Толпа вокруг напоминала массовку из исторического фильма: мужчины почти все были в рубахах из небеленого льна и темных широких штанах из более плотного материала, тоже похожего на лен, а женщины – в сарафанах или юбках до пят. В современных нарядах было человек пять и только учителя, уже виденные Василисой в школе. Молодежи Василиса пока не приметила – все собравшиеся жители деревни были в возрасте под пятьдесят и выше.

Люди шептались, чаще других слышались слова: «наша» и «чужачка», произносившиеся вопросительным тоном. Кажется, обращались с этими вопросами к учителям. Те в ответ пожимали плечами и отмалчивались, задумчиво разглядывая Василису, пинающую и толкающую боком закрытые ворота.

Василиса повторила свою просьбу открыть замок и бежать спасать Елисея Назаровича.

Сквозь толпу протолкалась молодая девушка: синеглазая, румяная, с русой косой по пояс – ни дать ни взять русская красавица, как в сказках описывают, только не в расшитой красной рубахе и сарафане, а в голубых джинсах, майке с надписью «Характер у меня золотой, поэтому такой тяжелый» и кроссовках.

– Чего буянишь? – спросила синеглазка. – Кого от директора спасать надо?

– Бандитов, – автоматически ответила Василиса и поправилась: – Это директора от бандитов спасать надо!

Собравшиеся учителя дружно хмыкнули, пробормотали местным жителям что-то вроде «Впрямь чужачка», развернулись и стали мирно расходиться по своим делам. Люди в национальных нарядах разошлись тоже. На новые призывы Василисы никто и ухом не повел. Рядом с ней остались только синеглазка, Яга Лешевна и большущий черный кот, который раньше у школы встречался.

– Яга Лешевна, вы знаете, что это за крикливая, истеричная особа? – спросила синеглазка, смотря, как Василиса бьется в ворота и пытается взломать кочергою замок.

– Молодой специалист, районо прислало. Будет у нас в школе уроки математики вести.

– Да что вы, – недоверчиво протянула синеглазка, наблюдая, как бросившая кочергу Василиса тащит от соседнего сарая лестницу и штурмует ворота. – Посмотрю я на эти уроки… Постойте, Яга Лешевна, у нас теперь тринадцатый учитель появился?! Ох, не к добру…

– Не нагнетай, Мара.

Все разговоры Василиса слышала краем уха, не вникая в смысл слов, желая только одного – спасти невинного человека от преступников, которых сама к деревне привела. А если вооруженные бандиты сюда придут?! Они же местных пенсионеров, как цыплят, перережут!

Добравшись до верха ворот, Василиса задумалась: пробовать перекинуть лестницу на ту сторону или спрыгнуть?

– Немедленно слезьте вниз! – услышала Василиса грозный рык знакомого бархатного голоса. С другой стороны ворот на нее свирепо взирал Елисей. – Сломаете шею, а мне отвечать перед районным начальством.

– Ой, вы живы! Слава богу! – выдохнула Василиса, спускаясь по ступенькам вниз.

За ее спиной насмешливо мяукнул кот и хмыкнули женщины.

– За что мне это наказание? – тихо проворчал Елисей, отомкнув замок снаружи и распахивая створки ворот. – Идите уже в дом, Василиса Алексеевна, обустраивайтесь. И на будущее крепко запомните: если ворота закрыты, то покидать территорию деревни строго запрещено! Бандитов ваших не бойтесь, здесь они не появятся.

И снова рявкнул:

– Все понятно или еще вопросы есть?!

«И почему я безоговорочно поверила, что бандиты в деревню не придут? – самой себе удивлялась Василиса. – Даже переспрашивать не стала, выяснять, видел ли он кого в лесу. Просто кивнула покорно и к дому пошла… Странно на меня влияет порой Елисей: увижу – глаз оторвать не могу, скажет что – мурашки по коже и нестерпимое желание послушаться. В первую встречу так же было. Гипнозом он владеет, что ли? Ладно, сама же хотела во всем разобраться. Одно ясно – с напавшими на меня преступниками он не связан, что радует».

