Современное передвижение гор, перемещение водных пространств — это совсем не те чудеса, о которых говорил Христос. Это чудеса техники, знание законов природы, знание, которое открыл людям Господь.

О дне же том и часе — никтоже весть[420]. И никто не знает, близок ли он или далек. И от самих людей зависит — ускорить его или отдалить. Ниневитяне были осуждены на истребление, но покаялись и были пощажены[421]. Если бы в Содоме и Гоморре нашлось десять праведников, Господь пощадил бы эти зело согрешившие города[422]. Верю, что в русском народе больше 10–ти благоговейно верующих.

Некогда Илия пророк просил смерти, ибо казалось ему, что он одни остался из слуг Бога Истинного. Но ему было сказано: «Семь тысяч не преклоняли колен пред Ваалом»[423].

Нам не должно высчитывать, когда приидет День Господень. Нам должно вести себя всегда так, чтобы всякий день, всякий час, всякую минуту быть готовыми услышать: «Се, Жених грядет. Исходите в сретение Ему»[424].

Л. И. Ракину[425]

27 июля 1955 г. Тутаев

Милость Божия буди с Вами, дорогой мой Ленюшка!

Удалось ли [о. Влади]миру выхлопотать книги для храма?[426] Батюшка и мне говорил, что все книги его после смерти должны быть переданы в Вашу церковь[427].

Передайте мой горячий привет всем помнящим меня. За время моей жизни в Зырянском краю я убедился, какой добрый, отзывчивый, христиански настроенный народ зыряне. Всегда с любовию и добрым словом и добрым чувством вспоминаю их.

Сердечно приветствую[428] и всех помнящих меня. И я всегда с любовию и благодарностью вспоминаю духовных чад паствы святителя Стефана.

На всех призываю [Божие] благословение. У всех прошу взаимных святых молитв.

Спасайтесь о Господе.

Благодарный богомолец Ваш епископ Афанасий 27 июля 55 г.

Милость Божия буди с Вами, родная моя Ольга Александровна!

Простите Господа ради, что до сих пор не ответил на два Ваших письма от 31-VII и 16–VIII.

Очень рад, что Господь помог Вам так хорошо съездить в Москву и всех, кого нужно, повидать. Слава Богу Да благословит Господь и Вашу сентябрьскую поездку.

По поводу Ваших мыслей о молодом пастыре.

Христианину можно и должно иметь «суждение», не допуская его перейти в «осуждение». Святые отцы все советуют делать с рассуждением. И Ваши мысли, мне кажется, больше суждение, растворенное скорбию о действительном или только кажущемся несовершенстве. Это ревность о том, чтобы человек, которого хочется уважать, был, насколько возможно, ближе к идеалу. Но идеал — это удел очень немногих, тех, кого мы прославляем как великих подвижников, как угодников Божиих. Но и они, будучи людьми, не всегда и не во всем осуществляли идеал. И святые по немощи человеческой иногда поступали не идеально.

Подвиг православного священника чрезвычайно тяжел. В некоторых отношениях он много тяжелее монашеского и во всяком случае много, много тяжелее подвига католического ксендза. Православный священник должен сочетать и служение Христу, и заботу о семье. Обязавшийся семьей обязан, должен заботиться о семье, на каком бы служении церковном он ни был. Он прежде всего должен свой дом добре правити (1 Тим. 3:4, 12.)

Эгоизм всегда и во всем нехорош, даже и в добром. Я знаю случай, когда мирянин, обязавшийся семьей, хотел больше читать церковные книги, чем думать о семье. Это эгоизм. И какая это несчастная семья… Дом не устроен, дети не воспитаны. Они верующие, ходят в храмы — но не знают и основного из того, что постоянно читает отец…

Говорю это к тому, что и священник должен уделять достаточно внимания своей семье… Попечение о том, како угодити жене (1 Кор. 7:33), обязательно для всякого оженившегося, конечно, если не переступаются границы. Так же обязательна и для священника забота о детях, не только об их обучении в Законе Господнем, но и о материальном благосостоянии. Конечно, желательно, чтобы и супруга священника была настоящей матушкой, спутницей и сотрудницей мужа во всем. Но нет идеальных людей, нет и идеальных жен…

Вам судил Господь жить вблизи, иметь живое, непосредственное общение с редкими, выдающимися пастырями — о. Алексеем и о. Сергием. И Ваши рассказы о них могут принести много пользы молодому пастырю.

Наше время — особенно сложное и тяжелое время для пастырского делания, более сложное, чем то, когда подвизался о. Алексей. Не будьте очень требовательны к современному пастырю. Медленно, по капельке долбите, не может быть, чтобы доброе слово, чтобы рассказы о лучших пастырях не принесли плода. Только не ждите плодов очень скоро и не старайтесь их выращивать как–либо искусственно. А Вы уже имеете и добрый показатель. Все–таки когда нужно было, был избран правильный путь, хотя это могло грозить неприятностями. Слава Богу и за это. Продолжайте с Божией помощью воспитывать молодого человека. Не смущайтесь тем, что он иерей, а Вы женщина. Ваша святая соименница заронила семена добра в душу своего внука.

Теперь немного о себе. Вам, вероятно, известно, что я возбудил ходатайство о снятии ограничений. Получил ответ: разрешено только не ходить самому на регистрацию, ходить будет опекун. Но я хотел бы перебраться поближе ко всем вам, поселиться в Петушках. Об этом пишу теперь генеральному прокурору Помолитесь у святынь владимирских, чтобы Господь расположил его благосклонно отнестись к моей просьбе.

Здоровье мое более или менее удовлетворительное. Много лежу, но больше по лени.

Господь да хранит Вас, моя родная.

Потрудитесь передать мой сердечный привет и благословение всем помнящим меня.

Желаю Вам здоровья телесного, бодрости духа, радости о Господе.

Призываю на Вас Божие благословение.

Спасайтесь о Господе.

С любовью богомолец Ваш е[пископ] А[фанасий]

P. S. Будете писать азиатам[429], и их приветствуйте от меня. От о. Василия и Тани недавно получил письмо. Карабановскому доктору[430] писал в конце июня. Ответа еще нет.

2 сентября 55 г.

А. И. Бобковой[431]

2 сентября 1955 [?][432] г. Тутаев

Милость Божия буди с Вами, родная моя Шура!

Благодарю Вас за Ваше письмецо, за добрую память.

Всем сердцем соскорблю Вашим скорбям.

Конечно, Вам нужно найти какую–либо хорошую женщину, которая разделила бы Ваше одиночество. Господь да пошлет Вам таковую.

Скорбеть об усопших близких естественно для людей. Не осуждает такой скорби и Церковь Православная. Сам Господь прослезился у гроба друга Лазаря[433].

Только надо особенно наблюдать за тем, чтобы скорбь не перешла границы. Можно и поплакать, но надо и утешаться. Молитва о дорогих усопших должна ослаблять нашу скорбь об умерших — преданностью воле Божией. Господь даде, Господь отъят. Вуди воля Господня, — так утешал себя праведный Иов[434].