Директор пожал плечами, а Василиса осознала вторую часть его признания:

– Вы охраняли меня при моих отлучках из деревни?!

– Да. Мой служебный фантом – Готфрид, ты его уже знаешь, – всегда следовал за тобой от границы Верного Пути и вплоть до возвращения за границу защитного плетения. Он не стоял за твоим плечом (не переживай за сохранность тайн личной жизни) просто следил издалека, чтобы никто не приблизился к тебе с преступными намерениями.

– Ой, спасибо… я не знала… Погодите – «бандиты получили приказ»? Так вы следите за ними и знаете, кто стоит за покушением на меня и что именно хотят найти в моих вещах папины убийцы?!

– Кто стоит – знаем, чего хотят – догадываемся. Твой отец рассказал все, что успел узнать при жизни. Нет, он не знал своего убийцу: последнее, что он помнил из своего бытия человеком – это укол в шею со спины, затем осознал себя уже призраком у собственного тела. Переполошился за тебя, следил за тобой в больнице (пытался охранять), потом понял, что сам никак помочь тебе не сможет и долго добирался до нас – для слабого привидения путь до Лысой Горы был очень трудным. За преступниками он больше не охотился, ими занимались мы. Но сейчас не время это обсуждать.

– Не время обсуждать? А если они на Агафью Федоровну и Игната нападут, потому что я у них гостила?!

– Это невозможно. Я же уже сказал, что дом Агафьи Федоровны, поворот на Лысую Гору и прочие окрестности нашего села защищены особым заклинанием – те, кто едет к нам с честными намерениями, видят все так, как есть, а вот те, что худое дело замышляют – никогда ничего найти не смогут. Поэтому полиция дом Агафьи нашла без проблем, при необходимости и к нам бы под полог пробилась, горя желанием спасти человека, а вот бандиты поворот разглядеть никогда бы не смогли и Агафье с ее жильцом никогда бы ничего плохого не учинили – не увидели бы они жилой дом, а обитатели дома не заметили бы их.

Потрясенно покачав головой, Василиса вернулась к прежнему вопросу:

– А что с моим отцом?

– Получив мое слово, что я не дам тебе умереть смертью безвременной, он смог перейти Калинов мост и окончательно покинуть мир живых. Не могу не отметить, ты старательно усложняла мне работу по твоей защите. Мне в голову не могло прийти, что ты пойдешь гулять на заповедные болота! Или что твоих сил хватит на то, чтобы обойти все защиты, на них установленные! Или что ты застрянешь у самой границы заказника, где установлен сильнейший, все экранирующий полог, из-за которого я не смогу ощутить твои эмоции страха и горя! Вот уж действительно – число тринадцать до добра не доводит.

– Вы же несуеверны, – напомнила Василиса. – Почему все так были озабочены тем, что я именно тринадцатый учитель? Просто предрассудки? – закинула она новую удочку.

– Не просто. Наиболее устойчива структура из двенадцати звеньев, тринадцатый элемент волей-неволей ослабляет защитное плетение, это просто законы метафизики, не принимай на свой счет. И не слишком переживай по этому поводу – коллектив у нас сильный, опытный, пробить нас трудно, но очень прошу – береги свою жизнь, сейчас она важна не только тебе. В случае любой опасности немедленно зови меня на помощь, а если уж очень захочется самоубиться – предварительно по всем правилам уволься с работы.

– Э-э-эмм, – растерялась Василиса, не зная, как реагировать на такое неоднозначное заявление. – Постараюсь. Расшифруйте мне, наконец, аббревиатуру ОМИИ ПАСК.

– ОбщеМировой Исследовательский Институт ПАронормального и СКазочного. И последнее: раз ты теперь всеми признанный сотрудник нашей школы, то вручаю тебе пригласительный билет. Встреча в ночь со вторника на среду, просьба не опаздывать, много на слёте не болтать, самостоятельных выводов об услышанном не делать и так далее – одним словом, убедительно прошу не дублировать прошлые глупости.

Василисе вручили сверкающую золотом прямоугольную карточку и вежливо проводили до двери.

На карточке было написано:

«Ежегодный слёт сотрудников ОМИИ ПАСК и Почетных Гостей ОМИИ. Лысая Гора, полночь, тридцать первое октября. Форма одежды – любая».

