Василеск, в отличие от Святослава, в движениях себя не сдерживал. Резко подойдя к столу (ожесточённо чем-то там проскрипел, как я понимаю, ставя подписи перьевой ручкой, или чем-то подобным), он вернулся на своё место, сжимая в кулаке свою копию договора, не заботясь о том, что мнёт листы, уходя случайно опрокинув напоследок чернильницу. Она с громким звоном ударилась об каменный пол, и затихла, предварительно сделав три круга вокруг ножки стола, оставляя за собой грязный след.

— Что ж, — задумчиво протянул царь, рассматривая чернильную лужу, — в таком случае, раз все формальности улажены, представление царевны состоится завтра вечером, там же она выберет себе девушек в свиту. Тебе хватит месяца, чтобы подготовить всё к свадебному обряду? — последний вопрос он адресовал исключительно Лексу.

— Не сочтите за дерзость, — вопреки своим же словам, голос моего полоза прозвучал крайне дерзко и злобно, — но я бы не хотел устраивать торжественную церемонию. Не могли бы мы обойтись простым обрядом без присутствия посторонних, в ближайшие дни?

Что?! Блин, кажется, меня лишают свадьбы! Я, конечно, не из тех девушек, что грезят днём своего бракосочетания, но праздника ведь хочется! И в платье покрутиться, ловя восхищённые взгляды окружающих, тоже! Хотя, с другой стороны, если церемония отличается от привычной для меня, тогда можно и упростить. Но для начала неплохо было бы со мной всё это обсудить, а не принимать такое важное решение самостоятельно!

— Не вижу этому препятствий, — не зная о моих душевных терзаниях, ответил Лексу царь, — можно всё устроить здесь, на следующий день после представления царевны, если не возражаешь.

— Я подумаю, — кивнул он в ответ царю.

А вот я возражаю! Жаль высказать своё несогласие сейчас не могу.

— Тогда никого больше не задерживаю, — Святослав внимательно провожал взглядом мужчин, покидавших помещение, и когда последний из полозов вышел из зала, сам направился в сторону выхода.

Я же, глубоко вздохнув, снова обнаружила себя лежащей на кровати и с нормальным цветовым зрением. Ужик был со мной, свернувшись в несколько колец у меня под боком.

— Ш-ш-ш! — прошипела мне змейка, утвердительно кивнув головой.

— Да, наш он, наш, — на автомате переведя её утверждение, согласилась я с ней, — спасибо, что даёшь мне подглядывать в нужные моменты!

В ответ змейка просто положила на меня голову, прикрыв глазки. Пусть подремлет, я не возражаю. Мне же нужно было, как следует переварить увиденное.

Святослав ни словом не обмолвился Лексу, что я — это я. Нет, я понимаю, что там была куча лишних ушей, но он ведь мог вызвать к себе на ковёр сначала только его, а потом уже звать остальных? Или ему хотелось получить достоверную реакцию полоза на все новости, чтобы ни у кого не возникло сомнений? Логично, конечно, но тогда почему после их собрания он не попросил его задержаться? Ведь по факту сейчас Лекс ненавидит меня, как царевну и свою вынужденную невесту, не подозревая о том, что я одновременно и его потерянная наречённая. Или здесь тоже всё дело в том, что царю необходимо, чтобы мой полоз давал правильную реакцию?

Вопросов много, а ответов, к сожалению, кроме как у Святослава, взять негде. Придётся ждать, пока он зайдёт, как и обещал. От всех этих мыслей и попыток провести логические цепочки голова уже шла кругом. Да и проголодаться, если честно, я уже успела.

Вопреки всем моим надеждам, царь появился у меня лишь спустя несколько часов, точнее сказать не могу, так как часов, как таковых, я здесь нигде не обнаружила. Но поговорить с ним мне не удалось, так как он, быстро войдя, сгрузил здоровый поднос, заваленный едой на стол, пожелал мне приятного аппетита, и, сославшись на отсутствие времени, быстро ретировался, перенеся всё на завтрашний день. Единственное, что он мне сказал — это чтобы я не беспокоилась, и что утром он обязательно ко мне придёт. Так же Святослав, уже почти выйдя за дверь, успел запретить мне покидать пределы этих покоев.

