Вот уже достал копье Уру, перестал отбирать оружие Ма, сосредоточился на отводе глаз, после чего безнаказанно бил людей по головам. Рыжий раб опустил свой камень на стопу очередного "умника", пнул его в голень, дернул за ногу, окончательно роняя вниз. А затем быстро отошел назад, подобрал чью-то дубинку, зло ощерился на подступающих врагов.

— А ну стоять! Чжао, останови это безумие! — Закричал Акургаль. Он скакал сразу вокруг пяти противников. Уворачивался от их атак на маленьком пятачке, пытался закрывать им обзор, подставлять под собственные удары, мешать толпе позади присоединиться к драке.

— Отойдите! Я сам разберусь! Сто… — Здоровяк успел только выйти на открытое пространство, когда столкнулся с самым отбитым человеком в чужом отряде.

— Я РАЗОРВУ ВАС ГОЛЫМИ РУКАМИ, ПОДЗАБОРНАЯ ШВАЛЬ!!!

Камей окончательно впал в неистовство. В таком состоянии ему не требовалось оружие или чужая помощь. Живое воплощение ярости носорогом ворвалось в ряды противника. Он расшвыривал людей как тростинки, хватал их за отворот халата и кидал в толпу, в воздух, с силой вбивал в землю.

Хрипы и крики служили ему плащом, стоны врагов только распаляли накатывающую волнами ярость. Хрупкие тела противников летали по воздуху с легкостью бамбуковых палок, вопли новобранцев слились в одну какофонию, а стоящие в первых рядах обратились в бегство. Принялись в страхе расталкивать стоящих позади, не гнушаясь даже полновесными ударами.

За несколько секунд новоявленный берсерк раскидал больше десятка других новобранцев, заставил толпу перед ним отпрянуть в сторону, а затем и вовсе обратиться в бегство. Его первобытная жестокость, нечеловеческая сила и раззявленный в крике рот пугали рассчитывающих на легкую добычу шакалов. А потом белые от бешенства глаза нашли Чжао.

Чужой десятник не зря получил свое звание. Он не дал схватить себя за одежду, отбил направленный в голову удар, провел контратаку пинком по животу, вот только бандит даже не поморщился. В итоге они оба растопырили ладони, сцепились руками и начали рьяно пытаться пересилить один другого. И в этот раз опыт проиграл ярости.

Сражение ненадолго затихло, потеряло обороты. Глаза всех присутствующих скрестились на противоборствующих сторонах. Камей продвигался вперед, теснил врага яростно и неудержимо. Он постепенно продавливал оборону Чжао. Тот пыхтел, орал, но никак не мог остановить врага. Вздулись вены на широких предплечьях, покраснело лицо, нарастал треск в напряженных руках.

— А-А-А! — Заорал Чжао, когда стальная хватка ладоней Камея сдавила его пальцы так сильно, что те стали ломаться. Новый рывок, пересилить который десятник уже не смог. Он с грохотом упал на спину, голова мотнулась назад, впечатала затылок в камни. Враг поплыл, однако Камею этого оказалось недостаточно.

— Ты покалечишь его! За убийство или травму будет наказание! Вира или смерть! — Завизжал кто-то из шестерок. Однако ни один не пришел на помощь своему командиру. Представший перед ними демон в человеческом обличьи пугал их до дрожи в коленях.

— ВИРА?! — Взревел тот, — БУДЕТ ТЕБЕ ВИРА! — Он рывком сорвал тугой мешочек с юанями, который утром дал ему Акургаль в счет остатков от продажи демонов после выплаты долга. Доли Саргона и фармацевта также содержались в нем.

— Я — ПЕРВЫЙ ОТРЯД, А ТЫ — ДЕРЬМО!!! Вот твои юани! — Заорал Камей. Его мешочек с деньгами бил и бил по лицу мужчины, превращал и так неприятные черты в кровавое месиво.

— КАК ТЕБЕ НА ВКУС ЧУЖИЕ ДЕНЬГИ?! — Орал он в кровавое мясо на месте лица, — Готов купить рабыню?! Она наша, мразь!!! Это вещь Саргона!!!

Толпа вокруг безмолвствовала. Давно утихло сражение, опустили оружие все присутствующие, как в десятке Акургаля, так и среди остальных новобранцев. Отошел к своим ошарашенный, словно стукнутый пыльным мешком попаданец, прохромал в сторону и его противник Цзяо.

