— Фред, я н-не позволю…
— Вот чудак! Да чего ты кипятишься? Разве я против? Сделай одолжение! Я даже хочу помочь тебе… да перестань ты, не подпрыгивай на месте! И откуда у тебя такая прыть?.. Лучше скажи: это ты серьезно только что говорил Клайду о каких-то твоих новых экспериментах с плесенью? О том, что она может оказаться сильным ядом? А?
— Может, — неохотно согласился Джеймс. — Так что?
— Вот я тебе и говорю, что ты чудак. Это же очень серьезное дело, Коротышка! А что ты с нею сделал?
— Ничего особенного… еще рано говорить, — уклонился от ответа Джеймс.
— Секрет? Да? Ну хоть немножко скажи! — не унимался Фред. Должно быть, он и вправду был сильно заинтересован.
— Ведь тебе это ни к чему, ты не любишь таких рассуждений, — все еще оборонялся Джеймс.
— А ты без рассуждений. Прямо скажи, что к чему, без глубоких научных обоснований, как пещерному человеку, понимаешь?
— Ну… я сделал так, что в плесени может еще больше проявиться ее ядовитое, что ли, свойство.
— Сделал с твоими блюдечками, так?
Джеймс замялся. Он снял очки и начал их протирать.
— Н-не совсем… я решил, что будет лучше, если сдедать эту штуку прямо с метеоритом… ведь там плесени больше, она может сразу сильно развиться.
— Ты мне этого не говорил, Джеймс, — укоризненно сказал Клайд. — Значит, ты был там, у метеорита, с Мэджи?
— Да к черту все это — с Мэджи или без нее! — воскликнул Фред. — И что же, Коротышка? Что это дало?
— Я еще не знаю… проверю утром… и право же, мне пока больше нечего сказать, — жалобно проговорил Джеймс. — Вот завтра, может быть…
— Что — завтра?
— Когда я проверю, что это дало. Я пока-то даже Мэджи ничего не сказал. Потому что еще рано…
— К дьяволу разговоры о Мэджи! — взревел Фред. — Это может быть чертовски важное дело! Это может озолотить нас, понимаете, братцы-кролики!
— Да ты о чем, Фред? — удивился его горячности Клайд.
— Вы ничего не понимаете в делах! — отмахнулся Фред. — А у меня тут возникает такая идея, такая идея! Ну ладно, подождем до завтра, — неожиданно закончил он.
Клайд посмотрел на Джеймса, Джеймс на Клайда. Оба они ничего не понимали.
— В самом деле, о чем речь, Фред? — начал было Клайд.
Но Фред Стапльтон лишь загадочно посмеивался, затем сказал:
— Коротышка откладывает свое сообщение до завтра, — сказал он, наслаждаясь произведенным впечатлением. — Почему же я должен спешить? Идея еще в зародыше. Но… — Он постучал себя пальцем в лоб: — Если Фред Стапльтон говорит, можете не сомневаться! В делах он понимает немного больше вас обоих, можете быть уверены!
23
Мэджи откинула полог своей палатки и остановилась восхищенная.
Днем, когда она приехала, и вечером тут тоже было очень хорошо. Но, может быть, потому, что она устала с дороги, или из-за горестных переживаний, связанных с Фредом Стапльтоном, она не чувствовала того, что ощутила сейчас. А утро и правда выдалось изумительное!
Прямо перед нею расстилалась изумрудно-зеленая поляна с высокой остроконечной травой, по которой, догоняя одна другую, бежали длинные волны, как по морю. Эти волны, подгоняемые свежим ветерком, мчались к лесу и пропадали, исчезали у него, как у прибрежных скал. Только не было пенящегося прибоя.