И, поскольку я и слова не смогла вставить во время его прихода, мне ничего не оставалось, кроме как покушать в одиночестве, если не считать ужика, который умудрился стащить со стола кусочек сырого мяса, видимо для него и принесённого. Стоит отметить, что с едой Святослав явно переборщил. Как иначе объяснить два вида супа, что-то вроде борща и куриного, три вторых горячих блюда — включающих в себя и жареную рыбу, и тушёное мясо, и пять видов салатов? Не могу же я, по его мнению, столько есть? Или тут все так едят? Тогда меня удивляет факт наличия осиных талий у девушек, которых я здесь имела счастье наблюдать.

Не съев и четвёртой части принесённого мне ужина, но при этом, наевшись до отвала, я переоделась в одну из подготовленных для меня ночнушку и залезла в кровать. На этот раз, как ни странно, ночь для меня прошла спокойно, без каких-либо сновидений.

Красуйся краса, пока вдоль спины коса,

или о подготовке к змеиным раутам.

— Акулина! — снова раздался рядом неприятный голос, от которого я безуспешно пыталась спрятаться под одеялом, отказываясь просыпаться.

Открывать глаза и выбираться из уютной кровати не хотелось категорически! Более того, мне было лень даже посмотреть, кто там такой смелый, что решил меня будить. Вначале я даже не сразу сориентировалась, где конкретно я сплю, первой мыслью в голове промелькнул вопрос, а какого чёрта кто-то находится в моей квартире, где я живу одна? Но, спустя мгновенье, память начала услужливо подкидывать всё связанное с моими змеиными приключениями, и желание вставать отпало.

— Акулина, у нас сегодня много дел! — продолжал попытки стянуть с меня одеяло некто, в котором, по голосу, я начала узнавать царя. — Сколько можно тебя будить!

— Так ночь же, — высунув голову наружу и сладко потянувшись, кивнула я Святославу на темноту за окном, хотя прекрасно знала, что здесь не бывает другого времени суток, — на утро эти дела нельзя перенести? Скажем, на рассвет?

Он несколько минут молча смотрел на меня, потом пробормотав что-то похожее на то, что я вся пошла в мать, прошёл к столу, на котором начал звенеть тарелками, сервируя его, по всей видимости, для завтрака. От доходивших до меня ароматов свежей выпечки аппетит проснулся мгновенно, и я, забыв про сон, пошла ванную, приводить себя в порядок.

Водные процедуры не заняли много времени, как и переодевание в похожее на вчерашнее платье, и в этот раз, хочу отметить, в шкафу ванны появилось нижнее бельё. Спустя минут пятнадцать я уже сидела рядом с царём, уплетая пироги и запивая их крепким чаем. Кофе я, конечно, с утра люблю намного больше, но на безрыбье, как говориться, и рак — рыба.

Пока я уничтожала заботливо принесённый мне завтрак, Святослав просвещал меня о вчерашнем собрании с основными, как он выразился, полозами. Я не стала его перебивать, говоря, что всё видела. Мне было интересно, станет ли царь скрывать от меня что-либо, или недоговаривать.

К моему удивлению скрытничать он и не собирался, детально описав мне официальную историю моего рождения, которой я теперь и должна придерживаться. Про Лекса тоже всё разъяснил, начиная от восстановления его статуса, до заключения нашего с ним брачного договора.

— Если честно, — дождавшись окончания его рассказа о собрании, я тоже решила ничего не утаивать, — я там была, и всё это видела. Ну, не совсем я, скорее я была змеёй, — заметив его удивление, попыталась пояснить, но выходило не очень, — или, я наблюдала за происходящим глазами одной из присутствующих там змей…

— Я понял, — перебил меня Святослав, рассмеявшись, — а что сразу не сказала? Для кого я тут распинаюсь?

Я неопределённо пожала плечами. Ну не говорить же мне ему, в самом деле, что решила провести небольшой тест на вшивость!

— Судя по тому, в каком настроении это всё воспринял Лекс, — вместо этого решила я задать мучавший меня вопрос, — вы не рассказали ему до собрания об истинном положении вещей. И не попросили его задержаться после. Когда мы ему расскажем? Мне, если честно, немного не комфортно от всего этого.