— Я встречала призраков, ими управляла девушка в чёрной одежде, у неё такое мужское имя. И младший брат… — Мэрлена пыталась вспомнить имена колдунов, которые требовали Дмитрия. — У меня написано в дневнике…

Ведьма собралась сделать несколько шагов в сторону комнаты, где находились эти листы. Путь она выбрала самый дальний, желая как можно дальше находиться от Евы, но через полметра её поторопил резкий голос Миты. Вновь вернулся Мэтью и потребовал от сестры тихо сидеть в его комнате. Девушка незамедлительно выполнила эту просьбу, закрыла за собой дверь и стала внимательно прислушиваться, а также пытаться вспомнить азы магии, которые всегда чудовищно плохо получались. Собственно, с годами лучше не стало…

Мэри прижалась ухом к двери и закрыла глаза, пытаясь ловить каждый звук. Голосов в гостиной стало в два или даже три раза больше, все тараторили на разных языках. Мэтью объяснял происходящее, но его заглушали угрозы и обвинения. Слова теряли смысл, больше всего в них содержалось эмоций. Кто-то очень близкий и дорогой Еве не хотел смириться с мыслью о потере. Другой голос, холодный и жестокий, пытался усмирить пыл первого — от этой интонации у Мэрлены побежали мурашки, она представила себе властную фигуру, которая точно знает о ней. А ещё кто-то совсем рядом поддакивал всем разъяснениям. Совершенно точно девушка узнала, что в дискуссию вступил Михель, его громкий скрипучий голос усмирял всех в радиусе пяти метров. Теперь подслушивать не требовалось, дракончик вещал на всю квартиру.

Мэри принялась копаться в своих записях и ругать себя за лень, рассеяность и неумение навести в вещах порядок. К тому времени, когда девушка нашла нужные даты и имена, в гостиной осталась только Добрая Фея, Михель и Кристофер. Последний и выпустил ведьму на свободу, неловко улыбаясь, ситуации при которых они встречаются из раза в раз становятся более странными даже для мира полного чудес.

Ведьма помахала листочками, а вот имена вновь затерялись в голове. Девушке пришлось некоторое время искать их в жутких строках своих закорючек.

— Имена тех, кто управлял призраками, Габриэль и Генри, насколько я поняла, это прозвище или сокращение от какого-то женского имени… — девушка проговорила так быстро, что позабыла о дыхании, и успела задать вопрос и не один. — Кто приходил? Что теперь будет?

— Генри — это от Генриетты?? — поинтересовался Кристофер, будто ему что-то известно. Естественно вопросы ведьмы тотчас же забылись. — Габриэль и Генриетта Дорн?

— Давай, говори уже, а то ударю тебя чем-нибудь тяжёлым! Ты охотник или мямля! — прикрикнул Михель, он не отошёл от вправки мозгов отцу Евы.

— Я их лично не знаю, но вот их сестры-близнецы Роберта и Норберта, они, так сказать, проживали у нас какое-то время. Что-то между заключением и приездом в гости. Мой брат Нил дружил с Норби, пока они не погибли.

— Наши призраки получили имена, осталось доказать их существование, — Мэтью попытался походить по комнате, но оказалось, что одежда девушек плохо приспособлена к телодвижениям. Поэтому он просто упал на диван и попытался найти удобную позу, хотя бы для дыхания. — Ты знаешь, какие у них способности? Гипноз и перемещение?

Кристофер кивнул и вспомнил брата, столько раз ему приписывали психические диагнозы, а на самом деле он видел призрак Норби, смерть не разлучила их.

Мэтью сосредоточенно о чем-то размышлял, прислушиваясь к мнению Миты.

Мэри пыталась по лицам определить их мнения, но получилось только по мордочке дракона, он вновь проголодался.

— Мита побудет у тебя какое-то время, позаботься о ней.

Мэрлена растерялась, да, Еву отправили к родным, но атмосфера осталась такой же. Нельзя сделать вид, что ничего не случилось и вернуться к тем делам, которыми занимался в беззаботное и счастливое время. К тому же девушка просто забыла, что она делала до того, как заглянула в гостиную.

— Хотите чаю? — спросила лекарь, взглянув на Криса.

— Ам, нет спасибо. Скажи лучше, где Ирина? Я пойду к ней, — парень осмотрелся, с какой стороны ему лучше пройти к двери, не запачкав все кругом грязными ботинками. Хотя сама хозяйка дома уже запланировала выкинуть ковёр куда подальше, заклинание чистоты не может стиреть воспоминания.

— А я бы выпила чашечку, ромашка, верно? И что-то ещё… — Мита взглянула на хозяйку и поспешила подняться с дивана. — На кухню, да? После тебя.

