«Сквозь дали, сквозь туманы —

Бушует дождь иль вьюга —

Ищу, в окошко глядя,

Возлюбленного друга.

Напрасно: никогда он

Ко мне не возвратится.

И за любовь, как видно,

Глазам моим придется

Слезами расплатиться.

И снова возвращаюсь

На башню от окошка:

Я на восток и запад

Опять гляжу сторожко,

Ищу того, кто сердце

Уже давно тревожит.

Не «юною девицей»,

А «старою старухой»

Любовь назваться может.

Плыву я по теченью.

Волн покоряюсь воле,

Просматриваю дали

На тридцать миль и боле,

Жду, что благие вести

Услышу я в округе

И горе позабуду,

Навеки успокоив

Тоску о милом друге.

Куда ушло веселье

И с гордостью что сталось?

Во мне от них обоих

Одно «увы» осталось.

Отныне суждено мне

Узнать одно страданье.

Но верю — хоть он скрылся,

Тоска его пригонит

И страстное желанье».

«Вам, госпожа, венок! —

Красивой девушке сказал я как-то раз.—

На танцах он бы мог,

Да, он на зависть дамам украсить мог бы вас.

Будь я богат камнями

Цветными, дорогими,

Я б вас украсил ими.

По совести и чести я поступил бы с вами».

Она взяла венок —

Воспитанной девицей она не зря слыла.

Румянец юных щек

Пылал, как будто роза меж лилий расцвела.

И потупила взгляд,

С поклоном — все как надо.

То мне была награда.

А если б... Но о том молчат.

«Я каждый день венок

Готов сплетать для вас и вашей красоты.

Вы знаете лужок,

Где белые растут и красные цветы?

Пойдемте — в этом месте,

Где только пташек пенье

Звучит в уединенье,

Цветы срывать мы будем вместе».

И вот со мной она,

И я счастливей не был, с тех пор как я живу.

Мы рядом. Тишина.

И надают цветы с деревьев на траву.

А я смеюсь невольно.

Какое наслажденье

Такое сновиденье!

Проснулся — яркий день, глазам от света больно.

Я жил всегда беспечный,

Но этим летом, потеряв покой,

Ее ищу я в каждой встречной.

А вдруг найду—вот праздник-то какой!

Но это пляшет не она ли?

О девушки, прошу прощенья:

Я загляну под ваши украшенья —

Ее глаза из-под венка сияли. 

Любимая, пусть бог

Благословит твой каждый час.

Когда б сильней сказать я мог,

Сказал бы, верь мне, сотни раз.

Но что сказать сильней, чем то,

Что весь я твой, что так любить тебя не будет уж никто.

От многих слышал я упрек,

Что, мол, низкорожденную пою.

Но кто сказать такое мог,

Тот не любил, я слово в том даю.

Да, не любил, я повторяю вновь,—

Кто жаждет только обладанья да красоты,— какая тут любовь

Красотки ой как часто злы!

Мила не та, кто хороша,

Но те красивы, кто милы,

И красоты куда важней душа:

Пусть женщина добра, чиста,

А красота—пустое дело, пустое дело красота!

Что мне их пересуды, смех!

Советы их — на кой мне ляд?

Ты для меня красивей всех,

Так пусть болтают, что хотят.

Я за тебя их всех отдам,

И зa твое стеклянное колечко — все золото придворных дам.

С тобой ни горя, ни забот,

Ты постоянна, ты верна.

мне никто не подмигнет:

Мол, штучка у тебя жена!

А если стал я слеп, любя,

Так лучше б я тебя не знал,—не дай мне бог страдать из-за тебя! 

Беседуя, лежал

В объятьях милой рыцарь,

Но вот рассвет на небе забрезжил голубой,

И перед ним редеет и отступает тень.

«Проклятый этот день!

Опять он помешал,—

Вздохнув, сказала дама,— блаженствовать с тобой!

Любовью боль назвать — кто мог так ошибиться!»

«Моя любовь, мой друг,

Не плачь, судьбу кляня,

Для нас обоих лучше, коль я уйду сейчас.

Уже настало утро, и на дворе светло».

«О милый, тяжело

С тобой расстаться вдруг.

Не делай сердцу больно, как делал много раз,

Или к другой спешишь ты? Иль разлюбил меня?»

«Ну что ты, госпожа!

Я навсегда с тобой,

Но лишь открой, что сердце твое мне повелит:

Как выйти, чтобы стражу и завтра обмануть?»

«Мой милый, труден путь, Но боль острей ножа:

Пока с тобой не лягу, тоска мне грудь сверлит.

Приди ж как можно раньше, дай верить мне: ты мой!»

«Ужель хочу иного?

Мне тяжко самому.

И день с тобой в разлуке мне горек, госпожа.

Но в сердце ты со мною, но сердцем я с тобой».

«Мой друг, иди за мной, И вместе будем снова,

Коль вновь без колебаний придешь ты, мне служа.

Увы, сияет солнце, и день рассеял тьму».

«Что мне в букете роз,

Когда я ухожу?

Любимая! Подруга! Противны мне цветы,

Как бесприютной пташке суровая зима».

«О, я сойду с ума, День горе мне принес,

И я еще не знаю, когда вернешься ты.

Побудь еще минуту, порадуй госпожу!»

«О госпожа, прости!

Я твой, в твоей я власти,

Оставь же подозренья и мне уйти позволь!

С дневною песней сторож обходит третий круг».

«Тогда пора, мой друг,

Пора тебе идти.

Но твой уход лишь горе мне принесет и боль.

Пускай тебя всевышний хранит от злой напасти!»

И рыцарь прочь идет,

Терзаемый тоской.

Идет, в глубоком горе оставив госпожу.

Она глядит в окошко, и горько слезы льет,

И молвит: «Проклят тот, Кто песню дня поет.

Уже прошло все утро, а я в слезах сижу.

Ушел, ушел любимый и отнял мой покой!»