Он вошел в кабинет со своей большой Библией, но отложил ее в сторону и, присев за дубовый письменный стол, включил настольную лампу, взял перо, лежащее рядом с чернильницей, обмакнул и подождал, пока с кончика стечет капелька крови.
Он должен написать письмо, которое послужит откровением, опровержением того, что писали газеты о случае в Векоше, штата Висконсин, где побывал, якобы, вампир. Он был далек от того, чтобы явить собой какое-то фантастическое чудовище. Он вполне реален, и его цели не следовало путать с кинематографической ерундой и мрачными романами.
Пользуясь кровью Кэнди, смешанной с антикоагулянтом[23], он вывел первую строчку письма, которое намеревался послать женщине по фамилии Коран, работающей в лаборатории ФБР в Квонтико, штат Вирджиния. Он уже подписал конверт обычной авторучкой с красным стержнем, без труда отыскав адрес в регистрационной книге работников правоохранительных органов, которую взял в библиотеке. Он прочел о жалких сведениях, которыми располагает полиция в отношении так называемого вампира-убийцы из Векоши, этой новостью пестрели заголовки самых разных газет, начиная от «Ю-ЭС-Эй Тудей» и заканчивая «Инквайер». Но ни одна из них не отразила истинную картину происшедшего. Он чувствовал себя в относительной безопасности и не боялся, что его личность раскроют и до его дома доберутся люди, мечтающие добраться до его горла со скальпелем в руках.
Хотя было бы безопаснее напечатать письмо, Учитель писал его своим витиеватым почерком, стремясь выразить на бумаге то, что хотел бы сказать доктору Джессике Коран лично. Она собирается загнать его в угол, передать в руки правосудия, как они это называют. Что ж, посмотрим, думал он, продолжая писать:
«Дорогая доктор Коран, прочтите Левит, и вы меня поймете. Я далеко не вампир и не считаю себя таковым.
Кэнди была прекрасна, и ее кровь тоже была прекрасной, но мне пришлось пополнить мои Запасы еще раз. Как вы видите из этого письма, я использую кровь практически для всего, Может быть, когда-нибудь, мне посчастливится узнать и вашу кровь? Пожалуйста, не позволяйте газетам вновь говорить обо мне с пренебрежением. Не беспокойтесь, моя жажда время от времени утоляется. Поэтому я не стану брать больше, чем мне требуется. Я, в своей сущности, очень сознательный человек и не использую кровь расточительно. Вы должны были уже в этом убедиться, ведь так? Поэтому постарайтесь не беспокоиться.
Может быть, когда-нибудь, мы встретимся, и вы поделитесь со мной своей кровью? Мне кажется, женщины обладают более сильным характером, чем мужчины, вы согласны со мной? В любом случае, вам не стоит надеяться, что вы поймаете меня раньше, чем я доберусь до вас.
Искренне ваш, Учитель, тот, кого вы ищете».
Эти идиоты не располагают ни единой уликой, которая связала бы его с этими преступлениями. Они не знают даже, что он впервые встретился с Кэнди Коуплэнд в кафе-закусочной, расположенной в больнице, девушка пила молочный коктейль. Он бывал в этой больнице несколько раз и видел, как девушка то натирает полы, то выносит подкладные судна. Потом ей предложили более ответственную работу, но она с ней не справилась. Поэтому ее дни в больнице были сочтены, и она говорила о том, что придется снова вернуться на улицу, к сутенеру, который до этого содержал ее. Ей было жаль себя, и он усмотрел в этом прекрасный шанс, которым просто не мог не воспользоваться.
Он предложил девушке немного отвлечься от невзгод, намекнув на один из наркотиков, которым торговала его компания. Ей хотелось хоть на какое-то время забыть о своей несладкой жизни, о своей боли, и, в конечном счете, она избавилась от нее навсегда.
Девушке нравилась ее форма работницы закусочной. Ей правилось, когда ее называли «Кэнди», конфетка, совсем позабыв о настоящем имени девушки — Энни.