Мэрлена и Мита проводили охотника и отправились на кухню, гостья села на край стула и внимательно рассматривала каждый угол. Чёрная кошка прыгнула на колени и тихонько замурлыкала.

— Новая жизнь, ты уже подобрала ей новое имя?

— Как-то не успели, трупы на пороге появляются слишком быстро даже для этого сумасшедшего дома. — Дракон уже добрался до холодильника и старательно прожёвывал огромные куски мяса, так что половина слов ушло в никуда. — Валить надо обратно в Италию, а лучше к Виолету. Если только ты не хочешь остаться на Земле в качестве ничего непомнящего человека?

— Я не знаю, как выбрать имя. Её всегда звали Амэлтеа, Ама. Как мне привыкнуть к новой личности, обучать её? Может лучше отдать Виолету?

— Ничего… — прошипел Михель. — Вспомнишь мои слова, но будет уже поздно. Вагнер утащит тебя в своих когтях…

Несмотря на все старания, дракончик остался без внимания, впрочем, он счёл это счастьем, ведь никто не нарушит его трапезу.

К чаю Мэри вытащила все сладости, которые нашлись в шкафах и холодильнике. Ведь она совершенно не знала, что предпочитает Мита, и решила действовать согласно древней традиции: всё на стол, а гость сам разберётся. Так и получилось, девушка внимательно рассматривала сласти, принюхивалась к дурманящим запахам, но ни к чему не прикоснулась.

— Как ты стала учиться у Мавийи… так ведь произносится? Сложное имя, впрочем, у тебя тоже, как Вагнер назвал тогда в суде?

— Ми-лли-ри-нта, — тихонько пропела девушка, голосок, будто колокольчик. — Так называют маленькую певчую птичку, для тех, кто живёт на Земле это странно. Я прекрасно понимаю, как и Мавийя. А твой вопрос… — гостья ногтём прикоснулась к кусочку шоколада, но передумала. — Ты не так его задала, ты хочешь узнать, как твой брат попал к ней, верно?

Мэрлена пожала плечами, конечно, Мита права, просто хозяйка хотела казаться вежливой и интересоваться гостьей, а не расспрашивать про брата. Пытаться замаслить того, кто умеет читать мысли — глупое решение.

— Вкусный чай, — похвалила Мита, но к еде так и не притронулась. — Успокаивает. Ты хорошо себя чувствуешь? У меня есть хорошее зелье, — девушка достала из складок платья маленькую бутылочку с ярко-розовым содержимым, разве что не хватало надписи: «Выпей меня». — Если станет хуже, просто добавь в чай или любую другую жидкость.

Ведьма приняла дар и повертела бутылёк в руках, ядовитый цвет ясно давал понять, что травы вряд ли обычные. Но раз Мэтью послал в качестве помощи, то необходимо принять. Мэри поставила зелье рядом с солонкой и подвинула чашку с конфетами ближе к лекарю, стараясь угостить хоть чем-нибудь. Но та лишь прикусывала губки и принюхивалась к невиданной еде, не решаясь попробовать.

— Ты когда-нибудь бывала на Земле?

Мита загадочно улыбнулась и сделала глоток чая, сегодня отвечать на вопросы ей совершенно не хотелось. К тому же, совсем рядом происходило очень интересное действие…

Дети во дворе прыгали, скакали, играли в «Догонялки» и «Дочки-матери». А ведь через год — другой в их жизни появится железный друг — компьютер и никакими друзьями не вытянуть из квартиры, не говоря уже о походах к скучной и ничего непонимающей бабушке. Но пока они свободны, разве что не совсем понимают, почему родители не смотрят на них — не гордятся, как они прыгают с качелей — а переписываются с подругами, смотрят фильмы и слушают музыку, невпопад поддакивая на вопросы чад. И ведь это не самое страшное, что есть во дворах, самые худшие родители покажутся ближе к вечеру, те самые, которые считают лучшим успокоительным для себя и ребёнка — глоток пива или водки. Но пока их время не наступило. И на лицах детей виднелись улыбки — они счастливы, родители их любят, просто заняты, если покричать — то обратят внимание. Вот один мальчик громко и пищал, внушал отцу, что он самый-самый — долез до самого края лестницы. Однако все его методы оказались тщетными. Мужчина решил приударить за красоткой в беседке, поэтому позабыл внешность своего ребёнка, собственное имя и разум. Он говорил и говорил обо всем, вся накопленная за жизнь информация била потоками, и не отрывал глаз от девушки с волосами цвета песка. Да только ей самой это внимание совершенно не требовалось, она пристально следила за двором и постоянно цыкала на мужчину, он начинал раздражать.