– Все время.

Я уже говорил, как мне нравится эта девушка?

Без предупреждения я защекотал ее бока.

– Нет! – она со смехом пыталась откатиться. – Остановись!

Я так и сделал – на секунду. Она перекатилась на спину, и я навис над ней.

– Почему ты думаешь, что не будешь наказана за подглядывания? – шутил я.

– Я больше не буду этого делать. Обещаю, – усмехнулась она.

– Врешь, – я улыбнулся и снова принялся пытать ее.

– А-а-а-а! Только не бока!

Эддисон было некуда бежать, так что я легко ее поймал. Она извивалась и смеялась в моих руках, пыталась отомстить, но я боялся щекотки только на пятках.

– Это не сработает, – сказал я, она хихикала.

– Где-то же ты должен бояться щекотки!

Я поймал ее запястья и завёл их ей за голову.

– Это тебе надо выяснить.

Она смотрела мне глаза, переводя дыхание.

– С удовольствием.

«Вау».

Я целовал ее, но ее отец нас прервал.

– Эддисон! – Он явно стоял на крыльце.

Она отодвинулась от меня.

– Да?

– Я тебя вижу.

Я тут же отпустил ее руки и сел на пятки. Я должен был помнить о том, что если внутри палатки горит свет, то по нашим телам легко можно определить, чем мы заняты.

– Это просто поцелуй, папа, – она закатила глаза.

– Не проверяй мое доверие, – предупредил он.

Секунды тишины, и дверь хлопнула. Я выдохнул.

– Он меня не любит, – сказал я.

– Не только тебя, – Эддисон села, ее лицо оказалось на одном уровне с моим. – Парней в целом. Ему не нравился мой старый парень. С чего ему должен нравиться мой новый?

Я пристально смотрел на нее, и она заметила. Поморщив нос, она спросила:

– Слишком быстро? Нам не нужны ярлыки, я просто пыталась объяснить ...

Я перебил ее.

– Все в порядке, – заправив прядь волос ей за ухо, я спросил. – Я так понимаю, команда собрана?

Она рассмеялась.

– Видимо, да.

– Все произошло слишком быстро. Ты уверена?

– Абсолютно.

«Да!».

Остаток времени мы лежали рядом, болтая обо всем: от школы и музыки до более серьезных тем. Я доверял ей, рассказал о моем отце и Лидии. Это вышло само собой. Она рассказала мне больше о своих родителях и их мнениях насчет ее будущего. Когда ее отец снова вышел и сказал, что мне пора уходить, мне не хотелось подчиняться. Я мог бы всю ночь разговаривать с Эддисон, такое у меня было впервые. Даже молчание у нас было уютным.

– Увидимся завтра, – сказал я, выходя из палатки.

– Ты все еще работаешь над крыльцом? – спросила она.

Я кивнул.

– Не удивляйся, если я приду помочь. Твоя бабушка не будет против?

Когда бабушка впервые встретилась с Эддисон, они тут же нашли общий язык. Бабуля приняла ее с распростертыми объятиями и открытым сердцем. Они поделились множеством смешных историй про меня, пока ели яблочный пирог. Кевин своим большим ртом сообщил всем, как я переживал, когда впервые увидел Эддисон прошлым летом, а она сообщила нам обоим, как я мямлил при встрече. Я проводил ее домой, и потом бабушка сказала, что наша соседка ей понравилась.

– Сбереги эту девушку, – сказала она. – Она веселая и чудесная. Напоминает меня в этом возрасте.

Мне не нужно было повторять дважды.

– Конечно, она не будет возражать, – ответил я на вопрос Эддисон. – Бабуля тебя любит.

Эддисон улыбнулась.

– Мне она тоже очень нравится.

Я сделал несколько шагов и обернулся.

– Сладких снов, – сказал я.

– Буду стараться. Но я уверена, что буду кое о ком думать.

Мне хотелось подпрыгнуть, вскинув кулак в воздух. Отлично.

Обхватив руками плечи моей бабушки, Эддисон быстро обняла ее.

– Доброе утро, – она бросила набитый рюкзак на пол, а затем села на один из кухонных стульев.

– Доброе утро, дорогая, – сказала бабушка и похлопала ее по руке. – Готова к большой поездке?

Эддисон улыбнулась.

– Думаю, да.

