— Любой, кто знает, как делать разрезы.

— Но это особенное отверстие, похожее на след от трахеотомии. Убийца использовал для проникновения в артерию жертвы какой-то инструмент трубчатой формы. Я изучала отчеты о вскрытиях предыдущих жертв, но не нашла ни слова об этом маленьком отверстии, потому что, как мне кажется, более обширный разрез на горле скрывал под собой правду. Во всех предыдущих случаях вскрытия проводили местные специалисты… Скорее всего, они его просто не заметили.

Мужчины не могли не согласиться. Работа с предыдущими преступлениями прошла на невысоком уровне. Агентов ФБР вызывали на место преступления, когда там царил уже полнейший беспорядок, и патологи составляли свои отчеты.

— Все эти убийства связывает одна общая деталь, — заметил Баутин. — И о ней я подумал с самого начала. Это география, — и Лими, и Джессика поняли, что Отто имел в виду географию убийств. Большинство убийц, даже совершающих серийные преступления, работали в рамках определенного географического района, какой-то определенной местности или города. Система нарушалась только тогда, когда убийца уезжал, и тогда подобные преступления повторялись в другой местности, как это было в деле Теда Банди.

— Убийца, если, конечно, он один, определенно уезжал с того места, где живет, — Баутин подошел к карте Соединенных Штатов, висящей на стене, и показал разные штаты, где были обнаружены тела молодых женщин и мальчика, подвешенные за ноги и обескровленные.

Отто показал Висконсин, Айову, южный Иллинойс и Миссури.

— Значит, убийца работает в рамках Среднего Запада, гм? — спросил Лими.

— Мы предупредили каждое полицейское управление страны об опасности и попросили немедленно сообщать обо всех преступлениях, хоть чем-то напоминающих Т-9.

— Мне кажется, ты пришел к пониманию этого довольно не скоро, Отто, — заметил Лими, — почему?

— Мои люди предполагали это с самого начала, но мы искали не там, где надо, и не так, как надо. Теперь же, с доктором Коран…

— Что значит, не так, как надо?

Отто тяжело вздохнул.

— Эти убийства имеют все отличительные признаки некоего сатанинского ритуала, и только об этом писали в последнее время газеты… но, как сказала Джесс, убийца — человек умный. Поэтому…

— Поэтому он заставил ФБР со всеми его людскими ресурсами, оборудованием и сетью коммуникаций тратить драгоценное время на изучение каждого местного сатанинского культа в этой части страны. Я понял.

— До настоящего времени мы не располагали информацией о том, что во всем этом задействован один преступник. Мы знали, что люди, совершающие подобные убийства, пьют кровь, но, подумав, остановились на том, что здесь действовала группа почитателей Сатаны. К такому выводу мы пришли, потому что один человек не может выпить всю кровь взрослого человека за один раз, значит, это была группа.

— А теперь вы убеждены, что доктор Коран идет по верному следу?

— Абсолютно.

— А вы, доктор Коран… вы хотите выкопать несколько полуразложившихся трупов из могил, расположенных на кладбищах здесь, здесь и здесь, — сказал Лими, по очереди показывая на карте Миссури, Иллинойс и Айову.

— Это так, сэр, и вы чрезвычайно помогли бы мне, если бы смогли получить решение суда на каждую эксгумацию.

— Значит, вы хотите, чтобы я занимался всей работой за вас?

— У вас большое влияние, сэр, — ответила Джессика.

Лими нахмурился.

— Я посмотрю, что смогу для вас сделать. Доставьте мне, пожалуйста, отчеты об этих преступлениях к пяти часам.

— Да, сэр.

— Спасибо, что ты пришел, — сказал Отто, когда Лими направился к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, Джессика в порыве радости обняла Отто и закричала:

— Мы сделали это! Теперь он на нашей стороне! Именно поэтому ты и просил его прийти на заседание, ведь так?

Отто обнял Джессику, наслаждаясь прикосновением женских рук, ему хотелось, чтобы это удовольствие продлилось подольше.

— Видишь ли, ты слишком проницательна, чтобы от тебя можно было бы что-нибудь скрыть. Но у меня должно быть право на какие-то секреты.

