Из них двоих Рэйнек казался наиболее неблагоразумным и несгибаемым. Он хотел во что бы то ни стало сохранить своеобразную тайну вокруг повседневной жизни лабораторий. Все они уже долгое время вели эту игру, и Джессика понимала, что во всем этом была и ее вина. Но как быть с полицией? Ведь времена, когда старались сохранить в тайне такие приборы, как, например, газовый хроматограф, давно прошли.

Джессика считала совершенно неправильным, что людей, занимающихся расследованием, держали в неведении относительно важных и существенных улик, обнаруженных на месте преступления, не снабжали информацией для полного анализа происшествия. Если бы раньше ее ввели в курс дела, а не заставляли работать над его деталями, она, наверняка, достигла бы большего. Только человек, располагающий полной картиной преступления, может предположить что-то новое и смелое. Нужно послать к черту Зака с его консервативным складом ума. В современной лаборатории этому не должно быть места.

Возможно, методика Рэйнека была лучшей в его время, в годы правления Эйзенхауэра, падения Никсона и полного фиаско Рейгана, но сейчас, сегодня, ФБР необходимо искать более действенную методику, и Джессике казалось, Отто Баутину вполне это удается.

— Если у вас все, доктор, — обратилась девушка к Рэйнеку, — я прошу извинить, но у меня очень много работы.

Тот взглянул на уже разбросанные вокруг медицинские каталоги, уголки страниц некоторых из них были загнуты, в другие вложили закладки.

— Вы могли бы, по крайней мере, оказать мне любезность и сообщить, чего именно в моих отчетах недоставало.

— Вы отметили, что рана на шее, судя по снимкам, сделанным на месте преступления, в обоих случаях явилась результатом работы скальпеля, в этом вы были уверены.

— Значит, и убийца, побывавший в Висконсине, тоже действовал скальпелем.

— Да.

— Я полагаю, он пользовался каким-то особенным скальпелем.

— Да, — Джессика пыталась говорить как можно меньше.

— Вот, значит, почему здесь так много каталогов.

— Я стараюсь найти наиболее подходящий образец.

— То есть, скальпель для левши, — уточнил Рэйнек.

— Простите? — девушка была озадачена.

— Вы ищете образец скальпеля, которым пользуются врачи-левши. Насколько я помню, рана на горле была нанесена справа налево. Это мог сделать только левша.

Среди всей информации, которую получила Джессика за последние трое суток, она обладала и этой, но не обратила на нее должного внимания. По крайней мере, теперь Рэйнек уж точно успокоился. Уходя, он даже сказал, что сожалеет о своей грубости.

А Джессика, которая терпеть не могла все незначительное, маловажное и устаревшее, снова вернулась к каталогам, надеясь обнаружить инструмент, использованный во всех трех случаях для выкачивания крови.

Отто Баутин стоял у стеклянной перегородки, разделяющей лабораторию, и наблюдал за Джессикой. Та продолжала работать в обеденное время, выбросив из головы и Отто, и предыдущую ночь. Взмахом руки Джессика пригласила его зайти в лабораторию. Очевидно, он хотел встретиться со своими сотрудниками, и, скорее всего, заседание, запланированное на 14.00, состоится. Отто выглядел взволнованным, наверное, еще раз столкнулся с Лими и доказывал правоту своих суждений. Девушка провела его в свой кабинет.

— Я сожалею о прошлой ночи… в самом деле, — начал он.

— Отто, тебе не стоит извиняться за то, что ты обычный человек. Господи, пережив то, что выпало на твою долю…

— Я не имел право впутывать тебя во все это.

— Отто, я действительно рада, что смогла хоть чем-то помочь тебе в этот момент. Возможно, когда-нибудь и ты отплатишь мне добром за добро.

— Нет, я никогда не смогу расплатиться с тобой.

— Отто, ты сводишь меня с ума своей глупостью.

— Я просто хочу поблагодарить тебя, Джесс.

— Считай, что ты уже сделал это.

Поговорив о предстоящих похоронах и о том, что к четырем ему придется уйти, Отто снова вернулся к вопросу, засевшему у него в голове.

