***

Плато оказалось длиннее, чем мы думали. Время уже вновь начало приближаться к условному закату, когда показался его край. Мы припустили изо всех сил, и до наступления глухих сумерек нам открылся вид на равнину внизу, упиравшуюся в горный хребет. Изначально выбранный ориентир не подвел.

Под ногами заснеженный склон довольно круто, но не отвесно уходил вниз. А вдали у самого подножия горы мы смогли разглядеть светлые фигуры девяти-, а может - даже двенадцатиэтажек, россыпь домиков поменьше и непонятное высоченное строение в отдалении, на отшибе. Из него валил пар, казавшийся зеленым. Впрочем, его вполне могли подкрашивать последние лучи солнца, показавшиеся из прорехи в облаках на горизонте.

Город не выглядел мертвым. Он находился уже по большей части в тени, но улицы были залиты теплым золотисто-зеленым сиянием, местами неярко светились отдельные окошки. Машин мы не увидели, да и дороги, похоже, были плотно засыпаны снегом. Но самое главное – там есть живые люди. Для кого-то горит свет. Работает труба. Скорее всего, это ТЭЦ.

Еще немного: день, может, полтора, и мы придем. Помоемся, поспим в нормальной постели, напьемся чая. А может и чего покрепче.

Оба сможем дозвониться домой, где нас уже наверное и не надеются увидеть живыми-здоровыми.

– Уррра-а-а! – заорал я. И турок тоже подхватил, – Ура-а!

Не самое плохое первое слово в его русском лексиконе.

Как бы ни хотелось ломиться до самого города, не останавливаясь, мы заночевали на краю плато. Спускаться впотьмах опасно, можно покатиться кубарем и сильно расшибиться о заснеженный камень. Глупо будет пустить весь героический переход через белое безмолвие коту под хвост из-за разгильдяйства и неосторожности.

Теперь можно не спешить. Еды хватит, с пути не собьемся. А солнце? Возможно, мы уже скоро посмеемся, узнав причину столь кардинальной перемены его спектра.

Уж не знаю, как нам удалось уснуть в эту ночь. Подскочили мы в несусветную рань, торопливо позавтракали, умылись снегом и аккуратно, метр за метром, стали спускаться к равнине, отделявшей нас от заветной цели.

Мешок сильно мешал, и мой спутник жестами предложил переложить оставшиеся коробки к нему в комбинезон. Я колебался только секунду, а потом согласился. Селим заслужил доверие в достаточной мере, чтобы не опасаться за еду.

Несмотря на предпринятые ухищрения, спуск дался тяжело. Снег здесь был очень глубоким, мы проваливались то по бедро, то по пояс. Даже сапоги, до того служившие верой и правдой на более-менее ровных поверхностях, совсем не спасали. Хотя, кто знает? Не исключено, что без них мы оказались бы в снегу по уши.

Ситуацию усугублял ветер и начинавшийся снегопад. Все было против нас, но мы все-таки спустились, гоня перед собой небольшой оползень и местами проезжаясь по склону вместе с ним. К сожалению, гениальная идея съехать с горки на сложенном покрывале, служившем раньше вещмешком, провалилась на корню. Снег оказался слишком рыхлым, и мы оба завязли в нем пятой точкой. Вылезти удалось не сразу, зато вдоволь посмеялись, сбрасывая накопившийся стресс.

Стоя внизу, мы поняли, что двигаться дальше пока не утихнет разбушевавшаяся непогода, бессмысленно. Здесь мы хотя бы под защитой склона, а на ровном придется больше выкапываться, чем идти.

Отдышались, поели горячего супа, сели пережидать. Метель не утихала до ночи, так мы и притулились в снежной ямке, изо всех сил надеясь на перемену погоды.

Тут нам повезло. Кислотное светило так и не выглянуло, но тучи к утру немного растянуло, и мы спешно направились к городу. Точнее, городку. Уже ясно было видно, что на мегаполис он никак не тянет.

Меня смущало отсутствие пригородов и деревенек, но я старательно отбрасывал крамольные мысли. «Ванна, чай, телефон» – думал я, загребая ногами снег. «Нет, сначала телефон, потом все остальное. Скорее бы дойти».

