Как только боковой судья поднял флажок, защитники сборной СССР остановились, хотя перед матчем Лобановский напомнил команде о том, что произошло в той же Мексике в 1970 году в матче СССР — Уругвай: тогда советские футболисты, посчитав, что мяч выкатился за линию ворот, стали сигнализировать об этом судье, но арбитр проигнорировал, и уругвайцы забили единственный во встрече гол.

А ещё в Мексике-86, похоже, повторилась ошибка из Испании-82. Тогда, правда, восьмидневный перерыв между последним матчем первого этапа с Шотландией и первой встречей второго этапа с той же Бельгией был вызван неритмичным календарём, и длительная пауза на пользу советской команде не пошла. В Мексике же перерыв — девятидневный, что очень много для скоротечного турнира, — случился по воле Лобановского. Посчитав после того, как команда обеспечила себе выход в плей-офф, что с канадцами могут сыграть резервисты, а основные игроки тем временем лучше подготовятся к матчу 1/8 финала с Бельгией. Лобановский выставил на игру девять новых футболистов! А ведь сборная СССР, превосходно зарекомендовавшая себя в первых двух турах и названная благодаря уверенной и качественной игре одним из фаворитов чемпионата мира, пребывала, что называется, на ходу, и матч с Канадой вряд ли мог навредить тем девятерым, кто встречу — в стартовом составе — пропускал. Пяти дней для восстановления после Канады перед Бельгией — более чем достаточно для команды, степень готовности которой сомнений не вызывала. Но игровой ритм у основных футболистов был, похоже, сбит. Да и на уровень физической готовности почти полуторанедельный перерыв не мог не повлиять: в дополнительное время матча с бельгийцами сборная СССР заметно сдала.

...После того как советская команда споткнулась на Бельгии в Мексике, Лобановский был уверен, что сборную возглавят новые люди. Уверенность его основывалась, во-первых, на традиции — за неудачным результатом автоматически следовали оргвыводы, и, во-вторых, на том обстоятельстве, что с тренерами, работавшими с командой на чемпионате мира, спортивные руководители не вели никаких разговоров относительно их дальнейшей судьбы.

«Парадоксальная сложилась ситуация, — говорил Лобановский. — Нас позвали помочь сборной перед Мексикой, а по завершении чемпионата не сказали ни полслова о том, что же будет с нами дальше. В частных беседах утверждали: вы, мол, будете тренерами сборной до 1990 года — до очередного чемпионата мира в Италии. Когда же я попробовал поставить вопрос официально, напомнил о существовании такой формы, как заключение контракта на какой-либо срок, в ответ последовало: “Вы пока работайте...”».

Основными соперниками сборной СССР по отборочной группе чемпионата Европы-88 были французы, владевшие на тот период титулом чемпиона континента, и футболисты ГДР, давно уже не попадавшие в финалы крупных турниров и намеревавшиеся сделать это. Тем более что фон был благоприятным — спад в игре команд, выступавших в Мексике. Замечено: сборные, прилично выступившие на чемпионате мира, потом некоторое время находятся в тени. Самый характерный пример — итальянцы, победившие в 1982 году в Испании, но не сумевшие затем пройти отборочный турнир первенства континента.

Подтверждением закономерного спада стали ничьи, которыми в Рейкьявике в матчах против Исландии довольствовались и французы, и советские футболисты. Как выразился тогда Анри Мишель, тренер сборной Франции, «заочный счёт между французской и советской командами стал 1:1, и через две недели в Париже во время очной встречи многое прояснится». Можно было бы напомнить, что с исландцами сборная СССР играла без травмированных Яковенко, Чивадзе, Яремчука и Беланова, но перечисление больных игроков основного состава сборной вызывает обычно гнев со стороны людей, далёких от практической работы с футбольной командой и считающих, что, если даже травмированы все одиннадцать ведущих, всё равно коллектив обязан выигрывать любой матч против любого соперника на любом поле, да ещё непременно показывая «красивый» футбол.