Между тем солнышко катилось по небосклону, время шло своим чередом, и Василиса, глянув в синее небо, удивленно поняла, что день еще в самом разгаре. Ей-то казалось, что с момента выезда из города уже неделя прошла, тогда как на самом деле было сейчас не больше четырех часов пополудни. Дом, выделенный Василисе, мало отличался от прочих: добротная изба из светлых бревен с голубыми наличниками на окнах, высоким крыльцом с перилами, с коньком на крыше в виде совы в очках и с книжкой под крылом. За домом была большая площадка со скошенной травой, виднелся сруб колодца, вызвавший тяжкий вздох у Василисы, и небольшая будка известного назначения, упоминаемая обычно, как «удобства во дворе». (И еще один тяжкий вздох у горожанки.).

Пока Василиса стояла у крыльца, рассматривая внешний вид своего нового обиталища, к ней приблизилась Яга Лешевна.

– До того, как построили новую каменную школу сорок лет назад, здесь размещалась школьная библиотека, – негромко сказала женщина.

«А на балансе Лысогорской школы, значит, в самом деле числились жилые строения, – подумала Василиса. – То-то Анисий Аркадьевич так обрадовался в итоге, что я на готовое жилье согласилась и в Лысую Гору собралась ехать».

– Дом давно не используется в качестве библиотеки, он жилой, в отличном состоянии – за ним всегда следили, подновляли, тут частенько кто-нибудь из приезжих гостей останавливался. Я по соседству живу, в доме справа от тебя, – продолжала учительница биологии и махнула рукой в сторону самого старого и маленького домика на главной улице. – Вдоль главной дороги к школе в основном учительские дома стоят, а за ними уже всех других жителей деревни. Через дорогу от тебя физик наш живет, там историк, дальше – физрук, он же трудовик.

– С физиком и физруком я уже знакома, – заметила Василиса, слушая женщину и запоминая, кто где проживает.

– И с другими познакомишься: коллектив у нас дружный, сплоченный, вольешься постепенно, – успокоила Яга Лешевна. – Если что понадобится – заходи, не стесняйся. Банька у меня отменная, по средам и субботам топлю, приходи обязательно.

Василиса искренне поблагодарила новую коллегу по работе и пошла в дом. Теперь она рассмотрела его хорошенько и ей он очень понравился: красивый, как на картинке в книжке. Входная дверь вела в широкую прихожую с ветвистыми рогами-вешалками на бревенчатых стенах, полочками под обувь и банкеткой для сидения. В глаза сразу бросилась одна примечательная особенность входной двери: в ней не было замка. Никакого: ни врезного, ни навесного, а с обеих сторон наличествовали лишь простые щеколды. В деревне нет надобности запирать двери, раз все друг друга знают? Непривычно и навевает воспоминания о недостигнутой мечте социализма.

Дальше следовала большая комната, условно разделенная выступающей из стены вперед печкой на две зоны: небольшую кухоньку и гостиную. Из гостиной еще одна дверь вела в спальню, а в кухне деревянная узкая лестница уходила под потолок к чердачному люку. В кухне, к великой радости Василисы, подумавшей вначале, что готовить ей придется на чугунной варочной поверхности на печи, обнаружилась электрическая плита.

– Это хорошо, – с облегчением пробормотала себе под нос Василиса, – а то пришлось бы питаться консервами «завтрак туриста» – когда я еще научусь быстро дровяную печь растапливать.

Кроме электрической плиты были в наличии: холодильник (тихо урчавший в уголке), электрический чайник, кухонные шкафчики и столик. Мебель была сделана из покрытого лаком дерева, в изящном старинном стиле. На полу в кухне лежал половик, скрывающий под собой вход в погреб, а в гостиной красовался толстый шерстяной ковер, с изображением белых лебедей на синем озере. Ковер был либо новым, либо только что привезенным из химчистки, да и все убранство дома поражало чистотой и свежестью красок.

В спальне на полу у кровати лежала брошенная сумочка и ключи от машины. Спохватившись, Василиса поискала в недрах сумочки мобильный телефон, торопясь позвонить дяде Олегу, Игнату и в службу 112. В сумочке телефон не нашелся, и Василиса вспомнила, что он остался лежать на полу брошенной на развороте машины.