— Что показали эксгумации, если показали вообще что-либо? Я только что видел Зака Рэйнека, он на редкость учтиво обошелся со мной и сказал что-то о своем участии в установлении личности вампира из Векоши. Что ты ему наговорила?

Джессика в общих чертах обрисовала Отто результаты эксгумаций и объяснила, что именно сказала Рэйнеку и зачем.

Отто рассмеялся. Первый раз за последние несколько дней Джессика видела его улыбку. Смеялся он долго и от души.

— Я был не прав, Джесс, ты действительно можешь быть тактичной, когда хочешь.

— Надеюсь, теперь он будет не так сильно кипеть от негодования и злости.

— О, Джесс, ты так много делаешь для меня. Ты — настоящий друг.

В ответ девушка покраснела.

— Может быть, — продолжил Отто, — спустя какое-то время, я хочу сказать, возможно, мы сможем выйти за рамки чисто деловых отношений.

Девушка улыбнулась.

— Значит, у нас есть о чем продолжить наше психологическое вскрытие, я уверен, ты приготовила нам несколько сюрпризов. Мои люди набросали предварительную характеристику убийцы. Ты можешь обращаться к ним за помощью в любое время.

Джессика собрала всю необходимую ей информацию, включая медицинский жгут, который Робертсон уже затягивал у нее на шее, после чего фотографировал едва заметное образовавшееся пятно Регулируемое устройство убийцы? Возможно и так. Она принесла также трубку, используемую в медицине для трахеотомии, с острым, как бритва, скошенным концом.

— Всему свое время, — сказала девушка.

Д. С. встретил их в кабинете для совещаний, оснащенном оборудованием и учебными пособиями — макетом человеческого горла из прозрачного пластика, позволяющего видеть сосуды и трахею, а также макетами других органов, которые он разложил на гладкой поверхности стола. Подняв один из макетов, Борнс рассмотрел его и положил на место. Кен Шульц, с интересом и восхищением изучавший пластиковый макет голосовых связок, спросил у Д. С.

— Зачем это здесь?

— Скорее всего, доктор Коран предложит нам новые детали убийства. Это должно быть интересно, — заметила Тереза О’Рурк.

И доклад, действительно, был интересным. Джессика погасила свет и показала небольшой фильм, как производится трахеотомия. Потом, когда включила свет, то обратила внимание присутствующих на макет, стоящий на столе перед ними. Осторожно наложив жгут на пластиковое горло, она затянула его потуже и подняла вверх острую трубочку, чтобы все разглядели ее получше. Быстрым и уверенным движением Джессика вонзила инструмент в прозрачный кровеносный сосуд с правой стороны от трахеи.

Трубка вонзилась в горло макета и висела, покачиваясь, как соломинка.

— Если бы по кровеносным сосудам проходила кровь, она хлынула бы в эту трубку, — сказала Джессика. — Мы считаем, что жгут каким-то образом регулировал ток крови, но это был, наверное, какой-то особенный жгут. И все же, нам кажется, убийца действовал таким образом.

— Используя именно такие инструменты? — поинтересовалась О’Рурк.

— Или что-то очень похожее.

В кабинете надолго воцарилась тишина. Наконец Борнс сообщил:

— Это устройство выглядит довольно неудобным. Жгут может держаться на месте сам, или же его нужно придерживать?

— Это устройство необходимо придерживать, — ответил Д. С., — но некоторые жгуты могут обойтись и без этого. Они градуированы и снабжены нарезами.

— Мы полагаем, убийца пользовался наиболее сложным оборудованием, это человек, знающий…

— Анатомию, это бесспорно, — продолжила О’Рурк. — Да, поскольку он должен был в точности знать, где расположена артерия… чтобы воткнуть эту трубку на необходимую глубину.

— Сходится. Все сходится, — заметил Борнс.

Джессика продемонстрировала собравшимся снимки разреза на горле, сделанного явно левшой, и объяснила причины, заставившие ее предположить, что убийца нанес кровь на рану уже после того, как девушка умерла, и он разрезал ей горло. Все это убийца проделал после того, как выкачал всю, до капли, кровь из трупа.