«Перед игрой 11 октября 1986 года на “Парк де Пренс”, — рассказывал Лобановский, — нас больше всего беспокоило функциональное состояние ряда игроков, толком не отошедших после чемпионата мира, на котором было отдано очень много сил, но продолжавших напряжённый сезон в чемпионате страны, европейских турнирах и в матчах за сборную. Показатели медицинского обследования накануне немного нас успокоили. Что же касается настроя... На игру в Париже никого не надо было настраивать. Все понимали, что от результата встречи с французами во многом зависит, попадём ли мы в 1988 году в ФРГ или нет. Анри Мишель заявил, что ничья стала бы для него равносильной поражению. Нас ничья вполне бы устроила. Атаковать — да, но не сломя голову, а обезопасив тылы».

Состав у французов по сравнению с Мексикой изменился незначительно. Вернулся в него Платини — главная звезда сборной Франции. После чемпионата мира он в сборной не играл, но мечтал сразиться с командой СССР.

После поражения со счётом 0:2 Платини покинул стадион через запасной выход, избежав встречи с журналистами и фанатами. «Он это сделал с полным сознанием риска, каким могло обернуться его путешествие в ночи в случае встречи с недовольными болельщиками», — рассказывала газета «Экип». Примеру капитана последовали многие партнёры.

Свой отчёт о матче «Экип» озаглавила — «Советская симфония в мажоре». Команду Лобановского характеризовали как «великолепную, играющую в настоящий современный футбол», с «безупречным коллективизмом, помноженным на индивидуальное мастерство». О голах Раца и Беланова писали, что «они забивались, словно на параде».

При этом отмечалось, что французы уступили не потому, что плохо играли, — просто сборная СССР в этот вечер оказалась на голову выше. «Советские футболисты, — отмечала «Экип», — выглядели свежее и быстрее. Прекрасный пас, особенно во втором тайме, манёвр и взаимозаменяемость стали основными слагаемыми успеха. Наша полузащита выглядела совсем не плохо. Но для того чтобы справиться с игроками средней линии сборной СССР, надо было сделать чуть больше того, что было сделано». «Конечно, это катастрофа, мы оказались на коленях», — делали вывод аналитики ведущего спортивного издания страны. О победителях же сказано: «Сильны, очень сильны, слишком сильны!»

Чемпионат Европы в ФРГ — первый крупный международный турнир на уровне сборных, который Лобановскому как тренеру удалось пройти вместе с футболистами от начала до конца: от первого отборочного матча с исландцами в Рейкьявике 24 сентября 1986 года до финальной встречи с голландцами в Мюнхене 25 июня 1988 года. В общей сложности он продолжался 21 месяц.

В разгар подготовки к играм в ФРГ Лобановский неожиданно угодил в больницу и почти на два месяца был отлучён и от киевского «Динамо», и от сборной. Банальная история. В начале года на ногах перенёс грипп, давший осложнение на сердце. 27 марта, пренебрегая советами врачей, отправился на стадион, на матч своей команды со «Спартаком».

А на следующий день оказался в госпитале, в реанимационном отделении.

Первый звоночек прозвенел для Лобановского в 1988 году. Перед февральскими сборами национальной команды в Италии он стал замечать, что слишком долго не восстанавливается нормальный пульс после утренних пробежек, от которых он не мог отказаться и к которым пытался привлекать Юрия Андреевича Морозова, всячески от этого занятия отлынивавшего.

Валокордин не помогал. В Италии его на короткое время госпитализировали. «Он звонил домой, — рассказывает Светлана Лобановская, — и рассказывал нам, что руководство одного клуба попросило его задержаться. Но мы понимали: что-то не так. Потом переводчица, которая находилась с ним, рассказала нам об этом. Папа просто не хотел нас волновать. Это был первый приступ аритмии».

Только ли грипп стал причиной аритмии? Да, наверное, но на фоне запредельных нагрузок: Лобановский тренировал две команды — киевское «Динамо» и сборную СССР, перед каждой из которых стояли серьёзные турнирные задачи, а в дополнение к тренерству занимался во вступившем в перестроечный период Советском Союзе созданием Профессиональной футбольной лиги.