Лес возникал сначала большими островками кустов, а потом он становился выше и гуще; деревья постепенно сливались огромными кронами, и казалось, что в этой чаще совсем нетрудно заблудиться, потому что там, наверно, даже не видно солнца и бродят какие-то дикие звери. Джеймс Коротышка — ужасно смешное прозвище, ей-богу! — вчера что-то говорил о том, что на этих зверей даже можно охотиться, и что если бы он занимался охотой, как Фред, то обязательно повел бы меня в лес. А я вот и не хочу, потому что там, должно, быть, страшно, и всюду глубокие тени, откуда что-то может неожиданно показаться…
А тут яркое солнце, которое все выше и выше забирается на небосклон, разгоняя белые кудрявые облачка, как несмышленых овец. Они и в самом деле словно убегают от солнца, от его нестерпимо жарких лучей, которые даже сейчас, ранним утром, теплыми струйками скользят по лицу, шее и обнаженным рукам. «Наверно, я сразу же сильно загорю, — решила Мэджи. — Ну и пусть, даже хорошо; буду загорелой как после длительного отпуска. Облачка убегают от солнца, как овцы, зато большое облако, прямо серая туча над далекими горами, стоит неподвижно. Ладно, эта туча еще очень далеко, она погоды не испортит! Хоть Джеймс и говорил, что здесь, в Айдахо, погода может быть очень изменчивой, потому что вокруг горы… И совсем не вокруг, а только с одной стороны, вот я ему скажу об этом! Кстати, почему в лагере никого нет? Куда они все ушли?»
У одной палатки полог открыт и видно, что там пусто. Это, наверно, палатка Клайда, в которой он спал с Джеймсом. А вот там, неподалеку, другая палатка, у нее полог закрыт. Там Джеймс хранит свою странную плесень, как он говорит, из метеорита. Туда входить нельзя, опасно. Ну и не надо, это вовсе не обязательно!
Вдали, около большого куста — постель Фреда. Он тоже куда-то ушел. «Все они встают ужасно рано, — подумала Мэджи. — Я думала, что проснусь раньше всех, а выходит…»
Она снова оглянулась. И костер не горит. Удивительно: ведь Джеймс говорил вчера, что костер у них никогда не потухает, даже ночью только пригасает, и его никогда не. надо разводить — стоит только подбросить веток, и он снова горит. «Значит, утром никто не занимался костром», — решила она.
— Джеймс! Клайд! — негромко, вполголоса, окликнула Мэджи, словно боясь нарушить царившую тишину. И тут же подумала: «Как странно, что я не позвала Фреда — ведь к нему-то надо было бы обратиться раньше всех. Да, надо было бы, если бы не вчерашние события…»
Сначала ей никто не ответил. А потом издали донесся встревоженный голос Клайда, откуда-то из-за ее палатки:
— Мэджи, алло!
— Клайд, где вы? — обрадованно обернулась в его сторону Мэджи. — А я смотрю, никого нет, и я…
— Мэджи, вы не видели Джеймса? Он не был тут?
Клайд вышел из-за палатки. Его лицо было озабоченно. Он даже не поздоровался с девушкой.
— Понять не могу, куда он девался? — продолжал Клайд, осматриваясь по сторонам. — Когда я проснулся утром, его в палатке уже не было. И постель была не свернута. Ну, это неважно, он, должно быть, не хотел меня беспокоить. Я думал, что он решил поскорее приготовить кофе ради вашего приезда. Смотрю, а костер не горит. Тогда я решил, что он пошел посмотреть плесень в свою палатку. Но у нее полог был закрыт. Я заглянул все же туда. Ничего, кроме этого отвратительного запаха! Очевидно, он не заходил и в нее…
Клайд вынул из кармана пачку сигарет. Закуривая, он неодобрительно продолжал:
— Прекрасно знаю, что курить натощак очень скверно. И никогда этого не делаю. А сейчас вот видите? Мне почему-то это не нравится, Мэджи! — Он снова оглянулся налево и направо.
— Что не нравится, Клайд? Уход Джеймса?
— Нет, межпланетные перелеты, — огрызнулся Клайд и тут же спохватился: — Извините, Мэджи, я и вправду встревожен. Понимаете, Джеймс после находки этого чертова метеорита и особенно после того, как он открыл в нем дурацкую плесень, все время какой-то взбудораженный. Он что-то исследует, возится с этой штукой… и мне кажется, что он очень неосторожен. Ну чего он сейчас исчез? Уже около часа я его ищу и Фреду сказал…
— И что же Фред?
— Сначала отмахнулся, сказал, чтобы я его не будил, он хочет спать. А потом вдруг тоже забеспокоился и пошел искать Коротышку. Где искать? Я обошел все вокруг лагеря — нет. Не знаю, что и думать. И Фред не нашел его. Словно провалился Джеймс. — Он отшвырнул окурок сигареты и ожесточенно примял его ногой.
Его возбужденное состояние передалось Мэджи, которая не сводила с него расширившихся глаз.
— Вы думаете, что это он из-за своей плесени? — сказала она, словно проверяя свои мысли.
