— Почему? — почувствовав вставший в горле ком, я опустила глаза, чтобы не расплакаться. — Я стольким пожертвовала, выбрав тебя…

Я оборвала фразу на полуслове, только лишь потому, что боялась сейчас взболтнуть сейчас лишнего. Случайно скатившаяся по щеке слеза здесь совершенно не при чём.

— Значит оно того не стоило. — Снова прозвучал холодный ответ полоза. — Лично я не просил никакого рода жертв.

— Не просил? — подняла я на него взгляд, чувствуя, как обида начинает перетекать в злость. — А для чего же это всё было?

В данный момент я не видела никого и ничего, кроме Василеска. Стало совершенно плевать, что мы не одни. Безразлично, поймут ли присутствующие что-то лишнее. Я хотела лишь выяснить всё, до того момента, как мы с ним пройдём точку невозврата.

— Было? — Лекс рассмеялся холодным, пропитанным сарказмом смехом, от которого у меня по телу пробежала волна неприятных мурашек. — А разве у нас что-то было? Спешу тебя расстроить, царевна. То, что ты себе внушила и напридумывала не имеет никакого отношения к действительности. Впрочем, — он немного помолчал, презрительно ухмыльнувшись мне, — у тебя будет возможность лично в этом убедиться.

— Это угроза? — хотелось вскочить и настучать полозу по голове, чтобы у него мозг на место встал! И с каждой его репликой я всё больше и больше убеждалась, что это не игра на публику.

— Кто я такой, чтобы угрожать моей царевне? — ирония просто сочилась из каждого произнесённого им слова. — Это просто констатация факта.

— Надеюсь ты не пожалеешь об этом, — каждое слово Лекса больно ранило меня, — поверь, я тоже умею ставить перед фактом.

Он ничего не ответил, лишь передёрнул плечами, мол, понимай, как хочешь. В попытке немного успокоиться, я перевела взгляд в сторону остальных пассажиров кареты. Елесея и Михаил сидели тихо, как мышки, внимательно следя за нашим разговором, и с плохо скрываемым нетерпением ждали продолжения.

— Ш-ш-ш! — раздалось позади меня, и, обернувшись через плечо, на спинке сидения я с удивлением обнаружила своего ужика. — Ш-ш-ш!

«Дурак! Идиот!»

Объяснений к кому именно из присутствующих были направлены столь лестные отзывы, мне не требовались. И, наверное, немного жаль, что змейку кроме меня здесь больше никто не понимает.

— Это ещё мягко сказано, — согласилась я с ужиком, подставляя ему руку, по которой он быстро перелез ко мне на плечи, привычно обвив шею.

Остаток пути мы все провели в напряжённом молчании. Не знаю, о чём думали остальные, я же прокручивала в голове варианты возвращения домой. Лекс ясно дал понять, что всё напрасно. И пусть причины таких перемен мне не ясны, сейчас он отбил у меня желание вообще выяснять что-либо.

Не знаю, к каким девушкам рядом с собой он привык, но, если к таким как Пелагея — пусть идёт лесом. Я не собираюсь молча терпеть такое отношение к себе, и плевать на чувства, на связь, да и на всю эту дурацкую затею! Я не собираюсь выходить замуж за человека, который меня ни во что не ставит.

Была под венцом, и дело с концом,

или самое нежное и ранимое существо в мире — жених.

Карета остановилась так же внезапно, как и когда тронулась, и как итог — я снова не удержалась и упала в руки Лексу.

— И кто из нас перегибает палку? — злобно прошипел он мне в ухо, перед тем как отсадить на прежнее место.

В этот раз, надо заметить, обошлось без травм. Но чести это ему всё равно не делает.

— Ты, — в тон ответила ему, отодвигая занавеску и вглядываясь в темноту за окном, — если считаешь, что я специально дважды на тебя пересела.

— А разве нет? — ядовито спросил он, глядя на меня в упор. — Вот только ты в одном просчиталась, дорогая. Я не неопытный мальчишка, чтобы поддаться на такой дешёвый трюк, и не идиот, чтобы не понять, зачем ты это делаешь. Только тот факт, что ты царевна, не кидает к твоим ногам всех мужчин по твоей минутной прихоти. А в данном случае — меня.

В этот раз я решила промолчать, нервно передёрнув плечами, в попытке прогнать образовавшийся внутри холод. Слишком много было сказано, а последние его слова только подтвердили мои выводы, сделанные ранее.

