– Добросовестно? В прошлый раз вас попросили принять по накладной водопроводные трубы, предназначенные для ремонта школ, и организовать их транспортировку от областного центра до Энской администрации. И что вы сделали?

– Именно это я и сделал. Открытая фура, идущая в наш район, везла не только эти трубы, и в транспортной компании меня попросили подписать мой товар четко и крупно: что и куда доставить нужно.

– И вы не придумали ничего лучше, как на листе ватмана написать метровыми буквами, так чтобы все видели: «Труба образованию Энского района»! Фура так и катила через пол-области с этой фразой на борту!

– Не понимаю, в чём вы видите огрех, – пожал плечами Елисей.

Начальство гневно фыркнуло и не ответило.

Напомнив, что августовский педсовет состоится двадцать восьмого августа в одиннадцать часов утра, что желательно всему коллективу посетить это значимое мероприятие, а директору школы и молодому специалисту присутствовать в обязательном порядке и уважительной причиной отсутствия будет считаться только свидетельство о смерти, районное начальство отбыло восвояси.

А Василиса задумалась о том, почему в школу до сих пор не нагрянул дядя Олег – сколько уже часов прошло с момента их расставания? Можно успеть всю область исколесить.

Учителя как будто испарились из учительской после ухода Анисия Аркадьевича, а директор остался и сказал, хмуро глядя на Василису:

– Вам интересно узнать, в каких классах вы уроки вести будете и по какой программе? Или с точки зрения инноваций в образовании сие не значимо?

– Очень интересно и значимо, но можно мне вначале попросить у вас мобильный телефон – мой разрядился, а мне срочно позвонить надо!

– Звоните.

Елисей Назарович положил на стол телефон и вышел из учительской. Оставшись в одиночестве, Василиса набрала легко запоминающийся номер дяди Олега, давно известный ей наизусть.

После долгих гудков раздалось очень настороженное «Слушаю вас».

– Это я, Василиса. Вы заблудились? Вы где?

– Василиса?! Я где?!! Я-то уже на работе в городе, это ты где! – завопил в телефоне голос дяди Олега. – Что происходит?! Никакого указателя на Лысую Гору рядом с селом Верный Путь нет, в этом Верном Пути всего две дороги – та, что входит в него с трассы, по которой мы приехали, и проселочная, идущая насквозь от нас до Энска, на которой нет НИКАКИХ поворотов и ответвлений от Верного Пути до самого райцентра! Мы дважды по этой чертовой разбитой дороге проехали и никаких указателей не нашли! Более того, в самом селе Верный Путь никто не проживает, никакие бабки, дедки – все дома стоят брошенные и разбитые, без домашних птиц и животных, мы все дворы обыскали!

– То есть как? Мимо Агафьи Федоровны вы никак проехать не могли – ее дом стоит вдоль той дороги, что с трассы идет! Дом большой, добротный, собака лает, его проскочить сложно.

– Нет никакого жилого дома и Агафьи Федоровны тоже нет! – злился дядя Олег. – Говорю же: все село обошли, во все избы заглянули, нет никого и не было уже давно!

– Да как же не было, если я сама с ней сегодня разговаривала, когда мимо проезжала! – поразилась Василиса.

– Василиса, я не знаю, зачем ты продолжаешь меня обманывать. Я не маленький мальчик и все понимаю. Особенно учитывая то обстоятельство, что лучшие мои специалисты сейчас не могут отследить твой звонок и твое местоположение. Совсем не могут, даже с погрешностью в пятьсот километров! Ты знаешь, где я работаю, и кто сейчас безуспешно пытается тебя отыскать, так что вывод могу сделать только один – тобой занялась контрразведка, причем на самом высоком федеральном уровне. Ты отдала список им? Надеюсь, они пообещали обеспечить твою безопасность?

– Дядя Олег, клянусь, не видела я никаких федералов, если только восьмидесятилетняя бабка Агафья не великая контрразведчица! И про список я правду тебе говорила! Сейчас я в школе в Лысой Горе, на работу устроилась, вот только что районное начальство уехало, можешь позвонить в Энское управление образования и узнать, видел ли меня Анисий Аркадьевич в этой школе. Звоню с телефона директора, Елисея Назаровича, того самого, о котором мы с тобой говорили, можешь его номер по своим базам пробить.