Теперь, когда он закончил свое письмо, Снаффи, который последовал вслед за ним в кабинет и тихонько сидел у ног хозяина, пока тот писал, вдруг принялся настойчиво тереться о его ногу. Потом неожиданно кот вспрыгнул на стол и потянулся к чернильнице и перьевой ручке, источавшим запах крови.
Окунув палец в чернильницу, он протянул его коту.
— Ну же, смелее, киска.
ГЛАВА 15
Команда Отто тщательно изучала отчеты о вскрытиях, схемы и снимки трех мест преступления. Особое внимание они обратили на то, как преступник обошелся с трупом. Убийца, который уничтожает тело своей жертвы — это одно, убийца, прячущий труп — это другое, а вот человек, выставляющий напоказ тела убитых им девушек, как своеобразный трофей, в корне отличается от первых двух.
Борнс сказал:
— Преступник не испытывает абсолютно никаких угрызений совести относительно своих жертв.
— Но он, все же, испытывает какие-то чувства, — запротестовала О’Рурк. — Он видит в них средства для достижения своей цели и в этом смысле заботится о них.
— Но недостаточно для того, чтобы снять их с веревок и хотя бы положить на пол, — возразил Шульц.
— Все, что его интересует, это кровь. А тело человека представляет для него лишь оболочку, сосуд, из которого он черпает то, что обладатели с готовностью ему отдают.
— Нет, — в разговор вступила Джессика. — Они вовсе не хотели умирать.
— Они умирают не по собственной воле, нет. Но убийца считает, что они получают то, чего хотят. Они хотят разделить его грандиозный замысел, иметь власть над всеми.
— Это преувеличение, — заметил Борнс.
— Но из того, что нам известно о жертвах, наука утверждает, что жертва сама невольно «нажимает на кнопку». Это как-то отражается в ее внешности, одежде или манере поведения, — сказал Шульц. — В любом случае, я полностью согласен с Терезой, этого человека вовсе не тяготит то, что он делает, напротив, доставляет ему удовлетворение. А это может означать только одно — скоро он снова даст о себе знать.
— Я поставил в известность каждое полицейское управление, — сказал Отто.
Борнс закончил университет в Мичигане и имел степень магистра психологии, а О’Рурк пришлось иметь дело с психологической стороной четырехсот пятидесяти убийств.
— Если бы он снял тело, — сказала она, — и положил его на пол, то проявил бы этим хоть какую-то человечность. Но он этого не сделал. Ни в одном из случаев. А теперь, когда доктор Коран доказала нам, что это работа одного и того же человека, мы должны перейти к третьей версии.
Отто объяснил Джессике — его команда разработала три версии, из которых нужно выбрать одну.
— Убийца не беспокоится, что тело висит так открыто. Он уверен, его обнаружат нескоро, если обнаружат вообще.
— Еще один штрих к портрету, — добавила О’Рурк. — Его, в действительности, не заботит, будут найдены тела или нет. Преступник охвачен яростью и презрением по отношению к властям.
— Он что, недостаточно долго сосал грудь своей матери? — спросил Борнс.
— Что-то вроде этого, — ответила О’Рурк, отказавшись дать Борнсу более подробный ответ.
— Значит, убийца не бывает на похоронах своих жертв? — спросил Отто.
— Ни в коем случае, — ответила О’Рурк.
Шульц согласился с ней.
— Он просто испытывает презрение к подобным традициям.
— И вовсе не хочет видеть, как его жертвы будут вполне пристойно похоронены, — сказала Тереза. — Для него это все равно, что похоронить одну из банок, предназначенных для сбора крови. Девушки для него — обычные сосуды, которые он опустошает.
— Меня интересует поведение убийцы после совершения преступления, — заговорил Шульц. — И это относится к третьей версии. Все, что он делает с девушкой после ее смерти, особенно его работа с кисточкой для рисования… Господи, все же сходится — этот человек действует, как самый настоящий охотник.
— Он приносит с собой свое собственное оружие, — добавила О’Рурк.
Обсуждение этого вопроса вряд ли продолжится долго, подумала Джессика, ведь информация, полученная при вскрытии, подтвердилась.