Первые постройки окраины мы с Селимом миновали, когда начала сгущаться вечерняя мгла.

Итак, мы миновали первые небольшие домики. Они казались заброшенными. Все стекла и двери были на месте, но ни проблеска света, ни голосов. Тишина…

Тишина.

В воздухе кружатся редкие крупные снежинки. Золотистый свет впереди между домами создает чуть новогоднее ощущение. Хочется загадать желание и поверить, что оно исполнится.

Давным-давно, когда мне было лет пять, а эпоха мобильных гаджетов и ширпотреба с Алиэкспресс еще не вступила в свои права, у нас была гирлянда с разноцветными колючими огоньками. Точнее, шипастыми были только сами плафоны. Под ними находились крохотные круглые лампы накаливания. Если одна из них перегорала, гасла вся цепочка.

Это всегда выяснялось в последний момент, и запасных лампочек, конечно, не было. Проблема решалась перекусыванием проводов с обеих сторон от огонька-предателя и их соединением при помощи изоленты. Синей, конечно же. Таких участков было уже три или четыре.

Зато потом гирлянда мягко светила, наполняя комнату настоящим волшебством. Согревшаяся в доме елка распространяла аромат хвои. Мама приходила поцеловать меня на ночь, а руки у нее всегда пахли одним и тем же кремом. «Бархат», что ли?

Но здесь не пахнет ничем, кроме мороза.

Тишина.

Селим тоже приостановился. Хотел бы я знать, что пришло ему в голову. Такие же детские воспоминания? Или это просто робость перед неизвестностью?

– Пойдем, – тихо скомандовал я. И мы, поскрипывая снегом, двинулись вперед, стараясь держаться ближе к стенам домов.

Фонари, освещавшие улицы, были непривычными. Круглые, большие, на длинных ярко-серебристых столбах, они чем-то напоминали одуванчики. Отсюда, снизу, зеленоватый оттенок был почти незаметен.

И тут я резко выдохнул и отшатнулся, увлекая Селима за дом. Сердце заколотилось. По противоположной стороне улицы, не спеша, двигалась высокая фигура, вся сотканная из изумрудного переливающегося свечения. Внутри угадывалось что-то плотное, и это все даже имело антропоморфные очертания, но человеком явно не было.

Сердце трепыхалось в груди, как безумное. К такому я был не готов. Инопланетяне? Или все-таки инопланетяне тут мы? Я медленно сполз спиной по стене и сел прямо в снег. Спутник непонимающе смотрел на меня. Видимо, не успел заметить аборигена.

Явно пересиливая страх, турок выглянул из-за угла и отшатнулся. Плюхнулся рядом, тяжело дыша и невидяще глядя в одну точку. Не заорал, не побежал. Хорошо. Пока рано привлекать внимание, надо все хорошенько обдумать.

Не исключено, что люди здесь и сейчас живут в мире с пришельцами. Это ведь мы пришли непонятно откуда, не имея представления об актуальной реальности.

– Центр, – наконец заявил я. Селим кивнул. Видно, понял интернациональное слово и без жестового дублирования. Или, что еще вероятнее, ему стало уже совсем все равно.

Подсвечены были только большие улицы, во дворах царил полумрак. Мы крались между домов, не выходя под фонари и ориентируясь по примерному азимуту.

В домах стали попадаться огоньки, по большей части на самых верхних этажах. Но пройдя еще с квартал мы обнаружили светящееся окно совсем низко. Заброшенная обледенелая детская горка располагалась почти напротив, и я не удержался, полез на разведку, жестом попросив товарища остаться внизу.

Он горячо прошептал что-то мне вслед. Надеюсь, пожелание удачи.

Освещенная комната оказалась чьей-то бывшей кухней. На окне угадывались силуэты каких-то матрешек и чайника. Под потолком горел золотистый шар. Такой же как фонари, но гораздо меньше. Мерцающая зеленая фигура сидела ко мне боком. Я даже смог разглядеть выступающий нос. Профиль инопланетянина явно напоминал человеческий, но из-за колышущегося марева рассмотреть его не удавалось.

Местный житель был таким же большим, как и тот, который испугал меня в самом начале. Метра два. Может, чуть больше. С такого расстояния сложно сказать. Но в плечах точно не шире среднестатистического мужчины.