Нашандра со сдавленным криком сорвалась с места и кинулась прибывшему на шею. Вцепилась в него, заплакала, выкрикивая что-то неразборчивое. Вендрик обнял её и замер, поглаживая супругу по мокрым волосам. Поднял голову и встретился взглядом с братом. Улыбнулся — устало и как-то жалобно.

У Алдии подогнулись колени. Только сейчас, когда бремя упало с его плеч, он до конца осознал, каким тяжёлым оно было.

Дождь продолжал хлестать по лицу, и теперь Алдия был ему за это очень благодарен.

***

Суматоха во дворце ещё не улеглась, придворные сновали туда-сюда, готовились какие-то празднества — пир, бал, приём, демоны знают что ещё… До Вендрика пока было не добраться. Алдия перекинулся с братом буквально парой слов, и того унесло вихрем всеобщего ликования. Да и Нашандра не отпускала его ни на мгновение, плача и смеясь, осторожно прикасаясь к лицу, плечам, волосам супруга и не обращая ни малейшего внимания на окружающую толпу.

Надо как-то переждать это безумие… Алдии отчего-то было сильно не по себе. Как будто он всерьёз опасался, что один из его повторяющихся кошмаров прошедших месяцев стал явью: что вместо Вендрика из-за моря вернулся кто-то другой, принявший его облик…

Вернувшись во дворец, Алдия по привычке направился было в сторону королевской приёмной, но, спохватившись, свернул в коридор, ведущий к его собственным покоям. Гул голосов и режущий глаза свет многочисленных свечей и факелов остались позади. Темнота и тишина давили, как толща воды.

Запершись в кабинете, Алдия, не зажигая света, опустился в кресло и закрыл глаза. Его била дрожь, он продрог в промокшей одежде, но сил не было даже на то, чтобы снять плащ. Отстранённо подумалось — теперь можно и простудиться, и заболеть… Вендрик вернулся, и он, Алдия, может наконец отдохнуть…

Заснуть. Пусть и увидеть все кошмары разом. Теперь это уже неважно. Вендрик вернулся. Всё закончилось хорошо. Всё… закончилось…

…Треск пламени, чей-то нечеловеческий вой. Лязг стали, стоны и крики — уже человеческие. Взрывы. Ветер доносит едкий запах горящего масла. Жар. Грохот. Стоны…

Горячо… Пылает одежда. Пламя уже не сбить. Больно. Давит — не вдохнуть. Алдия чувствует, как вминается грудная клетка, как трещат рёбра. Словно кто-то наступил нему на грудь гигантской ногой.

Гигантской…

— Алдия! Очнись! Что с тобой?.. Алдия!

Кто-то тряс архимага за плечо. Больно было так, будто ему вырывали руку из сустава. В груди нестерпимо жгло, во рту стоял привкус крови.

Алдия закричал — а на самом деле издал едва слышный сдавленный хрип — и попытался оттолкнуть мучителя, который не унимался и теперь тряс его за оба плеча. Очередная вспышка боли едва не швырнула назад в кошмар, но всё же архимагу удалось зацепиться за обрывок реальности, проникшей в его сознание вместе со смутным ощущением, что голос, зовущий его по имени, очень хорошо ему знаком. Он открыл слезящиеся глаза.

— Братик, ну что ты, — дрожащим голосом проговорил Вендрик. — Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо.

Алдия обхватил брата за шею и изо всех сил зажмурился. Не пристало суровому архимагу плакать, как мальчишке. А впрочем…

***

— Переоденься, — Вендрик показал на собственный плащ, насквозь мокрый от соприкосновения с одеждой брата. — Простудишься. Зачем тебе это надо?..

— Наплевать, — Алдия тёр глаза и тряс головой, пытаясь сфокусировать зрение. Получалось из рук вон плохо. — Сначала расскажи мне… С чем ты вернулся? И почему так долго не возвращался?

— Долго рассказывать в подробностях, — Вендрик махнул рукой, усаживаясь в кресло напротив Алдии. — А я ведь сбежал. Там сейчас меня хватятся, переполошатся… — он ещё раз махнул рукой. — Так что я пойду, а то Шандра испугается. Я ведь и ей не сказал, куда пошёл.

