Мэри молча склонилась над кустом, мягкие ветви черкнули по её щеке. Она зачерпнула голыми руками землю и опустила её в яму.

— Вообще, можжевельник привык расти в холодном климате, — начал мистер Дюваль, приобняв куст, — но генная инженерия творит чудеса.

Мэри задрожала. Головная боль усилилась.

— Мисс Лэнфорд, по-моему, вы нездоровы.

— Да, — сказала Мэри, натянув на лицо улыбку. — Угораздило забеременеть.

Ботаник не оценил шутку. Его лицо оставалось серьёзным и сосредоточенным.

— Может, вернётесь в палату? Я закончу сам.

— Нет, всё в порядке, — покачала головой Мэри.

Она зачерпнула пригоршню земли, бросила её в яму, затем ещё и ещё. Мистер Дюваль прокашлялся и продолжил, делая вид, что ничего не произошло:

— Ему будет вполне комфортно и при ваших плюс двадцати пяти… Прижмите грунт.

Мэри сделала, как он сказал.

— Вот так, да…

Всё походило на то, что она попала в петлю времени. И от этого ей не становилось смешно. «Что, блядь, происходит?..», — думала она. Девушка в очередной раз покосилась на озеро. По крайней мере, никаких мольбертов рядом с ним не стояло. И вроде никаких жёлтых глаз под водой. В самом деле, не прячется же там доктор Стивенсон, сбросив с себя бутафорскую человеческую кожу? От этой мысли ей даже стало как-то весело. Однако сама ситуация веселья не внушала. К счастью, Дюваль не упомянул картину.

И тут в противоречие её словам он, улыбнувшись, сказал:

— Я слышал, ваша палата превратилась в настоящую картинную галерею? — Ботаник, улыбнулся.

— Нет, что вы… — безучастно ответила Мэри. — Просто немного рисую.

— Что рисуете?

— Да так… — бросила Мэри. — Людей, деревья… всякое такое. — Продолжать диалог она совсем не хотела.

— Наверное, всё вдохновение вы черпаете здесь?

Мэри ничего не ответила, лишь закивала. Ботаник заметил её нежелание разговаривать и, склонив голову, в знак завершения диалога тихо проговорил:

— Надеюсь, ваша картина выйдет восхитительной.

Мэри подняла на него взгляд и уставилась, широко распахнув веки. Затем тут же отвернулась в сторону. Он и так уже понял, что с ней что-то не так, незачем давать ему другие поводы подать жалобу докторам.

Всё точно так же, как было во сне. По логике вещей дальше должна быть картина, дверь и доктор-человекоаллигатор. В том, что последнее не сбудется, Мэри была уверена на все сто. Ну, не вылезет же он сейчас из озера? Нет, там не было никаких жёлтых глаз. Тихая спокойная гладь.

Мэри скользнула взглядом по саду и застыла, глядя между подстриженных кустарников в сторону двери выхода. Там, опёршись плечом в проёме, стоял доктор Стивенсон.

Его глаза следили за ней.

Свет наружных ламп растворил мрак коморки и прорезался сквозь веки в глаза Тому.

— Проснись и пой, Норман.

Том сидел на холодном полу, прильнув щекой к стене. Он не мог вспомнить, как ему удалось уснуть. Бесполезное умение засыпать в любом месте и в самые ответственные моменты жизни было присуще ему с раннего детства.

Местом его заключения оказалась подсобка, размером четыре на три метра. Здесь, между двух небольших стеллажей, валялись инструменты для ручной уборки, которыми не пользовались, наверное, лет десять, судя по их виду. Да и зачем, если автоматические машины, управляемые ИИ, справляются гораздо лучше, чем люди? Швабры и вёдра покрывал толстый слой пыли. То же самое можно было бы сказать и про пол, но Том, сам того не желая, разнёс всю грязь по углам. Теперь на полу рисовались размазанные следы подошв и толстые полосы, будто бы здесь таскали чьё-то тело.

— Который час? — спросил Том, хлопая веками. Перед ним в дверном проёме возвышался человек. Знакомый человек. Том видел его уже в третий раз. Кардиналец, что сопровождал его в первый рабочий день и застукал вчера над трупом Йоши. В руках он держал металлический поднос.

— Без четверти девять, — сказал охранник.

— Вечера?

— Уже утро.

Да уж, проспал он действительно больше, чем думал. Наверное, часов двенадцать, если не больше.

