– Почему срочные? – пожал плечами мужчина, которого Чалерм мне даже не представил. – Обычные полы.

– Но вы хотите, чтобы они сначала домыли полы, а потом занимались моими сундуками, – напомнила я. – Я жена наследника клана. Что за высокопоставленное лицо у вас тут настолько выше меня рангом, что его полы важнее моих сундуков? Или там кому-то плохо станет, если их вовремя не помыть?

– Да нет… – развёл руками мужчина.

– Пранья, клан живёт не одними вашими проблемами, – огрызнулся на меня Чалерм. – У людей есть планы. Никто не будет ради вас по первому намёку всё бросать и нестись вас ублажать.

– А почему нет? – Я искренне не понимала. В моём представлении Арунотай очень хотел оставаться в хороших отношениях с Адульядежем, а Кессарин была избалованной аристократкой, которая привыкла, что по первому намёку все строятся в две шеренги и, таки да, бросаются её ублажать. Я уж не говорю о том, что распорядитель, или кто он там, мог бы сам пойти к господам и спросить, не надо ли что-то сделать с багажом, раз он ожидал и не дождался приказа. Но чтобы какие-то полы оказались важнее приданного кананичны – это бред, навеянный болотными испарениями!

Чалерм смотрел на меня в таком же изумлении, как я на него.

– Потому что, – медленно произнёс он, – у людей есть обязанности. Они работают в соответствии с расписанием. И ваши сундуки в этом расписании отсутствуют.

Мне показалось, что даже произнося это, он сам почуял, что несёт ахинею.

– Мои сундуки будут точно так же отсутствовать в расписании и после обеда, – заметила я. – Более того, всё моё существование, скорее всего, отсутствует в расписании всех жителей горы, потому что до вчерашнего дня меня тут не было. И если кое-кто не потрудился это расписание изменить с учётом моего появления, то кое-кто может заняться этим прямо сейчас.

Чалерм смотрел на меня с ненавистью, но с ответом не находился.

– Так-то пранья верно говорит, – осторожно протянул распорядитель. – После обеда парни должны дорожки ровнять. Я это только к тому сказал, что бросать начатое как-то нехорошо…

– Вашим сундукам ничего не сделается, если они постоят до обеда, – наконец придумал отговорку Чалерм.

– А если пойдёт дождь? – ядовито улыбнулась я. Конечно, сундуки скорее всего не промокнут, но отсыреют, а тут и так влажно, могут заплесневеть, а в них шелка…

– Да не пойдёт никакой дождь! – фыркнул Чалерм.

Я ткнула пальцем в кроны над головой.

– Откуда вы знаете? Вы небо видите? И я нет.

Чалерм постоял ещё, раздувая ноздри, но наконец сдался и махнул рукой распорядителю.

– Займитесь её сундуками, Дирек, – бросил он и всё-таки пошёл прочь.

– Сундуки перед домом пранура Вачиравита, – дополнила я это куцее указание. – Их надо поднять в мои покои на третий уровень и поставить туда, куда укажет моя служанка Буппа. До того, как поднимать, уточните у неё, с каких начать и в каких хрупкие вещи.

– Разумеется, пранья, – покивал Дирек и неторопливо потопал обратно в свой пузатый древодом, надеюсь, чтобы отправить более резвого посыльного за грузчиками. Если бы в моём клане так расслабленно относились к приказам старших по рангу, мы бы просто не выжили! Конечно, я понимаю, что у нас и домов было только три, и людей стократ меньше, так что всё делалось быстро и позвать кого-то можно было, просто крикнув. Но в большом клане и порядки должны быть какие-то другие!

Пока я поджаривалась на собственном возмущении, Чалерм успел упороть за перегиб склона. Я уже было кинулась его догонять бегом, когда вспомнила, что я не махарьятта-сорванец в шароварах, а кананична Кессарин в длинной юбке, и бегать за какими-то учёными мне уж точно не пристало. Я даже сомневалась, пристало ли мне его окликнуть. Хотя, если уж он не подождал меня сам, что толку окликать? Не забыл же он о моём существовании, в самом деле!

Поэтому я молча пошла обратно по дорожке, не торопясь и рассматривая всё, что попадалось на глаза. Чалерм должен был провести мне экскурсию? Будем считать, что это она.

