— Я перезвоню…

Ира кинула телефон, даже не отключив, и принялась бегать по квартире и раскидывать одеяла и простыни. Пока брат справлялся со шнурками, девушка вернулась к ванной и уселась на пол, на всякий случай, продолжая удерживать дверь, а то мало ли что задумала нечисть.

Брат словно окаменел и принялся внимательно разглядывать обстановку, затем, будто не заметив ничего необычного, прошёл к себе в комнату. Ирина обрадовалась, ничего не придётся объяснять, но просто отделаться от него не получилось. Возвращаясь назад, мальчик решил поинтересоваться происходящим:

— Чего сидишь? Можно пройти?

— Нет! — резко взвизгнула Ирина, и своим тоном привлекла больше внимания к проблеме. — У нас там потоп…

— Ну да, — мальчишка покосился на дверь и усмехнулся. — И ты, естественно, удерживаешь поток воды, который вот-вот вырвется на свободу и зальёт всю квартиру… А пингвинов там не будет?

— Иди давай, сейчас буду прибираться, как только ты уйдёшь. Хотя… стой. Может, ты хочешь помочь?

Любопытного брата сразу же унесло на улицу, будто бы он ничего не видел, не слышал и вообще сейчас в квартире не бывал.

— Костик, где тебя носит??

Но, к большому сожалению, женщина, сообщающая о том, что абонент не доступен, не научилась отвечать на такие сложные вопросы. Прекрасно это зная, Виктор продолжал с ней «болтать». В любом случае, чёрный автомобиль уже повернул во двор, где проживал друг, теперь уже ему не отвертеться. Собрав все кочки, какие только были, объехать их совершенно не предоставлялось возможным (весной, вместе со снегом ушёл и весь асфальт), Виктор остановился у первого подъезда и осмотрелся. Как-то тихо… только скрип качелей, маленькая девочка весело болтала ножками и следила за окнами дома. Парень невольно проследил за её взглядом, но решил, что это паранойя, ведь не может же малютка наблюдать за квартирой Константина.

Дверь подъезда открывалась «волшебным способом», нужно немного приподнять и дёрнуть из-за всех сил. А вот с железной дверью в саму квартиру оказалось ещё проще: она была отворена. Виктор потянул за ручку и заглянул внутрь, никого и ничего.

Ограбление или результат общения с Мэрленой? В прошлый раз Тени унесли Анастасию, может, на этот раз они решили взять того, кто сильнее повлияет на чувства ведьмы. А может, друг просто напился и забыл закрыть дверь, родители отдыхают на море и проследить некому.

Надеясь на последнее, Виктор решил проверить комнаты, молясь, что Костик здесь и его не нужно искать по всему миру. В первой комнате — пусто, парень решил на всякий случай окликнуть друга, но вместо внятного ответа услышал стоны.

Виктор направился на звуки, схватив небольшую фарфоровую фигурку с дамского столика в коридоре.

А вот остальные воспоминания, как в тумане…

Голова звенела, а в ушах отдавалась песня и мелодичный женский смех. Почему-то с этим звуком приходили ассоциации: чёрные и синие цвета. Перед глазами появлялся размытый образ: длинные волосы, яркие глаза. Но фигура растворилась, лишь стоило Виктору моргнуть.

На полу виднелись красные пятна, вся комната превратилась в акварельную картину. Пытаясь вернуть зрению резкость, парень мотнул головой, но стало хуже: прибавилась боль и тяжесть.

Боковым зрением Виктор уловил некое движение, но рассмотреть не успел. Кто бы это ни был, он направился в соседнюю комнату. Парень поглядел по сторонам, пытаясь найти, чем защититься. А когда пальцы нащупали сине-белую статуэтку с изображением рыбы и змеи, оказалось уже поздно. Нечто красное зашло в комнату, бормоча себе под нос, фигура ходила по кругу, пытаясь что-то найти. Немного придя в себя, Виктор понял, это Константин весь в крови из-за раны на голове.

— Костя…

Но друг будто бы не слушал и не замечал боли, он ходил, что-то искал, находясь в совершенно другой, своей реальности.

— Костя!!! — Виктор поднялся на ноги, сила и энергия вновь вернулась, поэтому теперь он мог кричать в полный голос, пытаясь вразумить друга. Вот только все оказывалось тщетным. Парень ходил по квартире довольно долго и капельки крови усеяли практически весь пол. Виктор пытался вспомнить правила оказания первой помощи, которую они проходили в школе, затем на курсах вождения. — Остановись, Костя. Замри и успокойся. Ляг!