Кипя от злости, я, никого не дожидаясь, открыла дверь и вылезла из кареты. Быстро найдя Святослава, направилась прямиком к нему, не обращая внимания на окрикнувшую меня Лесю. Если честно, я даже толком не расслышала, что она мне сказала, да это уже и не важно, по большему счёту.

— Свадьбы не будет. — Подойдя к стоящему у первой кареты царю, безапелляционно объявила ему, и, открыв дверь его транспорта, быстро забралась внутрь. — Едем обратно.

— Ш-ш-ш!

На укоризненное шипение ужика мне в шею, я решила не обращать внимания. То, что он не поддерживал моё решение, можно было понять и без перевода со змеиного языка на человеческий.

— Ты белены объелась?! — следом за мной в карете показался царь, плотно закрыв за собой дверь, он сел напротив меня.

Злость и обида клокотали во мне, стремясь вылиться наружу либо криком, либо в виде жалких слёз. Ни того ни другого я не хотела, поэтому молча отвернулась к окну. Что могло сделать сегодняшний день ещё хуже? Правильно! Картина маслом за окном — Пелагея встречает Лекса, и они, смеясь, скрываются с ней за главными воротами!

— Акулина? — Святослав решил добавить в голос строгости, но нужного эффекта он не добился.

«Дурак! Дурак! Дурак!!!»

Ужик тоже заметил передвижения моего полоза и шипел не переставая. Хотя какой он мой? Не станет уже, да и, судя по всему, и не был никогда. Я всё же не сдержала рвущихся наружу слёз.

— Да что случилось?! — не на шутку перепугавшийся царь пересел ко мне на сиденье и осторожно взял за руку.

От такого простого проявления заботы, я расстроилась ещё больше, и глупо разревелась, опустив голову на плечо новоиспечённого деда. Давно я не чувствовала себя такой разбитой.

— Тихо, тихо, маленькая, — Святослав гладил меня по голове, шепча всякие приятные слова, постепенно успокаивая меня.

Не знаю, сколько времени мы так просидели, но нас никто не беспокоил. По крайней мере, никаких стуков в дверь, или попыток её открыть я не заметила. Единственное, что я пропустила, так это появление на соседнем сиденье ужа Святослава. Как он тут оказался — ума не приложу. Но самое странное было в том, что сейчас эта змеюка смотрела на меня с сочувствием, а не как обычно.

— Может, расскажешь, что стряслось? — осторожно спросил дед, когда поток слёз иссяк, и я просто начала периодически всхлипывать.

— Ничего, навалилось слишком много за последнее время, — ушла я от ответа. — Поехали?

Не хочу ничего обсуждать, не хочу вообще говорить о Лексе. Просто хочу домой. Посидеть с мамой и папой на кухне, выпить горячего чая с чем-нибудь сладким и забыть обо всём на свете. Не хочу думать, куда пошёл полоз со своей рыжей курицей, не хочу гадать, над чем они смеялись. Не хочу ломать голову вопросом почему, и что я сделала не так!

— Хш-ш-ш, — начал грозно шипеть уж Святослава, нервно стуча хвостом.

— Понятно, — кивнул ему царь, — значит, Василеск тебя так расстроил.

Странно, но я слышала только шипение этой змеюки, в отличие от деда, который явно понимал его.

— Ш-ш-ш! — мой ужик тоже решил внести свою лепту, снова обозвав полоза нелестным эпитетом.

Святослав со змеями внимательно смотрели на меня, ожидая ответа. Если они, правда, думают, что я сейчас выложу перед ними все свои чувства, то глубоко ошибаются. Не могу я так. Просто не умею. Даже про Женю девочкам только недавно смогла рассказать, что уж говорить про блондина.

— Акулина, — не выдержав, нарушил наше молчание царь, — давай так договоримся — я сейчас прокомментирую твои заявления, а ты всё же расскажешь мне, чем тебя обидел полоз, — немного помолчав, так и не дождавшись от меня реакции, Святослав всё равно продолжил, — ты многого не знаешь об этом мире, да и о наших законах. Поэтому я начну с первого твоего вопроса — свадьбу отменить нельзя. Договор подписан, и он нерушим. Поэтому выйти замуж за гадючьего полоза тебе придётся.