Тропинка вилась по склону зигзагом, так что идти было нетрудно, но обзор отсюда открывался так себе. Никаких тебе захватывающих дух видов с горной вершины – глухой зелёный полог пропускал свет маленькими пятнышками, позволявшими расти траве и кустам, но никак не смотреть вдаль. Кстати, кусты в форме людей здесь тоже были. Не вдоль дорожки, как наверху, а случайным образом раскиданы между древодомами, иногда группками, иногда поодиночке.

Уровнем выше дома подросли, но всё ещё оставались толстенькими. На балконах сидели подростки, свесив ноги между выгнутыми жердями. Некоторые из них читали, другие болтали или устраивали шутливые потасовки. Короче говоря, типичные ученики. Я прищурилась, но не высмотрела никого особо темнокожего. Земля у них не родит махарьятов, что ли?.. Может, Кессарин – какой-то уникум?

– Пранья!

Я подняла голову. Чалерм стоял на выступе скалы двумя витками дорожки выше меня.

– Да-да?

– Где вы там застряли? Мне казалось, вы хотели осмотреть резиденцию! Может, я вам для этого уже не нужен?

Я хотела ответить, что он мне и средь пустыни с кувшином воды не сдался, но он ведь мог и буквально понять.

– Праат Чалерм, я не буду за вами бегать. Это бы странно выглядело, не находите?

– Ну, прибавьте шагу хоть! – буркнул он.

– Я иду так быстро, как мне комфортно, – сказала я и остановилась. – И не понимаю, почему мне приходится выслушивать понукания.

Он закатил глаза, потёр лицо руками и отошёл от края. Когда я наконец добрела до выступа, оказалось, что он присел на камень под скалой и медитирует на сомкнутые кроны. Да-а, а медитировать тут не очень весело, наверное, с этой зелёной крышей. Ни тебе восходов, ни тебе закатов.

– Есть ли на горе места, где видно что-то кроме листьев? – спросила я, не дожидаясь, пока он снова начнёт возмущаться.

– Только на самом пике, – пробормотал он. – Но туда нельзя ходить.

Ясен перец, нельзя! На пике же живёт их амард!

Кстати, я даже не знала, амарданур у них или амардавика. Как-то никогда не интересовалась. Спросить бы, но Кессарин же наверняка знала. Когда живёшь у подножия амардьей горы, хоть раз в жизни-то увидишь хозяина, а если и нет, то родные расскажут. Но… Как ещё мне узнать? Спросить Буппу? Как-то странно в махарьятском клане задавать вопросы про их амарда служанке из города.

– А расскажите о хозяине горы, – аккуратно попросила я.

Чалерм покосился на меня странным взглядом.

– Это вы кого другого лучше попросите.

– Почему? – удивилась я.

Он отвёл свой странный взгляд и скривился.

– Я не знаю, что мне следует вам сказать.

Я открыла рот, чтобы задать сто тысяч вопросов, но Чалерм внезапно указал рукой куда-то за мою голову.

– Здесь источник для медитаций. Не советую приближаться, потому что юноши часто занимаются этим голыми. За ним выше по склону ученические купальни…

Я слушала его внезапно подробные объяснения и обдумывала, как бы выяснить вопрос с амардом. Спросить Арунотая? Или прямо сразу пролезть на пик и подглядеть, кто там живёт? И что-то второй вариант начинал мне нравиться всё больше…

Чалерм тараторил, как заведённый, и я едва успевала осознать то, что он говорил, как он уже переходил к следующему объекту. Когда экскурсия наконец кончилась, я даже не знаю, кто из нас вздохнул с бо́льшим облегчением. Но пока я вздыхала, он распрощался и сбежал. Только после этого я сообразила, что ничего сегодня ещё не ела и понятия не имею, как добыть еду.

То есть ученическую столовую он мне показал, но я же не ученица, а у них тут, как я успела убедиться, правила негибкие, м-да. Вздохнув, я потопала в дом Вачиравита. В конце концов, денёк без еды я перебьюсь, а там уже и не надо будет. План резиденции я теперь знала, где находится храм – тоже, оставалось придумать, как это всё уничтожить.