я ему спою, Всяк лишь на свой заказ. Один желает знать о том, Как Дитрих Бернский пал. Второму спой, как королем Когда-то Ротер стал. О нападенье русов Рассказа третий ждет. Четвертому поведай Про Экхартовы беды. А пятый заказал Кримгильду вспомнить песней. Шестой наказ мне дал: Ему лишь интересно, Где лютичей народ. Так каждый в свой черед,— Разнообразье вкусов! — Припомни, просит, о былом: Как Зигфрид прожил, песню спой, Как Экке кончил путь мирской. Седьмому спой про готов племя, Про подвиг Виттиха и Гейме. Одних любовных песен Потребовал восьмой. Девятый прочь уходит, Соскучившись со мной. Десятый песням рад, Лишь был бы в песне лад, Пропой про то, про се, Он в уши впустит все. О Нибелунгах слушать сказ Иной всегда готов, Он чувства в этой глыбе закопал. Я для такого нов, Я для такого мал. И песнь, что я слагал, Для множества ушей сейчас Как стук о мрамор топоров. Но я таков: Что, люди, я пою для вас, На то король мне не указ, Я сам хозяин слов. |