Даже раненые и избитые прекратили стонать. Лишь вздрагивали после каждого крика, а также звонких, хлюпающих все сильнее ударов. Обзор каждого человека на облачной артерии сузился до размеров пугающей, кровавой картины.

— НУ ЖЕ! БЕРИ СВОИ ДЕНЬГИ!!!

После этого окрика Цзяо вздрогнул, мотнул головой, словно большой кудлатый пес, сделал шаг вперед. Чтобы через мгновение шарахнуться в сторону, когда кнут Саргона щелкнул прямо у его ног, а затем обвился причудливой, но смертельно опасной змеей вокруг хозяина.

Еще одно небрежное движение, и двое самых смелых бойцов вскрикнули от жгучей боли в руках, шатаясь отступили в сторону. Еще одного остановил снаряд Каня, а побежавшего было за подмогой или начальством новобранца оглушила кинутая Юлвеем дубинка. В отличие от людей вокруг, члены группы Акургаля смотрели на экзекуцию не со страхом, а с чувством глубокого, почти медитативного удовлетворения. Ярость Камея нашла выход в каждом из них.

Первый Отряд не был загнанной добычей. Не после огня, воды и медных труб, не после того, как они раз за разом выгрызали жизни из жадной пасти Желтого Источника. Не для того бойцы дрались против сонма смертельно опасных тварей, чтобы покорно сносить нападки жалких пародий на настоящих хищников.

Хищниками здесь являлся только Первый Отряд. Молодые львы, волчья стая, острие клина, вострый меч Облачного Форта, раз за разом терзающий тело новой угрозы. Бешеные псы, готовые рвать противников даже после собственной смерти.

И враги поняли это, с показным ворчанием и недовольством отступили в сторону, скрывая предательскую дрожь в коленях и потустороннюю жуть от голой мощи перед ними. Шакалы всегда отличались развитой интуицией.

— Камей, достаточно! Еще немного, и ты убьешь эту падаль, — Акургаль первым проявил благоразумие. Подошел к парочке драчунов, и, словно усталая воспитательница, за подмышки оттащил подчиненного от его жертвы. Тот не возражал. Приступ ярости уже стихал, поэтому скоро Камей станет слабее котенка. Вот только люди вокруг этого не знали.

Толпа расступилась перед ними, как море перед Моисеем, как смерды перед Императорским паланкином. Как собачья стая перед человеком с палкой.

— Я лично выпотрошу любого, кто создаст нам проблемы, — Бросил Саргон в толпу, — Следующую волну ни один из стукачей не переживет.

Камей не стал ничего говорить. Только оскалился с пугающей готовностью. Новобранцы отпрянули от него, подались назад еще сильнее, наступая на ноги и работая локтями. Ни один из них, не проронил ни слова, однако угроза нашла свой отклик на позеленевших лицах.

— Не забудь про собрание, Акургаль — С нервной, претендующей на былое превосходство ухмылкой сообщил ему начавший всю эту кашу десятник. Авторитет не позволил ему промолчать.

— Я буду там, Цзяо, — Спокойно отозвался командир Первого Отряда. Последние сомнения и тени прошедших дней покинули его. Урок выученной беспомощности оказался забыт, а они поспешили к новым занятиям.

Их ранимый учитель терпеть не может опозданий.

Остаток пути бравый Первый Отряд плелся хуже черепахи. По итогам схватки, Юлвей едва заметно прихрамывал, Ма с сожалением провожал взглядом выкинутые дубинки Ли, Кань подбирал новые камни у обочины, а Камей почти полностью истощил свою Ци, поэтому висел на самом целом в их команде — Ване. Легкие повреждения получили все, кроме престарелого сказителя, Саргона и фармацевта. Ну, не считая рабов.

Те оказались почти не тронуты. Рыжего Хана, которого Саргон называл у себя в голове "Ирландцем", "Патриком" или "Пабом" слегка попинали, но без серьезных повреждений. Так, скорее случайно, потому что вертелся под ногами. Однако такой ярости, с которой он бросился на обидчиков своего Отряда, не ожидал никто.

"Ведь Падди с самого детства терпеть не мог англичан", — Насмешливо пропел он у себя в голове привязчивую мелодию.

С другой стороны, Саргон был рад, что элами и фармацевт остались невредимыми в той уродливой свалке, в которую превратился бой до камео Камея. А ведь все могло окончиться куда более трагически, не слови их отрядный алхимик синий экран. Ведь Юншэн все время драки лихорадочно тискал в руках небольшой глиняный бутылек с очередной дрянью.