Все это происходит с нами, как только мы видим нашего друга в последние мгновения его жизни, и тогда не остается спокойной ни одна душа. Божественный Златоуст, будучи глубоким психологом, просвещенным учителем и мудрым воспитателем, говорит: «Умирающий брат наш «трепещет, а ты смеешься?.. Он трепещет», а ты не приготовляешься молитвой, покаянием, святостью жизни и благими делами к своему исходу? «Он цепенеет от изумления, весь в тревоге», уже видя все, «чего он никогда не видал», уже слыша то, «чего никогда не слыхал». Поэтому он обливается потом, подобно жнецам, «прощается со всеми нами и шлет всем последние приветствия», пока язык не потеряет способность говорить. Он взывает к нам: «Прощайте, братие, прощайте и молитесь за меня», ведь я отправляюсь в путь, по которому не ходил никогда. Я отправляюсь «в мир душ, откуда никто не возвращался. Иду «в те страшные обители, где со мною нет спутника, в то ужасное судилище», где не знаю, что со мной случится». Я встречу «неизвестную мне область», о которой мне никто никогда не рассказывал. «Вот я ищу защитника себе — и никого не находится, кто бы защитил меня» [[632]]. И восклицают {стр. 261} «златые уста»: «Опомнись, человече!» Приди, человек, открой глаза своей души, пробудись от греховного сна и отрекись от суеты сует настоящего мира.

Воистину, сколь полезный плод может вынести христианин в Боге, любомудрствуя о смерти!

Возможно, кто–нибудь возразит, сказав, что христианская философия вселяет в душу пессимизм. Но он будет неправ, ибо когда мы поглубже вдумаемся в то, о чем говорили и о чем пойдет речь далее, то душа наша исполнится в высшей степени разумным оптимизмом. И вот почему.

Христианин, постигший безвестная и тайная премудрости Божией (Пс. 50, 8), знает, что смерть — не погибель и не нирвана [[633]]. Он извещен Духом Божиим, что когда придет конец настоящей жизни, он вступит в другую, «гораздо лучшую и блистательнейшую», в жизнь, не имеющую конца [[634]].

Божественный Златоуст говорит скорбящему: «Помысли, к Кому отошел» твой возлюбленный, и утешься. Он отошел туда, где Апостол Павел, где Апостол Петр. Туда, где пребывает весь «сонм святых». Подумай и о том, в какой славе и сиянии он восстанет. Из всего этого верующий получает большую пользу и как плод принимает «величайшее благодушие и постоянную радость» [[635]]. Ибо он осознает, что смерть есть тихое пристанище. Он понимает, каким злом наполнена настоящая жизнь. {стр. 262} «Подумай, — говорит Златоустый отец, — сколько раз ты сам проклинал настоящую жизнь. Ведь от начала творения ты получил в наказание за нарушение Божественной заповеди обещания Божии: в болезни будешь рождать детей и в поте лица твоего будешь есть хлеб (Быт. 3, 16, 19). Ты услышал из уст Богочеловека, что в мире скорбни будете (Ин. 16, 33). Но о загробной жизни сказано совершенно обратное. Сказано, что той жизни отбеже болезнь, и печаль, и воздыхание (Ис. 35, 10). О посмертной жизни сказано, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном (Мф. 8, 11). Сказано также, что она «Чертог духовный», что там «светлые светильники» [[636]], что Тот, Кто призывает к ней, есть Царь царствующих и Господь господствующих, Владыка Ангелов. Господь дарует блага, которые невозможно представить человеческим умом или описать человеческим языком. Потому что Небесный Жених — Христос — не зовет нас от этой земли к другой, но от земли на Небо, призывает от смертного естества к бессмертной и невыразимой славе.

