— Да, после сегодняшней ночи ничего уже не будет как прежде. — Петра скорбно покачала головой. — Король лишился разума, души и силы. И теперь судьба мира в руках этой юной девушки. Её зовут Шаналотта. Она будет хранить Дальний Огонь.

Шалкуар грациозно поднялась и подошла ближе к Шаналотте.

— Хм-м, какой странный запах, — мурлыкнула она. — Пахнет… Огнём. И цветами. Первое — неудивительно для дракона. А второе…

— Это, наверное, из сада цитадели, — пробормотала девушка.

— Цитадель? — удивилась Шалкуар. — Откуда ты пришла, дитя моё? Я полагала, что ты из Дранглика…

— Она — дочь Алдии, — пояснила Петра.

— О, — усы Шалкуар встопорщились от любопытства. — Дитя несчастного безумного архимага… а что случилось с ним самим?

— Я… не знаю. Последнее, что я помню — это ритуал, который он проводил надо мной. Он освободил дракона. Но чудом не убил меня.

— Он освободил тебя, — строго сказала Шалкуар. — А дракона оставил при себе, чтобы продолжать искать ответы.

— Возможно, и так. — Шаналотта отвернулась. — Но мне от этого не легче.

— Тебе и не должно быть легче. Твоя судьба — превращать боль и страдания этого мира в силу для Пламени. Это тяжёлый труд, и тебя ждёт путь, полный горечи и сожалений. И чтобы стать достаточно сильной, ты должна была пройти через это. Закалиться в драконьем пламени.

— В собственном пламени, — эхом отозвалась Петра. — Но сначала тебе нужно отдохнуть и поспать. В тепле и безопасности. Идём, я познакомлю тебя с сёстрами. Они живут не в самой Маджуле, а в некоем скрытом ото всех месте, где над ними не властно время. Его называют Междумирьем. Они живут там уже очень давно, и когда-то я была одной из них, но долг позвал меня в путь — Пламени нужна была Хранительница на пути будущего короля. Теперь для меня настало время вернуться домой, а для тебя — занять моё место. Идём, мои сёстры будут нам рады.

___________

*Из внутриигровых диалогов

Рейме. Сейчас

Во времена первого цикла Эры Огня, когда были повержены падшие в Бездну Четыре Короля — правители человеческого мира, наделённые, помимо Тёмной Души, ещё и частичками Души Света, их сила была заключена в принадлежавшие им короны. Кто это сделал и каким образом — сейчас уже не узнать. Но с тех пор в мире в каждую эпоху четыре великих королевства людей, благословленные древними коронами, добивались наибольшего богатства и процветания, становились средоточиями могущества.

В последние века одна из корон принадлежала королю Вендрику, вторая — правителю Священного города Шульвы Редегу. Третья помогала королю Мейвелу сдерживать Хаос в ледяных землях Элеум Лойс, а четвёртой владел алчный король Фирус, владыка грозной Железной Цитадели.

Желая добиться независимости от соседнего Венна, Фирус решил укрепить влияние своего королевства с помощью постройки огромного сталеплавильного завода. Особый магический артефакт — Расплавленный Железный Скипетр, то ли созданный, то ли найденный придворным пиромантом Эйгилом, позволял добывать и выплавлять железо в таких количествах, что все соседние государства постепенно оказались полностью зависимы от Железной Цитадели. Спустя пару десятков лет после запуска Плавильни можно было с уверенностью сказать, что все железные конструкции, применяемые в строительстве, всё оружие, все инструменты и утварь в близлежащих государствах изготовлены из металла, добытого и выплавленного в королевстве Фируса.

Но власть огня и богатства вскружила королю голову, ему хотелось всё больше и больше стали, подданных и могущества. В результате алчность и неумеренное применение пиромантии, в том числе и тёмной, превратили Фируса в жуткого пылающего демона. Второй демон родился из самой расплавленной стали в результате экспериментов Эйгила, который мечтал наделить металл магической силой. Демон перебил и разогнал почти всех обитателей замка и работников Плавильни, а сама цитадель, полностью построенная из железа, оказалась настолько тяжёлой, что постепенно погрузилась под землю. Управляемые магией Эйгила, плавильные печи и без участия людей продолжали работать, заливая нижние этажи раскалёнными потоками жидкого металла, в которых уже много веков бродил и плавал бывший король.