— Зачем вообще удрал? Пришёл бы позже, когда всё успокоится…

— Я почувствовал, что ты… Как будто отдаляешься, — пробормотал Вендрик, отводя взгляд. — Даже там… За морем — я не чувствовал, что ты так далеко. Я понял — с тобой творится что-то плохое. И, похоже, я был прав. Я стучал, кричал — ты не отзывался. Я дверь выломал… Мне кажется, ты мог бы умереть, если бы я тебя не разбудил.

— Ерунда, — быстро сказал Алдия. Вендрик только покачал головой.

— Вкратце — мы напали на гигантов, разгромили их. Победили их предводителя. И забрали их сокровище, о котором рассказывала Шандра. Пока мы плыли назад, я пытался изучать возможности этого артефакта, но, боюсь, мне это не под силу. Я рассчитываю на тебя… Как и всегда. Как и во всём.

— Что за артефакт? — Алдия подался вперёд. Живой росток любопытства расколол каменную плиту смертельной усталости.

— Это некий сосуд, если можно так сказать, — Вендрик выпрямился. Глаза его засияли. — А может быть, ключ. Ключ к наследию гигантов. А гиганты, как тебе известно, ныне являются хранителями множества древних тайн, принадлежащих эпохе Первородного Греха. Ты понимаешь, что это означает?..

________________

* Едкое и пылающее бурлит и брызжет солнцем.

Да начнется акт сотворения золота!

Окно на запад, над головой сияет звезда.

Первый шаг под созвездием Тельца — и появляется лестница.

Не пытайтесь обвинять меня в своих грехах,

В том, что солнце сожгло меня дочерна.

Ваши никчемные жизни и весь этот мир —

Заберите их прочь!

(перев. авт.)

** Forlorn (англ.)

Шаналотта. Сейчас

Утро было серым, хмурым и туманным, будто так же не хотело наступать, как Шаналотта не хотела выбираться из постели. Спала она плохо и, проснувшись, чувствовала себя уставшей, как после трудного дня. Всю ночь в отдалении грохотал гром, в витражных стёклах дробились вспышки молний. И ни капли дождя. Сухая гроза — к несчастью.

И ещё Шаналотта всю ночь вздрагивала и беспокойно ворочалась он налетавших время от времени приступов ужаса и хватающего за сердце холода.

От ощущений Алдии, который этой ночью даже не думал ложиться спать.

От его кошмаров, которые в эту ночь почему-то вышли за пределы сна.

Она несколько раз порывалась встать с постели, закутаться в самый неприметный плащ и пробраться в подвал, чтобы посмотреть, что отец и этот страшный чернокнижник творят в лаборатории и что заставляет Алдию, казалось, ко всему уже привыкшего и очерствевшего насколько это возможно, чувствовать себя вот так…

…Факел чадит, но исправно освещает дорогу. Под ногами — искрошившаяся брусчатка древнего моста. По бокам массивные перила, за ними — чернота. Внизу, справа и слева, вверху — одинаково глубокая. Будто на этом мосту заканчивается мир.

На самом деле позади обрыв, впереди — терраса старого заброшенного замка, выстроенного на уступе скалы. А где-то внизу — река. Но сюда, на угрожающе выгнутую спину моста, шум воды не доносится. Здесь только свист ветра… И чьё-то хриплое дыхание. Не Алдии. Чужое.

Архимаг медленно идёт по мосту, поднимаясь к самой высокой его части. Вдруг в кромешной темноте впереди разгорается алое свечение. Алдия отшатывается и едва не роняет факел, когда перед ним словно из ниоткуда возникает кроваво-красный призрак в пластинчатом доспехе и с огромным двуручным мечом. Алдия замирает, обречённо понимая, что у него нет шансов — почему-то он совершенно уверен, что не сможет сейчас применить ни одного боевого заклинания.

Призрак подходит всё ближе. Он держит меч двумя руками, готовый атаковать, и воздух вокруг его отливающего кровью тела словно звенит от напряжения.

Алдия делает шаг назад… и вдруг нога теряет опору. Как он мог забыть?.. Он же только что осторожно обходил большую дыру в полотне моста! Дыхание перехватывает, руки и ноги леденеют от предчувствия удара о камни внизу и чудовищной боли. Неуклюже взмахнув руками и заваливаясь навзничь, архимаг выпускает из рук факел, и тот, перевернувшись в воздухе, подлетает вверх, к голове алого фантома. Призрак опускает меч и делает ещё шаг вперёд. Забрало его шлема поднято, и чадящий рыжий огонь на мгновение освещает его лицо…