Все это известно христианам, ибо открыто нам Богом. Но мирской человек возражает: «Во все это я готов был бы поверить, если бы оттуда кто–нибудь возвратился и описал мне загробную жизнь». Однако ответить на возражение неверующего несложно. Святые отцы, яркие звезды духовного неба, предлагают нам ответ. «Не требуй, — говорят они, — узнать от мертвецов то, чему ежедневно яснее всего учит нас Богодухновенное Писание». Если бы Бог считал, что от воскрешенных мертвых проистекла бы польза живущим, то не упустил бы возможности такого благодеяния, ибо Он всегда действует к нашей духовной пользе. «Кроме того, — предостерегает святитель Афанасий Великий, — в жизни человека возникло бы много обмана и путаницы. Многие лукавые {стр. 263} бесы приняли бы вид и образ человека умершего и явились будто бы восставшими из мертвых, посеяв тем самым ложные представления и учения о загробной жизни, и таким образом ввели бы нас в прелесть и вечную погибель» [[637]].

И далее, — продолжают богопросвещенные святые отцы, — если бы мертвые постоянно воскресали и извещали нас о загробной жизни, то и это с течением времени оказалось бы в пренебрежении, поскольку мы бы привыкли к этому. Кроме того, как считает святитель Иоанн Златоуст, враг души нашей, диавол, использовал бы это и нашел бы путь, как с большой легкостью ввести нечестивые учения. Например, он показывал бы призраки или склонил бы некоторых представляться умершими и погребенными, а затем восставшими из мертвых и таким образом уверил бы души обольщаемых во всем, что было бы ему угодно. Если и теперь многие обольщаются призраками, то сколькие были бы обольщены, если представить, что восставали бы мертвые. Если бы это произошло, то «нечистый демон строил бы бесчисленные козни и вводил бы в жизнь великое обольщение». Поэтому, как объясняют богодухновенные отцы, «Бог заключил двери вечности» и не попускает никому из мертвых возвращаться и возвещать нам о загробной жизни, чтобы человеконенавистник диавол не воспользовался этим и не посеял бы свои лукавства в нашу жизнь. Разве не видим мы этого в истории? Отец лжи в эпоху пророков воздвигал лжепророков. В эпоху Апостолов воздвигал псевдоапостолов. Когда пришел в этот мир Христос, диавол воздвигал лжехристов. Когда проповедовалось истинное учение, он воздвиг еретиков и рассеивал чрез них плевелы в Церкви. То же сделал бы он и в этом случае. Поэтому Бог, предвидя по Своей мудрости козни и происки диавола, все устроил с лю{стр. 264}бовью, преградил человеконенавистнику диаволу «путь к таким козням» и сделал бесполезным ею оружие — лукавство [[638]].

Итак, вместо досужих споров и сомнений в христианских истинах, давайте спокойно размышлять по–христиански, как учит нас Богодухновенное Писание. Поступая так, мы обретем великую духовную пользу и взойдем уверенно в нетленное блаженство Царствия Небесного.

{стр. 265}

Христианская душа, живущая с твердой надеждой на загробную жизнь и в сладком предчувствии многожеланного рая, старается хранить живую память о смерти. Премудрость Сирахова гласит: «Во всех словесех твоих поминай последняя твоя» (Сир. 7, 39), то есть во всех своих действиях и делах помни конец жизни своей, последняя твоя, смерть. Христианин знает, что он будет жить после смерти, и постоянно осознает свою нынешнюю смертность, имея перед очами свой исход из мира сего, Второе Пришествие, грядущий Суд и вступление в бесконечную вечность. Потому–то святитель Григорий Богослов часто повторяет слова Платона о том, что настоящая жизнь должна быть «помышлением смерти». Своему другу Филагрию он советует жить «вместо настоящего будущим, обращая здешнюю жизнь в помышление о смерти» [[639]]. К священнику Фотию он писал: «Теперь у меня об одном забота — об отшествии, к которому собираюсь и приготовляюсь» [[640]]. Святой, носящий имя бессмертия, в сочинении «О девстве» также {стр. 266} советует: «Каждый час помни о своем исходе и каждый день поминай смерть, к которой должен приготовляться» [[641]]. И преподобный Иоанн, игумен Синайский, учит: «Память смерти да засыпает и да восстает с тобою» [[642]].