Мэдди усмехнулась.

— Кажется, в твоем лице, Кили, наш лэрд обрел достойного противника!

— И все-таки будет лучше, если кто-нибудь пойдет с вами, — сказала Мейрин. — Пожалуй, я сама пойду — один Бог знает, как мне хочется прогуляться, подышать свежим воздухом, но Йен меня и слушать не станет.

— Вам не разрешают даже ненадолго выйти за ворота замка? — не веря своим ушам, спросила Кили.

Мейрин грустно вздохнула.

— Это не строгий запрет, не наказание, как может показаться. Йену не свойственно упиваться своей властью. Просто он беспокоится, и для этого есть причины. У нас много врагов, и, пока я благополучно не разрешусь от бремени, моя жизнь под угрозой.

Заметив, что Кили продолжает озадаченно смотреть на нее, Мейрин тяжело вздохнула.

— Это долгая история. Я, возможно, расскажу ее вам сегодня, когда мы будем ухаживать за Элериком.

— О нет, миледи. Вам вовсе необязательно оставаться с Элериком на всю ночь. Я прекрасно справлюсь одна. Женщина в вашем положении должна отдыхать, как можно больше.

— И все-таки я побуду с вами немного. Если не помогу, то хотя бы скоротаю время. Я так беспокоюсь за Элерика, что все равно не смогу уснуть.

— Ну хорошо. А сейчас мне пора идти, пока не стемнело, — с улыбкой сказала Кили.

— Мэдди, приготовь все, о чем просила Кили. Я пока спущусь с ней во двор и заодно попрошу Ганнона и Кормака сопровождать ее. Уверена, что иначе Йен ее не отпустит.

Мэдди усмехнулась.

— Вам лучше знать, миледи.

С этими словами Мэдди повернулась и торопливо вышла из комнаты. Прежде чем уйти, Кили еще раз потрогала лоб Элерика и последовала за Мейрин.

Как и ожидала Кили, лэрд возмущался и спорил, пока она не заявила, что его брат может пострадать, если у нее не будет трав и корений, необходимых для лечебных компрессов и мазей. Очень неохотно, но он все-таки отпустил ее, приставив к девушке трех дюжих воинов, которые, судя по их виду, были не в восторге от такого поручения.

— Они не любят присматривать за дамами, — шепнула ей Мейрин. — Это для них сущее наказание, ведь последнее время им приходится постоянно меня охранять.

— Я многое о вас узнала, пока мы сюда добирались, — усмехнувшись, сказала Кили.

Мейрин нахмурилась.

— Болтать у меня за спиной — это не делает им чести!

— Прямо они ничего не сказали, говорили намеками, — пояснила Кили. — А Ганнон вообще отказался прямо ответить на мой вопрос. Сказал, что не имеет на это права.

Мейрин искренне рассмеялась, отчего мужчины посмотрели на нее с подозрением.

— Пора идти, мисс, — сказал Ганнон обреченно. — Чем быстрее дойдем до леса, тем быстрее вернемся.

— И нечего изображать из себя приговоренного к смертной казни, — пробормотала Кили себе под нос.

Мейрин тихонько засмеялась.

— Я буду ждать вас в спальне Элерика, Кили. Пока вы будете отсутствовать, я позабочусь о его ране и скажу, чтобы подготовили все, как вы просили.

Кили кивнула и, пристроившись позади группы воинов, которым вменили в обязанность ее сопровождать, пошла следом, стараясь не отставать. Несмотря на легкое чувство раздражения из-за того, что ей нельзя свободно покидать замок, она испытывала приятное возбуждение от осознания важности своей персоны, для которой даже выделили охрану в количестве трех прекрасно тренированных воинов.

Никогда прежде Кили не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас, направляясь под защитой трех дюжих мужчин за каменные стены замка к небольшой рощице вдалеке.

Может быть, зря она переживает, что ее насильно привезли в замок Маккейбов? Все не так уж плохо. Супруга лэрда, вопреки ее ожиданиям, оказалась очень милой женщиной, и, если отбросить обстоятельства, предшествующие появлению Кили в замке, с ней обращались хорошо.

Вполне возможно, что ее жизнь действительно наладится на новом месте. Как бы там ни было, в родном клане никто о ней волноваться не станет.