Девушка весело рассмеялась, и за этим смехом оба они услышали, как Д. С. намеренно загремел проекционным аппаратом. Он все еще рассматривал снимки. И все это время находился в примыкающей к кабинету подсобной комнате.

Отто сразу же отпустил Джессику, та слегка покраснела и быстро попросила Д. С. установить точное время и место предыдущих убийств, чтобы сообщить их Лими.

Д. С. сказал:

— Конечно, как только положу эти бесценные снимки в сейф. Увидимся позже, шеф Баутин, доктор Коран.

Теперь, когда Д. С. ушел, оба чувствовали себя несколько неловко. Протянув руку, Отто нерешительно провел пальцем по щеке девушки.

— Прости, если я послужил причиной твоего замешательства перед Д. С. Просто…

— Нет, не надо извиняться, правда.

— Я уверен, он неправильно нас понял.

— У него… очень развитое воображение. Именно это и делает его отличным специалистом.

— Может быть, это нечто большее, чем просто воображение, — Отто пристально смотрел девушке в глаза.

— Да, возможно…

Джессика подумала, что сейчас он заключит ее в свои объятия и поцелует, но вместо этого Отто прошел к двери, распахнул ее и, выключив свет, выскочил из кабинета, словно вдруг испугался ее. Девушка постояла какое-то время в коридоре, размышляя о своем успехе у команды психологического профиля и о том, не обидела ли она нечаянно чем-нибудь Отто. Она думала о тех внезапных эмоциях, которые охватили обоих, словно они жонглировали раскаленными ножами, слишком горячими и острыми, чтобы можно было смело взять их в руки. Ее интересовало, сколько видел и слышал Д. С., и что он почувствовал в этом кабинете. Джессика, определенно, что-то чувствовала.

Отто был уязвим. Его жена, инвалид в коматозном состоянии пребывала в Бетесде. Джессика твердила себе, что не имеет на него никаких прав, и что он, в действительности, не испытывает к ней никаких чувств. Все дело просто в бурной радости данного момента, в часах совместной работы. Вот и все, только это и должен знать Д. С.

Оставаясь один, он называл себя именем, к которому прибегал, забирая кровь своих жертв — учитель. Он часто думал о себе, как об учителе. И, конечно, каждый день он учил. Это было его призванием — давать уроки. И, убивая, он, в конечном итоге, давал незабываемые уроки. Учитель… Ему нравилось это слово. И порой, принимая ванну, Учитель погружался в кровь, а не в воду.

Он был хорошо подкован в этой области и изучил все о крови, но ознакомился не только с трактовкой современной медицины о свойствах и сущности этого вещества, но и с тем, в каких целях и как использовали кровь в древности.

Он много прочел о целебных свойствах крови, узнал, что она смягчает кожу и восстанавливает волосы. Поэтому он и покоился сейчас в ванне, наполненной кровью и подогретой горячей водопроводной водой. Ему пришлось израсходовать почти все свои запасы, но мысль о подобной ванне оказалась слишком соблазнительной. И он реализовал ее. Он лежал на спине, представляя, как некая чудодейственная сила проникает через все поры тела, ему казалось, что он, в каком-то смысле, находится внутри своей жертвы, и она сама проникает через его поры, что она — это ее кровь, а ее кровь — это она, и все это принадлежит ему, ему одному. Удивительно приятные ощущения охватили его тело и его душу, теплые и пьянящие ощущения от того, что все это удовольствие принадлежит только ему. В действительности, он никогда никому не принадлежал… но здесь, он сам и его жертва представляли собой замкнутый круг без начала и конца.

Он на время утратил способность мыслить, его разум оказался в плену наслаждения от крови, ее запаха, вкуса, поскольку он оставил немного неразбавленной крови, наполнив ею бутылку из-под «Пепси». Густая, вялотекущая жидкость.

Он читал о великих правителях, таких, как румынский князь Влад Чингиз-хан, купавшихся в крови людей, которых порабощали. Он чувствовал, что близок по духу этим великим и могущественным людям. Эмоциональное воздействие было столь сильным, что на глаза его наворачивались слезы. Ему не хотелось нежиться в обычной ванне, ему не хотелось обычной жизни.