— А если он их пристрелит?

Фредди посмотрел на него и насмешливо улыбнулся.

— Он дважды держал меня на прицеле, но выстрелить без приказа не смог. Вспомни Гнуса.

— Да, у него был такой, — кивнул Джонатан. — Купил за бешеные деньги. Тоже гриновского.

— И вспомни, как Гнуса кончили. Вырубили голос, и телохранитель спокойно стоял и смотрел. Нет, настолько, чтоб нам переселяться в Колумбию, он не опасен.

— Зачем он пошёл за тобой?

— Я давал ему шанс подойти, — Фредди пожал плечами. — Он не захотел.

— В следующий приезд попробуем выманить, — решил Джонатан. — Но умён. Нашёл, где прятаться.

— В большом городе легче затеряться. Это тебе не прерия в Аризоне, где любого за мили видно, — хмыкнул Фредди. — Элементарно. На парней у него выхода нет, это главное.

Джонатан кивнул, потянулся.

— А хорошо дома.

Фредди усмехнулся и встал.

— Утреннюю дойку не проспи, лендлорд. И Монти ночью не тревожь. А то ты к нему каждые два часа бегаешь.

— Забыл, как сам ночевал на скотной, когда Розочка телилась? — засмеялся Джонатан.

— Монти телиться не собирается. Пока не собирается! — Фредди поставил пустой стакан в бар и потянулся, упираясь кулаками в поясницу.

— Тонкое наблюдение, — одобрил Джонатан и встал. — Засиделись мы сегодня.

— Так всё спокойно, — улыбнулся Фредди. — Можно и расслабиться.

Они собрались, как и в прошлый раз, у Спинозы. Но сегодня Гольцев привёз ещё Аристова, а Золотарёв — неожиданно для всех — Бурлакова. Если Аристова знали все, так как все у него под ножом побывали, то высокий седой старик в штатском костюме, одновременно небрежном и элегантном, удивил их… не то слово.

— Бурлаков Игорь Александрович, — представил его Золотарёв. — Историк, профессор, боец Сопротивления.

— Здравствуйте, Игорь Александрович, — улыбнулась Шурочка. — Слышали о вас.

Старцева появление Бурлакова обрадовало. Он тоже слышал о нём, читал его довоенные книги, и лучшей кандидатуры на поездку к Бредли ему не найти. Нужно будет только улучить момент и договориться.

Общая сумятица и неразбериха первых минут. Неизбежный и обязательный чай, бутерброды, вопросы об общих знакомых, малопонятные непосвящённым реплики. Старцев поглядывал на Бурлакова. Но старика все эти непонятки, похоже, не смущали. Очень легко, очень естественно… чего не понимает, о том догадывается. А с Аристовым, похоже, уже знаком, поздоровался чуть сердечней, чем с остальными.

— Ну, — Золотарёв допил свой стакан и протянул его Гольцеву, сидящему рядом с чайником. — Налей ещё, Саш. Пусть стынет.

— Как ты можешь остывший чай пить? — пожал плечами Гольцев. — Это же помои.

— Холодный чай в жару очень даже ничего, — возразила Шурочка, подкладывая бутерброды своим соседям.

— Холодный и остывший… как говорится, две большие разницы. Держи стакан, Коля.

— Ага, спасибо. Ну, кто чего узнал о наших объектах, имел контакты и так далее. Спиноза, Юра, Гена?

— Есть кое-что, — кивнул Старцев.

— Игорь Александрович и я напоследок. Спиноза, ты начнёшь?

— Хорошо, — Спиноза поправил очки и улыбнулся. — Итак, по моей сфере. Джонни-Счастливчик и Фредди-Ковбой. Личности в этой среде известные. Как пишут в наших характеристиках, пользуются уважением коллектива. Не входят ни в одну группировку, работают только на себя, никому дорогу не заступают.

— А им?

— Таковые исчезают, не успев предпринять что-либо серьёзное.

— Лихо, — покрутил головой Гольцев.

— Далее. Фредди — киллер. Чистильщик. Работает с гарантией. Берёт очень дорого. Очень. Но работа всегда чистая. Последние три года практически заказов не брал. Десять лет назад вышел из Уорринга. Вернее его выкупили для работы. И где-то за четыре-пять лет сумел расплатиться. Уникальный случай. После этого работал только на себя. Молчалив, выдержан, не хмелеет от любого спиртного. Ни от карт, ни от женщин головы не теряет. Счастливчик-Джонни. Игрок. Знает всех и известен всем. Вхож во все круги. Везде свой. От притона до салона.