– Нет никакого номера, – сухо ответил Званцовский, – и определить его не представляется возможным. В управлении образования подтвердят все, что им велено подтвердить, даже фото твое на фоне школы выслать смогут, это и ребенку ясно. Короче, если твои новые защитники разрешат тебе встретиться со старыми друзьями, то я приеду, куда укажут, а сказки мне слушать недосуг. Будь осторожнее, Василиса, шпионские игры до добра не доводят.

– Вот и поговорили, – растеряно молвила Василиса, когда в телефоне раздались короткие гудки отбоя. – Что за ерунда? Дядя Олег перегрелся на солнце? Или все гораздо хуже и я на самом деле не в школе, а брожу по тому жуткому лесу и у меня чересчур реалистичные бредовые видения?

«Очень красивые видения», – добавила про себя Василиса, смотря на своего директора, стоящего под окном учительской и беседующего о чем-то с задумчивым, пожилым бородатым мужчиной в сером костюме. Если она верно запомнила, то этого учителя зовут Святовит Руаньевич, хотя районное начальство обращалось к нему, как к Святославу Руслановичу, и он – учитель начальных классов. К слову: начальных классов должно быть четыре, где еще три учителя, работающие в младшем звене?

На стене висело прошлогоднее учительское расписание, и Василиса с изумлением увидела, что и в первом, и во втором, и в третьем, и в четвертом классе занятия ведет один и тот же Арконский С.Р. Это как он успевает? Или детей в школе так мало, что все четыре начальных класса сидят вместе, в одном кабинете? Скорее всего…

Промелькнуло в памяти смутное воспоминание, что где-то она уже слышала имя Святовит или нечто похожее, столь же странное… И почему-то тоже связанное с числом четыре. Увы, воспоминание оформиться не пожелало, так и оставшись лишь смутным ощущением чего-то важного.

Проходя по первому этажу к выходу из школы, Василиса читала таблички на дверях и запоминала, стараясь сопоставить имена и лица, виденные в учительской.

Спортзал и рядом кабинет труда для мальчиков – учитель Ян Вольфович, статный, широкоплечий мужчина лет сорока пяти, с широкой белозубой улыбкой, загорелый, энергичный, сыпящий комплиментами дамам, не обошедший своим вниманием и Василису. «Какой симпатичный молодой специалист, – промурлыкал он, когда Василису усадили рядом с ним в первом ряду. – Имейте в виду: я холост и давно созрел для серьезных отношений. Предлагаю свою руку сразу и безвозмездно, а сердце готов обменять на ваше». Она тогда смутилась и ничего не ответила, сделав вид, что внимательно слушает Анисия Аркадьевича.

Кабинет музыки и кабинет труда для девочек – Дарья Моревна, приятная круглолицая женщина средних лет с толстой русой косой по пояс.

Медицинский кабинет – Лесьяр Михайлович, почему-то не явившийся на собрание в учительскую.

Навстречу Василисе по коридору шел Святовит Руаньевич в голубом костюме. Сухо поздоровавшись, он прошел мимо и исчез за поворотом. Василиса озадаченно посмотрела ему вслед: он же был в сером, разве не так?

А вот и выходные двери. Получается, что директорский кабинет с противоположной стороны квадрата расположен. Но сперва ей надо вернуть телефон законному владельцу. Телефон со сверхмощным антиопределителем номера, который даже умники ФСБ взломать не могут.

– Дозвонились?

– Да, спасибо, – еле слышно пролепетала Василиса, смотря на собеседника директора: Елисей Назарович прощался со Святовитом Руаньевичем! Святовитом Руаньевичем, одетым в серый костюм!

Учитель начальных классов вопросительно приподнял брови в ответ на ее ошеломленный взгляд, сказал ей: «До свиданья, Василиса Алексеевна», и ушел вниз по склону школьного холма. Значит, только что в коридоре ее снова посетили видения!