Это обстоятельство предопределило новый упрощённый порядок утверждения постановлений Совнаркома в Политбюро. В предыдущий период постановления СНК, как правило, поступали в Политбюро с сопроводительной запиской за подписью Молотова или его заместителей, в которой коротко объяснялась суть дела и предлагалось утвердить определённое решение. После этого предложение СНК голосовалось на заседании Политбюро или опросом членов Политбюро. После назначения Сталина председателем Совнаркома на большинстве постановлений СНК, поступавших в Политбюро, появилась отметка об утверждении этих постановлений Бюро Совнаркома, которую делал управляющий делами СНК Я.Е. Чадаев. В этом случае сотрудники Особого сектора, занимавшиеся делопроизводством Политбюро, опрашивали только тех нескольких членов Политбюро, которые не входили в Бюро Совнаркома. В первое время после образования Бюро СНК таким образом опрашивались Калинин, Ворошилов, Жданов, Щербаков, Маленков[608]. После того, как почти все члены Политбюро вошли в Бюро Совнаркома, сотрудники Особого сектора, оформляя решение Политбюро об утверждении постановлений СНК, опрашивали одного лишь Калинина[609]. Таким образом, по крайней мере в отношении рассмотрения постановлений Совнаркома заседания Бюро Совнаркома и Политбюро фактически совпадали. Назначение Сталина на пост председателя СНК повышало значение правительства и его аппарата в руководстве страной и выработке решений.

Реорганизация партийно-государственного аппарата зафиксировала также результаты перераспределения ролей среди членов Политбюро — оттеснение старых сталинских соратников выдвиженцами периода «большой чистки». На роль заместителя Сталина по партии, которую в начале 1930-х годов выполняли сначала Молотов, а затем Каганович, в мае 1941 г. был официально назначен Жданов. Столь же быстро в конце 1930-х годов росло влияние секретаря ЦК Г.М. Маленкова, который заведовал Управлением кадров ЦК ВКП(б). Причём поручив Жданову и Маленкову руководство партийным аппаратом и кадрами, Сталин активно привлекал их к решению различных государственных вопросов. 10 апреля 1941 г. Сталин собственноручно написал решение Политбюро о заседаниях Главного военного совета и приказах наркомата обороны, в котором все приказы НКО, имеющие сколько-нибудь серьёзное значение предписывалось оформлять за подписями наркома обороны, члена Главвоенсовета Жданова или Маленкова и начальника Генерального штаба[610]. В мае 1941 г. Маленков и Жданов, как уже говорилось, вошли в состав Бюро СНК.

Первым заместителем Сталина в СНК и заместителем Сталина в Комиссии по военным и военно-морским делам стал Н.А. Вознесенский, потеснивший в правительственной иерархии и бывшего председателя Совнаркома В.М. Молотова, и бывшего первого заместителя Молотова А.И. Микояна. Л.П. Берия, оставаясь наркомом внутренних дел, курировал как заместитель председателя Совнаркома ряд ключевых ведомств — вновь созданный наркомат государственной безопасности, наркоматы лесной промышленности, цветной металлургии, нефтяной промышленности и речного флота.

Такими были наиболее очевидные перемены в высших эшелонах партийно-государственной власти, произошедшие после «большого террора». Выдвинувшиеся на его волне деятели во многом предопределили ход советской истории после смерти Сталина.

50-летие И.В.Сталина.

И.В. Сталин направляется на заседание XVI съезда ВКП(б) (июнь-июль 1930 г.).

I съезд колхозников-ударников. 1933 г.

Среди делегатов I съезда колхозников-ударников. Москва, 1933 г.

И.В. Сталин и С.М. Киров.

И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, М.И. Калинин выносят из Колонного зала урну с прахом С.М. Кирова.

К.Е. Ворошилов на манёврах Московского военного округа. 1935 г.

И.В. Сталин и В.М. Молотов.

М.И. Калинин, И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, В.М. Молотов.

В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, И.В. Сталин.

С.М. Будённый, Л.М. Каганович, М.И. Калинин.

И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, К.Е. Хрущёв.

Совместное заседание Совета Союза и Совета национальностей Верховного Совета СССР I созыва.1938 г.

А.А. Андреев, И.В. Сталин, А.И. Микоян, М.И. Калинин, Г. Димитров, Л.М. Каганович, В.Я. Чубарь.

Н.С. Хрущёв, Л.М. Каганович, А.А. Андреев, Г. Димитров, А.А. Жданов, К.Е. Ворошилов, А.И. Микоян, И.В. Сталин, М.И. Калинин, В.М. Молотов.

И.В. Сталин в рабочем кабинете. 1938 г.

Наиболее распространённая версия советской политической истории 30-х годов исходит из того, что до начала «большого террора» в Политбюро противостояли друг другу две «фракции» — сторонники жёстких мер и приверженцы относительно «умеренного» курса. Разные авторы строят различные предположения по поводу состава этих «фракций» и отношения к ним Сталина. В большинстве случаев в числе «умеренных» называют Кирова, Орджоникидзе, Куйбышева. В «либерализме» подозревают также тех членов Политбюро, которые погибли в годы террора (логика здесь проста: не случайно же, именно на них был обрушен удар репрессий). К радикальным лидерам, отстаивающим политику террора и эскалации классовой борьбы, столь же часто относят Кагановича, Молотова, Ежова. Сталин, в принципе симпатизирующий «радикалам», как считают многие историки, колебался между двумя группировками (должен был считаться с наличием противников жёсткого курса в своём окружении) до середины 30-х годов, пока окончательно не встал на сторону приверженцев террора.

Очевидно, что все эти предположения по поводу противостояния «фракций» в Политбюро имеют принципиальное значение для понимания политической истории 30-х годов. Если придерживаться этой точки зрения, то механизм функционирования высшей партийно-государственной власти в СССР описывается при помощи достаточно чёткой, непротиворечивой схемы. Прежде всего, наличие и противоборство двух «фракций» объясняет колебания «генеральной линии» в 30-е годы между всплесками государственного террора и «реформами». Понятно, что в том случае, когда верх брали радикалы, усиливались репрессии и преобладала чрезвычайная политика, победа же «умеренных» приводила к попыткам «реформ». Более объяснимыми становятся также обстоятельства подготовки «большого террора» и сам террор 1937–1938 гг. Наличие «умеренных» сдерживало Сталина и его радикальных сторонников. Воспользовавшись ослаблением позиций «умеренных» после убийства Кирова и смерти Куйбышева, Сталин, опираясь на радикалов, сделал окончательный выбор в пользу массовых репрессий. Причём «умеренные» члены Политбюро, ограничивающие власть Сталина, были одной из первых целей террора. Их уничтожение способствовало завершению сталинской «революции сверху», утверждению единоличной диктатуры Сталина.