— Между ними существует разница? — хмыкнул Новиков.

— Браво, Костя, — улыбнулся Спиноза. — Но дальше. Как игрок не знает равных. Выигрывает у кого хочет и как хочет. Проигрывает только тогда, когда это действительно нужно. И ещё. Занимается камнями.

— Ого!

— Вот это да!

— С ума сойти!

Спиноза переждал взрыв эмоций, поправил очки и продолжил:

— Камнями занимаются многие, но по-настоящему в них разбирается только Бредли. И помимо всего прочего, зарабатывает весьма прилично на консультациях. А так… Обаятелен, инициативен, дамский угодник, но постоянных привязанностей нет. Фактически это тандем. Лидируют по очереди.

Спиноза улыбнулся и занялся бутербродом. Золотарёв обвёл всех довольным взглядом. Старцев прикусил изнутри губу, чтобы не выдать себя. Всё сказанное, несомненно, правда, но… додумать он не успел. Потому что заговорил Аристов:

— Как я понимаю, моя очередь. Но сначала ответьте вы мне. Чего вы к ним прицепились?

Общий полувздох-полустон пронёсся по комнате.

— Ну, Юра!

— Опять двадцать пять!

— То Гена нам душу мотал, теперь ты…

— Я врач, — Аристов с наслаждением отхлебнул чаю. — Хирург, мясник и так далее. И ваши тонкости, нюансы и изыски не для моих проспиртованных мозгов. Объясните просто и внятно.

— А чем они тебе так понравились, Юра, — лениво спросил Золотарёв.

Аристов улыбнулся.

— Коля, так и я умею. Мои рассказы после ваших ответов. Ясно?

Бурлаков слушал перепалку с явным удовольствием.

— Юра! — Новиков резко отодвинул свой стакан. — Тебе всё объясняли. И я, и остальные.

— А что ты мне объяснил? Что хочешь спасти несчастного спальника от страшного киллера? Тоже, понимаешь, нашёл Красную Шапочку. Да любой спальник киллеру сто очков по этой части вперёд даст. И вам всем, кстати, тоже.

— Ну, это ты загнул, Юра, — в голосе Гольцева было столько искренней обиды, что все рассмеялись.

— На правду обижается только дурак, — поучающим тоном заметил Аристов.

— Это ты сначала докажи, — потребовал Гольцев.

— Что доказать? Ч то ты дурак, Саша? — невинно поинтересовалась Шурочка.

Аристов жевал бутерброд, демонстрируя полную незаинтересованность.

— Ну, Юра, ну, будь человеком, — сменил тон Гольцев. — Ты их так расписывал. Мягкие, ласковые, привязчивые, нежные. Не парни, а…

— Клубничное мороженое, — подсказал Золотарёв.

— Что ж, Юра? — подхватил Новиков. — Ты в отчётах дезу лепил?

— Зачем? — Аристов прожевал бутерброд и пожал плечами. — Всё правда. Они такие и есть.

— Так чего ж ты…

— А это тоже правда. Кто из вас может убивать голыми руками без следов? Скажем… скажем, в душевой?

— Утопить можно в ванне, — сразу ответил Гольцев. — Но под душем? И без следов?

— А они это умеют. Или человек засыпает и не просыпается. Ни ран, ни травм. И ядов у них тоже никаких нет.

— Юра. Но… мотивы?

— Ах, вам ещё и мотивы?! — лицо Аристова стало серьёзным, даже жёстким. — И мотивы столь же… необъяснимы, как и способы. Киллер убивает за деньги, так? А они, скажем, за храп или за крики во сне.

— За что?!

— Юрка, ну…

— А вот, скажем, такое… Убить человека, с которым… которого только что ласкал, ублажал, не насиловал, нет, был нежен и страстен, подлаживался под его желания, выполнял все капризы. А после, когда… тот заснёт, кладут ему на лицо подушку и держат. Потом подушку подсовывают под голову, придают нужную естественную для сна позу, встают и уходят. Всё.

— Они что, и женщину так могут? — вырвалось у Шурочки.

— Могут, — кивнул Аристов. — Для них это без разницы.

— Но… но кто же они тогда?!

— Люди, — твёрдо ответил Аристов. — Со своими представлениями о гордости, чести. Очень памятливые. Мстительные и благодарные сразу. Очень верные, заботливые…

— Убийцы?! — возмутился Золотарёв.