Константин не останавливался и ушёл в другую комнату, продолжая мурлыкать под нос. Виктор направился за ним и попытался успокоить и насильно заставить лечь, чтобы не навредить больше. Но от этого Костя разозлился и принялся кричать о том, что ему нужно найти одну вещь, и явно решил применить кулаки в случае чего. Несколько секунд Виктор действительно размышлял над идеей ударить друга разок, чтобы тот потерял сознание, но категорически отверг сию мысль, боясь причинить больший вред. Сейчас Костя хотя бы кажется живым.

Виктор нашёл в кармане телефон, сначала он хотел позвонить Мэрлене, вспомнив её лекарские способности. Но наплыли образ и песня, что приветствовали при пробуждении. Парень набрал номер сто двенадцать.

Анастасия второпях надела джинсы и схватила первую попавшуюся под руку куртку. В подъезде оказалась, что мамину, впрочем, девушке сейчас всё равно. Хоть в тапочках бежать по двору, главное успеть помочь Ирине.

Нажав на кнопку лифта, она ещё раз побарабанила в дверь Мэри, но, как и пять минут назад, никто не ответил. А железное чудовище, как всегда ехало слишком медленно, Анка уже хотела бежать по лестнице, когда створки отворились. Девушка направилась в кабину, уловив какое-то движение, обернулась, но ничего примечательного не обнаружила. Просто усталость нахлынула, страхи и волнения. Анастасия махнула головой и поспешила к подруге.

Каждый прохожий, что встретился ей на пути, хихикнул, заприметив забавную домашнюю футболку с изображением мультяшек, настолько короткую, что особы женского пола обзавидовались её фигуре и просто шептали вслед: «Ведьма». Но Анастасии плевала на их слова, тем более сейчас. Девушка увлечённо говорила по телефону, но уже не с Ириной, а с Виктором.

Он рассказывал о происходящем, Костя ехал в скорой помощи, врачи уверены в употреблении наркотиков. Но ребята вполне дружелюбные и сказали, что отвезут в больницу, а не в специальную клинику, с кем не бывает, ну пошалил паренёк. А вот лечение в наркологичке, при всеобщем осведомлении, может очень сильно загубить жизнь молодому человеку.

— Мэри? — повторила Анастасия, полагая, что ослышалась. Но судя по тишине, Виктор спрашивал о ней. — Не знаю, она не дома. Я только что стучалась, на Ирину напала русалка. Я сейчас бегу к ней. Почти у двери.

— Пожалуйста, будь осторожна с Мэрленой, — Виктор говорил достаточно серьёзно, так что у Анастасии и вопросов не возникло. — Когда приехали врачи, и Костя немного успокоился, он сказал: «Она пыталась меня убить. Она хотела моей смерти». И я что-то видел, когда пришёл в его квартиру. Пожалуйста, будь осторожна. Как будет что-то известно, я позвоню.

— Удачи… — еле проговорила Анка, так как больше не смогла выдавить ничего адекватного. Они опять вернулись к тому, что Мэрлена убийца. Больше всего на свете она хотела услышать от Мэри, что находится в компании брата, племянника или даже Павла. Хоть с кем, лишь бы не одна или в квартире Константина или Ирины.

Укутанная в одеяло Ирина открыла двери практически в ту же секунду, когда Анастасия стукнула по железной двери. Девушка от испуга не знала с чего начать и рассказывала, перескакивая с одного события на другое. Она так увлеклась рассказам, что не заметила, как Анка «колдует» над порезами.

— Как на счёт сходить в больницу? Виктор и Костя сейчас в Третьей больнице. Возможно, рана серьёзнее и так просто перекисью и зелёнкой не избавиться.

В квартире не осталось необходимых компонентов для зелья, а у Мэрлены чесались руки. Она потихоньку «сгорала», плохо спала и совершенно ничем не занималась на благо общества, целыми днями наблюдала из окна за городом или же читала. Но что может взбодрить лучше, нежели хороший взрыв, взбудоражущий все чувства, поэтому ведьма поспешила отправиться за ингредиентами, самыми простыми, что можно отыскать на поле или в лесу. И вернулась с охапкой различных трав, корзиной ягод и капризным Михелем, который утверждал, что в состоянии дойти до квартиры самостоятельно, а не прятаться в сумке. По крайне мере, это была одна из возможных причин его сегодняшней злости ко всему живому, другая — лишение завтрака.