Снова на острове Оук Дэниел Мак-Гиннис оказался лишь через десять лет. На сей раз он тоже был не один: подобрать единомышленников-кладоискателей не составило труда.

Орудуя лопатами, проходчики-любители принялись расчищать колодец. Мягкий грунт поддавался легко, дело продвигалось быстро, но клада все не было. Неизвестный строитель постарался надежно укрыть его. На глубине тридцати футов встретился слой древесного угля. Сорока футов — слой глины, пятидесяти и шестидесяти футов — слои из волокон кокосового ореха, так называемой кокосовой мочалки. Семидесяти футов — опять глина, явно не местного происхождения. К тому же через равные промежутки ствол шахты перекрывали платформы из дубовых поленьев. На глубине восьмидесяти футов кладоискатели наткнулись на большой плоский камень размером 2 на 1 фут с вырезанной на нем надписью. Правда, это был еще не клад, а только указание, где его искать, — именно так истолковали охотники за сокровищами зашифрованный текст из треугольников, крестиков и каких-то значков.

Здесь, забегая вперед, нужно сделать небольшое отступление. Позднее нашелся некий дешифровальщик, который, пробежав надпись глазами, заявил, что текст ему ясен: «Десятью футами ниже покоятся два миллиона фунтов стерлингов». Такое прочтение, естественно, не могло не вызвать сенсации. Но, во-первых, десятью футами ниже Мак-Гиннис ничего не нашел, а во-вторых, дешифровальщик отказался объяснить, каким способом было зашифровано послание. Кстати, в 1904 году — через много лет после смерти Мак-Гинниса — камень с загадочной надписью таинственно исчез из музея, куда его передал кладоискатель.

В 1971 году профессор Мичиганского университета Росс Вильгельм предложил новую расшифровку этой надписи. По его словам, шифр на камне чуть ли не полностью совпадал с одним из шифров, описанных в трактате по тайнописи 1563 года. Его автор, Джиованни Баттиста Порта, привел и способ расшифровки. Применив его, профессор Вильгельм установил, что послание написано по-испански и переводится так: «Начиная с отметки 80 сыпать в водосток маис или просо. Ф.». Буква Ф, считает профессор, — начальная буква имени Филипп. Впрочем, и его вариант может оказаться притянутым за уши. В таком случае надпись — если это не предостережение-заклятие — еще ждет правильной расшифровки, которая — не исключено — поможет обнаружить клад.

Мак-Гиннис же и его товарищи загадочную надпись не разгадали и продолжали копать дальше. На девяностофутовой отметке шахта начала заполняться водой, а еще через три фута рыть вообще стало невозможно: на два ведра грунта приходилось поднимать ведро воды. Но как заманчиво пройти еще чуть-чуть! Вдруг сокровище находится совсем рядом, в каких-нибудь двух ярдах. Между тем стало темнеть. Напоследок кто-то предложил потыкать в дно щупом. Через пять футов он уперся во что-то твердое. Потыкали железным прутом вокруг: на перекрытие из бревен было не похоже — размер у преграды небольшой. Неужели заветный сундук? А может, бочка? Ведь пираты, как известно, прятали клады и в бочки, и в сундуки.

Сулящее скорый успех открытие привело искателей сокровищ в восторг. Ночь можно передохнуть, а утром приступить к дележу. Однако их радость оказалась преждевременной. На следующий день Мак-Гиннис и его друзья едва не передрались с досады: шахта на 60 футов была заполнена водой. Съездили за ручным насосом, но все попытки откачать воду ни к чему не привели.

Дальнейшая судьба Мак-Гинниса неизвестна, а вот история шахты прослеживается во всех деталях. Только это уже не просто заброшенный колодец. Кладоискатели настолько уверовали, что на дне лежит сокровище, что окрестили его «мани пит», то есть «денежная шахта».

Новая экспедиция появилась на острове Оук через 45 лет. Первым делом в шахту был опущен бур. Но на глубине 98 футов он уткнулся в ту же самую преграду и дальше не пошел: по-видимому, она была не деревянная, а железная. Во всяком случае, в одном кладоискатели убедились точно — необходим другой способ проходки. В конце концов остановились на таком варианте: пробурили много вертикальных и наклонных каналов, надеясь, что по одному из них вода отсосется сама собой. Однако произошло непредвиденное. Клад — если это на самом деле был клад — ухнул вниз. Просел в развороченном грунте или утонул в образовавшейся на дне жидкой грязи. Как бы то ни было, прощальное бульканье в горловине колодца наглядно показало незадачливым бурильщикам, как близки к цели они были и как непродуманно поступили.