Охранник без каких-либо опасений подошёл к Тому, нагнулся и со звоном поставил поднос на пол. На подносе стояла пластиковая бутылка воды и тарелка с картофельным пюре. Том без лишних вопросов схватил бутылку, откупорил крышку и глотнул едва ли не всё содержимое разом. Дерущая горло сухость отступила, и тут же пробудился желудок. Том уже и не помнил, когда в последний раз ему посчастливилось поесть.

Он схватил ложку, и тут же поругал себя внутри за излишнюю резкость. Однако охранник даже не шелохнулся. Дверь за его спиной была по-прежнему открыта. Кто знает, вдруг заключённый использует столовый прибор в нетрадиционных целях и рванёт в коридор? Том так и застыл, держа руку с пустой ложкой в воздухе.

Кардиналец отошёл к двери, присел возле неё на корточки и достал из кармана маленький резиновый мяч-попрыгунчик. Он бросил его в пол. «Тук-тук» — мячик отскочил в стену и вернулся к нему в ладонь.

Том принялся с жадностью поедать пюре, стараясь не замечать охранника и не слышать звук бьющегося попрыгунчика.

«Тук-тук», «тук-тук», «ТУК-ТУК»…

— Ты не мог бы… — скривился Том, отпрянув от тарелки, — этого не делать?

— Почему? — «Тук-тук». — Мне, например, вчера весь вечер пришлось слушать, как ты тарабанишь в дверь.

— Можно было зайти и поговорить.

— Не было такого приказа «зайти и поговорить».

— А сейчас, значит, есть? — спросил Том, отправив ещё одну порцию еды в рот.

Охранник замолчал. Наверное, сказал что-то не то.

«Тук-тук»…

— Сколько вас, Норман?

— Кого «нас»?

— Ну дава-ай, — протянул кардиналец. — Кончай эти игры. Думаешь, у нас дураки работают?

Том покачал головой и нервно ухмыльнулся.

— Вам под нос заложили кучу бомб. А потом взорвали их к чёртовой матери. Думай сам, кто у вас работает.

— Ты попался на горячем. Убил нашего сотрудника и теперь пытаешься доказать, что ты белый и пушистый. Самому не смешно?

Он продолжал бросать мячик. Том проглотил остаток пюре, вытер ладонью рот и приковал взгляд к мячу. «Тук-тук». «Вот бы затолкать тебе его в горло», — подумал он.

— Ваш сотрудник закладывал бомбы. Я его видел незадолго до взрыва в техпомещении рядом с серверной. Он копался в проводке. После взрыва я столкнулся с ним лицом к лицу и сказал ему, что…

— Что ты ему сказал? — Охранник вновь бросил мячик, улыбнувшись повернулся к Тому и с вызовом поглядел на него.

— Сказал примерно то же, что говоришь мне сейчас ты! Ничего не знал конкретно, просто… Просто наугад.

— «Я знаю, что этот взрыв — твоих рук дело», да? — Кардиналец продолжал улыбаться и сверлил взглядом Тома. Его рука застыла, сжимая мячик.

Том нахмурился и ненадолго замолчал.

— Да. Примерно то же самое.

— А почему ты не сообщил мне, например?

— Боялся, что он уйдёт.

— О-хо-хо! — Охранник отвернулся и вновь принялся бросать попрыгунчик. «Тук-тук»… — Так, значит, ты у нас тут такой крутой! Киборг, наёмник, Китай, все дела…

Том промолчал.

— Борец со злом… — продолжил охранник. — Увидел вооружённого террориста и сразу решил его схватить! Голыми руками…

«Так-так. Он сам назвал его террористом. Личность Йоши они наверняка уже установили».

— …Но при этом к нам в организацию ни ногой! Война, значит, задолбала?

— Слушай, вы же всё знаете. И знаете, что я к этому не причастен. Не томи меня своей болтовнёй.

— Мы знаем, что ты был заодно с Йоши Кадаши.

«ТУК-ТУК»…

Том отбросил поднос и одним рывком подскочил к охраннику. Доля секунды — и он уже сжимал запястье руки, которая только что поймала мяч.

— Хватит, — спокойно сказал Том. — У меня болит голова.

Охранник расплылся в улыбке и театрально кивнул. Том разжал пальцы и отпустил его кисть. Отошёл назад и повалился на прежнее место.