– Что ты туда положила? – спросил я, выходя из кухни в небольшую обеденную зону. Я пнул рюкзак, протянул Эддисон кружку с кофе. – Мы путешествуем пешком. Тебе придется это нести.

Эддисон прищурилась и посмотрела на меня.

– Я справлюсь. Уверяю тебя, – она посмотрела на бабушку. – Чувствую, меня ждет тяжелое время. Он не должен так вести себя рано утром.

Бабушка кинула, и отпила кофе.

– Точно, – она повернулась ко мне. – Ты должен быть милым.

Я отошел, сдаваясь.

– Я возьму свои вещи, и мы сможем идти, – сказал я обеим дамам.

Сегодня мы с Эддисон отправлялись в поход к водопаду Таккаменон на Верхнем полуострове. Мы отправимся туда только вдвоём, будет замечательно выбраться из города на некоторое время. Я поднимался туда только раз, когда мне было шесть, и родители еще были женаты. Воспоминание было нечетким, но я помнил громкую, стремительную воду. Я также помнил, как Кевину было четыре, и он плакал из-за упавшего эскимо. Почему у меня в голове засел именно этот момент, я не знаю.

– Что за спешка? – зевнув спросил Кевин и поднял футболку, чтобы почесать живот, как пещерный человек.

– Мы с Эддисон уходим, – сказал я и протиснулся мимо него. Я схватил свой рюкзак и пошел вниз.

– А, походный день, – сказал он и нахмурился. – А мне придётся развлекать бабушку все время, пока ты занят. Тебе не кажется, что и мне было бы неплохо иногда выбираться отсюда?

– И? – я пожал плечами. – Возьми квадроцикл и выведи его на дорогу. Или вынеси лодку.

– Мотор у лодки протекает уже два года, – он скрестил руки на груди. – Я застряну посреди озера.

Я послал ему злобную усмешку.

– Обязательно возьми весла.

Он бросился на меня, попытался поймать меня в замок рук. Я не хотел бороться, увернулся от него, направляясь к лестнице:

– Прекрати, – сказал я и толкнул его в плечо.

Бабушка посмотрела на нас поверх кружки.

– Что вы творите?

– Кевин ведет себя на свой возраст, – сказал я и снова толкнул его. Он ударил меня по руке. Эддисон рассмеялась.

– Видишь. Она думает, что я очарователен. – Кевин подмигнул моей девушке.

– Она так не считает.

– Эддисон, – Кевин обошел стол, – расскажи своему парню, что ты хочешь, чтобы двое Дейтонов сопровождали тебя сегодня к водопадам.

Мой рот раскрылся.

– Что? Ни за что!

Эддисон вскинула брови и посмотрела на меня, а потом на Кевина. Кевин встал на колени рядом с ней и изобразил унылое выражение щенка.

– Ты выглядишь сумасшедшим, – сказал я брату. – Это не сработает.

Эддисон склонила голову и разглядывала младшую версию меня. У Кевина были такие же, как и у меня, темные волосы, но короче, и у его глаз всегда один оттенок серого. Его лицо было более угловатое, чем моё, но это было сложно понять, пока он кривлялся.

Эддисон прижала ладонь под его подбородком и сжала его щеки, так что губы скривились.

– Теперь он выглядит как сумасшедшая рыба, – она улыбнулась мне.

Мы с бабушкой прыснули от смеха, а Кевин нахмурился.

– Ой, – Эддисон отпустила его лицо. – Не расстраивайся. Ты милая сумасшедшая рыба. Конечно, ты можешь пойти с нами.

Теперь я скривился.

– Круто! – Кевин вскочил на ноги. – Дай мне пять минут.

– Сделай это за десять, – пробормотал я. – Тебе нужно принять душ, и я не хочу, чтобы твоя вонючая задница была в моем грузовике.

– Кайл! – возмутилась бабушка.

– Извини,

– Ба, но он воняет, – я прищурился, глядя на него.

Кевин пожал плечами и поднялся по лестнице.

– Эддисон, – сказала бабушка, – ты видела, что Кайл посадил во дворе? Он преобразил мертвую зону, стало намного лучше, – она повернулась ко мне. – Ты должен ей показать.

Я жестом позвал Эддисон следовать за мной. Может быть, это единственный раз, когда мы сегодня побудем наедине, и всё благодаря моему брату.

Мы вышли из дома, и я указал на область у крыльца, где бабушка долгие годы сражалась с мертвым участком травы.