Здесь следует напомнить о профессоре Вильгельме. Возможно, он был прав со своим толкованием надписи на камне: вдруг маис или просо, если насыпать их в шахту, сыграли бы роль водоотсасывающего средства? На этот вопрос наталкивает такая деталь. В 1849 году экспедиция обнаружила в бухте Контрабандистов полузатопленную дамбу из… кокосовой мочалки, аналогичной той, что встречалась в шахте в виде прокладок. Возможно, это были остатки старинкой дренажной системы, предотвращавшей поступление океанской воды в глубинные слои почвы острова.

В следующие годы число экспедиций на Оук стало расти. И каждая открывала что-то новое. Но все они действовали столь ретиво и неосмотрительно, что скорее отдаляли разгадку его тайны, чем приближали ее.

Например, экспедиции шестидесятых годов прошлого века обнаружили под островом несколько ходов сообщений и водоводных каналов. Один из самых больших туннелей соединял «денежную шахту» с бухтой Контрабандистов и выходил прямо на кокосовую дамбу. Однако предыдущие неумелые попытки добраться до клада нарушили тонкую систему подземных галерей и каналов. Поэтому откачать оттуда воду никак не удавалось. Даже современная техника оказалась бессильна.

Сезон 1896 года принес очередную сенсацию. Кладоискатели, по обыкновению, стали вести бурение в стволе шахты, а на глубине 126 футов бур уперся в металлическую преграду. Его заменили на маленькое сверло из особо прочного сплава. Преодолев металл, сверло пошло, на удивление, быстро — очевидно, там было пустое пространство, а с отметки 159 футов начался слой цемента. Точнее, это был не цемент, а что-то вроде бетона, арматурой в котором служили дубовые доски. Толщина его не превышала 20 сантиметров, а под ним оказался какой-то мягкий металл! Но какой? Золото? Этого никто не знает, поскольку ни одна крупинка металла не прилипла к сверлу. Бур же поднимал кусочки железа, крошки цемента, волокна древесины — все, кроме золота.

Один раз бур принес на поверхность совсем уж загадочную вещь. К нему прилепился маленький кусочек тонкого пергамента, на котором были отчетливо видны написанные чернилами буквы «i» и «w». Что это: обрывок плана с указанием, где искать клад? Фрагмент его описи? Зловещее заклятье? Гадать можно до бесконечности. При последующих спусках бура продолжение текста на поверхности не появилось, а сенсация так и осталась лишь сенсацией.

Тем не менее самоуверенные бурильщики заявили, будто на глубине 160 футов найден новый сундук. О ранее затонувшей в жидком грунте «бочке» они даже не подумали. Больше того, в погоне за славой охотники за сокровищами сообщили о нескольких кладах, якобы закопанных на острове. Вскоре после этого пошли слухи о том, что остров прямо-таки нашпигован кладами, правда затопленными, причем, если их не поднять, бедный Оук может лопнуть от распирающих его богатств.

В то же время на нем нашли еще один таинственный знак: на южном берегу был обнаружен большой треугольник, выложенный из валунов. Фигура очень походила на стрелу, острие которой точно указывало на дуб-великан, единственный заметный ориентир в роще, определявший местонахождение шахты.

В XX веке экспедиции посыпались на остров Оук, как из мешка: 1909 год — фиаско, 1922-й — фиаско, 1931, 1934, 1938, 1955, 1960-й — результат тот же. Какая только техника не использовалась кладоискателями: мощные буры и сильные насосы, чувствительные металлоискатели и экскаваторы, — но все было напрасно.

Если прослеживать историю острова, то легко заметить, что он ведет «нечестную игру». Любая тайна, а особенно когда она связана с каким-либо сокровищем, рано или поздно раскрывается. Достаточно иметь хотя бы приблизительное указание на место клада, некоторые средства, определенную технику — и можно идти в ближайший банк и открывать там счет. Или, убедившись, что сокровища нет, объявить себя банкротом. Так было со многими пиратскими кладами. Тот же Шлиман имел куда меньше достоверных сведений, но все-таки откопал Трою. А с островом Оук все наоборот. «Денежная шахта» оказалась в финансовом смысле буквально бездонной: она охотно поглощает любые суммы денег, а вот отдача равна нулю.