Рейме направлялся в цитадель в надежде, что корона не погрузилась в расплавленное железо вместе с Фирусом, а нынешний хозяин опустевшего королевства — демон Плавильни, порождённый пиромантией Эйгила, всё же уязвим.

От оранжевого свечения раскалённого металла скоро начали болеть глаза. Сухой горячий воздух обжигал горло и затруднял дыхание, доспехи и меч казались необычайно тяжёлыми. Рейме переходил с этажа на этаж, расправляясь с полыми рыцарями в восточных доспехах. Обезумевшие местные стражи были вооружены изогнутыми мечами, раны от которых, даже на первый взгляд неопасные, быстро ослабляли, вызывая сильное кровотечение. Фляга с эстусом пустела. Утекало драгоценное время.

Найдя в одной из комнат цитадели небольшой Костёр, Рейме пополнил запас эстуса и двинулся дальше. На самом краю дымящегося озера расплавленного металла, на островке, представляющем собой остатки террасы замка, возвышалось небольшое строение. Как предположил Рейме, это была верхняя часть одной из башен цитадели, погрузившейся основанием под землю. Войдя в низкий дверной проём, рыцарь начал спускаться по лестнице, стараясь не думать, что за стенами этой башенки плещется смертоносное огненное море.

Чем ниже вела лестница, тем явственнее Рейме ощущал какое-то странное беспокойство. Словно что-то предостерегало от последнего шага, молило: «Остановись!». Войдя в небольшой зал, где на стенах, обрамлённые причудливым орнаментом, висели каменные плиты с выбитыми на них древними полустёртыми письменами, рыцарь сначала увидел странную скульптуру, изображающую трёх безголовых змей, стоящих на хвостах вокруг чаши, в которой сияло голубое пламя.

А потом он услышал зов.

«Приди ко мне… Спаси. Мне так страшно. Мне одиноко здесь, и пепел заметает мои следы. Никто не придёт, не найдёт меня, не спасёт от безбрежного одиночества. Если ты слышишь меня… Приди».

Шёпоты наполнили зал, тревожным холодком забрались под доспехи. Голос казался смутно знакомым, странно родным и в то же время пугающим.

«Так одиноко… Я искала дом. Я искала защиты. А нашла лишь одиночество и пепел…»

Рейме, не вполне осознавая, что делает, шагнул к скульптуре и протянул руку к голубому пламени. Со дна чаши поднялся светящийся туман, окутал скульптуру и рыцаря, пол ушёл из-под ног, и через мгновение Рейме уже стоял, сжимая рукоять меча и озираясь, перед дверным проёмом, по обе стороны которого пылали факелы. Впереди виднелась покрытая резьбой двустворчатая дверь, к которой вела невысокая лестница.

Створки поддались не без труда, с выступов резьбы посыпалась белая пыль, похожая на пепел. Старинный, отвратительно скрежещущий, но, как ни странно, исправно действующий лифт вознёс Рейме на каменную террасу с обвалившимися краями, с которой открывался вид на последнее пристанище Старого Железного Короля Фируса.

Уходя основанием в подёрнутое серо-розовым пеплом море остывающего металла, возносилась к затянутому чёрными сажевыми тучами небу таинственная и недосягаемая Мглистая Башня, гигантская многоуровневая плавильня, единый сложный механизм, действующий на основе причудливого соединения магии и механики. Когда-то отсюда поставлялось огромное количество стали для нужд Железного Королевства. Сейчас Плавильня была мертва. Опустевшие, занесённые розовато-серебристым пеплом башни и руины, соединённые массивными цепями-мостиками, возвышались над выжженными землями безмолвным предостережением о том, как губительны алчность и жажда неограниченной власти. Да, воистину Фирус взял худшее от первых обладателей Четырёх Корон… Неумеренная жажда богатства и влияния погубила короля и его королевство.