Догадки, что ее пригласили на шабаш ведьм, не давали Василисе покоя все выходные дни. Перечитав всю литературу, полученную в библиотеке Энска, она так и не нашла описаний этого действа: почему-то в современном фэнтези тему Лысой Горы обходили стороной и четких указаний – как вести себя начинающему сотруднику учреждения нечистых сил – нигде не нашлось. От отчаяния воскресным утром Василиса попробовала разыскать и расспросить директора, но найти того не удалось – дом его был темен и пуст, а к мосту, памятуя о Чудо-Юде, она идти не рискнула.

– Чего бродишь у речки, жить надоело? – вместо приветствия буркнул кот Баюн, столкнувшись с Василисой на берегу.

– Елисея Назаровича найти хотела, – ответила Василиса, с надеждой смотря на кота – подскажет, где директора найти?

– В нерабочее время его только по вопросам жизни и смерти беспокоить дозволено, а у тебя что за дело неотложное? – фыркнул котище.

Василиса продемонстрировала пригласительный билет.

– И что? – не понял кот.

– Хотела узнать, кто там будет, как себя вести…

– Да все обыкновенные будут, чего узнавать-то?

– Именно, что обыкновенных не будет! У нас в Лысой Горе даже коты необыкновенные – ты, например.

Кот почему-то оскорбился, что его назвали необыкновенным. Он подкрутил усы, помахал хвостом и заявил:

– Я – кот, просто кот. Одно отличие от прочих представителей кошачьего племени – способность к человеческой речи у меня наследственная имеется, м-дау-у.

– Ты не только говорить – ты и думать по-человечески умеешь, – уточнила Василиса.

Кот вздыбил шерсть и заурчал гневно:

– Я по-кошачьи думать умею, нечего принижать меня до своего примитивного уровня! И вот что я думаю – пора бы тебе определиться, кто ты такая будешь у нас, Василиса Алексеевна.

– В смысле? А-ааа… Я – человек. Просто человек. Так Елисей Назарович считает.

Кот отмахнулся обеими передними лапами:

– Директор умнее многих, но ошибается порой и он. Раз ты попала к нам – значит, существо сказочное. Простой человек сквозь самый сильный директорский полог ни в жисть бы не прошел.

– Игнат проходил, – напомнила Василиса.

– Не через самый сильный, и то был гость. Гостем может быть кто угодно, были бы веские личные причины для прихода к нам. А тебя судьба на постоянной основе к нам заселила.

– Это случайность.

– Случайностей не бывает. Имя-то у тебя вполне подходящее, сказочное – Василиса.

Кот задумался, обошел Василису кругом, почесывая лапой за острым пушистым ухом.

– Что-то ты на Василису Прекрасную никак не тянешь. Может, ты у нас Премудрой будешь? – задумчиво выдал по окончании размышлений Кот, задрал голову к небу и почесал когтями белую пушистую шею.

Пора обижаться или подождать?

– Проклясть меня можешь? – деловито осведомился Кот и встал у хлипкой доски, перекинутой через ближайший овраг. – Ты проклянешь, а я пойду по доске и упаду в пропасть.

Кот театрально раскинул руки, изображая падающего лебедя, хоть больше смахивал на плюшевую подушку.

– Проклинаю, – вздохнула Василиса. – Иди.

Кот потребовал вложить в проклятие больше чувства, больше эмоций, больше веры в свои силы! Разозленная донельзя Василиса чуть пинок не добавила напоследок, но доска под вредным котищей обламываться не желала, и он спокойненько продефилировал в обе стороны, так и не упав в полуметровую «пропасть».

– Ты не ведьма, это точно. Слушай, так ты, может, оборотень?! – вдохновился Кот. – В симпатичную такую киску превращаешься, а? А что так глаза широко распахиваешь, у меня тетка в соседнем мире – оборотень. Днем виконтесса, а как вечером погулять захочет или там дела какие секретные найдутся – так черной кошкой оборачивается. Она-то за человеком замужем мается, но это совсем необязательно: лучше к котам присмотреться. Вот ко мне присмотрись! Чем не жених? Сильный, умный, в самом расцвете сил! Мышами кормить тебя буду. Ты каких мышей предпочитаешь: дохлых или полузадушенных, чтобы еще трепыхались для интереса, а?