Кили поджала губы и покачала головой. Не стоит запрягать телегу впереди лошади. Ее и так постоянно уносило в мир фантазий из-за буйного воображения. Ведь лэрд привез ее к себе в замок не по доброте душевной, поэтому не стоило возлагать слишком большие надежды на то, что с ней буду обращаться, как с дорогим гостем и превозносить до небес, восхваляя ее исключительное мастерство. Лэрда интересовали только ее целительские навыки и практический опыт и ничего больше. Об этом нельзя забывать ни на секунду. Ибо, скорее всего, ей укажут на дверь, когда нужда в услугах лекаря отпадет.

Кили уже усвоила суровый жизненный урок — семья не обязательно означает опору и защиту и не всегда можно положиться на верность и преданность родных. И если она не нашла поддержки и понимания в своем клане, стоит ли ждать этого от совершенно чужих ей людей?

В подтверждение своих мыслей Кили с мрачной решимостью кивнула головой. Пришла пора спуститься с небес на землю и реально оценить свое положение.

Она — пленница. Ни больше, ни меньше. И забывать об этом нельзя, иначе не избежать новых разочарований.

Возвращаясь в замок, Кили успела продрогнуть до костей, ибо солнце уже закатилось за горизонт, погрузив все вокруг в темноту и холод. Она страшно устала, все тело болело от бесконечных наклонов и ползания на коленях, но результат превзошел все ожидания. Оказалось, земля Маккейбов богата разнотравьем, и теперь с полным подолом кореньев и трав девушка утомленно брела к воротам замка.

Дрожа от стужи, Кили впилась онемевшими пальцами в подол платья, чтобы ни одна травинка не потерялась. Руки сковал холод, а зубы уже давно перестали выбивать дробь, поскольку все лицо застыло, и она больше ничего не чувствовала.

Поднимаясь по ступенькам, девушка оступилась, и Кор— мак поддержал ее за локоть. С трудом пробормотав слова благодарности, она вошла в холл, с удовольствием наслаждаясь теплом.

— Становится все холоднее, — сказал Ганнон. — Сегодня точно снег выпадет.

— Да еще два дня назад казалось, что он выпадет, — возразил Кормак.

— И все-таки Ганнон прав. Снегопад начнется еще до наступления утра, — сказала Кили, поднимаясь по лестнице в спальню Элерика.

— Слава Богу, что мы запаслись провиантом, — сказал Ганнон. — Зима будет долгой. Какое счастье, когда не нужно думать о хлебе насущном!

Кили остановилась и посмотрела на Ганнона.

— Что это значит? У вас были трудные времена, поэтому замок в таком запустении?

Ганнон поморщился.

— И кто меня за язык тянул! Вот ведь разговорился, когда не просят. Просто рассуждал вслух. Лэрд не погладит меня по головке за мою болтливость.

Кили пожала плечами.

— Я же не собираюсь выведывать ваши военные секреты. Но, согласитесь, человек имеет право знать, куда попал.

— Наши невзгоды остались в прошлом, — раздался голос Кормака из-за спины Ганнона. — Все наладилось, когда лэрд женился на леди Мейрин. Весь клан молится на нашу хозяйку. Не иначе, как сам Бог послал ее нам!

Кили улыбнулась, почувствовав искренность и теплоту в его голосе. Мейрин Маккейб несказанно повезло, ибо она была любима не только своим супругом, но и всем кланом.

— Потрудитесь объяснить, долго вы еще собираетесь здесь прохлаждаться, когда мой брат находится между жизнью и смертью, взывая о помощи? — раздался сверху резкий окрик Кэлена.

Девушка обернулась и одарила его недобрым взглядом.

— А вы потрудитесь объяснить, чем я заслужила такое грубое обращение? Я несколько часов кряду ползала по лесу в поисках лечебных трав. Я устала, я голодна! Не спала несколько ночей, но, несмотря на это, нахожу в себе силы вести себя прилично. Я ничего не упустила?

Кэлен часто заморгал, затем грозно уставился на девушку, но она ничего другого и не ожидала. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Сообразительный юноша. Быстро понял, что запугать ее не получится и что она не станет терпеть грубого обращения. Кили и в самом деле была совершенно измотана, и сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы ее контролировали и следили за каждым шагом.