И тут у меня появилась мысль.

– Послушайте, – сказала я, как всегда открыв рот прежде, чем придумала, как всё объяснить и не попасться на вранье, – я, конечно, махарьятству не обучена, но книжек в жизни читала больше одной, особенно, когда узнала, куда меня отец замуж решил спровадить… В общем, мне всегда казалось, что махарьяты точат мечи не только для того, чтобы они были острыми…

– А для чего? – уставилась на меня, как на полоумную, Гам.

– Ну-у, чтобы… между махарьятом и его оружием устанавливалась какая-то связь?.. – протянула я, чувствуя себя глупее некуда.

– Кстати, да, – подхватил Канавут. – У Укрита Саинкаеу есть даже отдельный труд, посвящённый обмену махарой со своим духовным оружием, я его читал.

– А сам пробовал? – оживилась Гам.

Канавут пробормотал что-то отрицательное.

– Но там хоть понятно написано? – спросила Найяна. – Или как у всех этих основоположников?

– Да вообще понятно, – приободрился Канавут. – Ну, мне, во всяком случае. Если что, могу объяснить, наверное…

– А там написано, какая польза от этого происходит? – продолжила я гнуть свою линию.

– Конечно! – ещё больше воодушевился Канавут. – Там полкниги только об этом! И как можно заставить меч сражаться сам, пока хозяин возлежит за трапезным столом, – он мечтательно прикрыл глаза. – И как можно на мече перелетать реки и болотные топи…

Я сжала губы, чтобы не расхохотаться. Так они и летать на мечах не умеют?! Ну, впрочем, чего я удивляюсь, если они их даже не точат…

– Вы хотите это как-то использовать? – внезапно спросил меня Чалерм.

– Да вот я подумала, – выдавила я, покашляв в кулачок. – Может, нам надо не заставлять людей точить мечи, а предложить им новый способ повысить свой уровень махарьятства?

– Это звучит привлекательнее, – согласилась Найяна.

– Не станут, – осадил нас Адифеп. – Может, десяток желающих наберётся, а так никому не надо. Это ж если научишься, с тебя спрашивать станут вдвое больше, а работать усерднее необходимого никто не хочет.

Только я открыла рот, чтобы горячо поспорить, Чалерм внезапно кивнул.

– Я тоже так думаю. Добровольцев будет мало. Но и не надо. Пранур Вачиравит имеет полное право приказать всем махарьятам повышать свой уровень. И он уже пару раз так делал. Участие главы для этого не требуется.

– То есть, – загорелась я, – мы сейчас берём у точильщиков камни, их отправляем копать могилы, Вачиравит подписывает приказ, а мы с праатом Чалермом составим расписание уроков, чтобы все пранай, кто умеет точить, обучали остальных под соусом повышения уровня!

– Ну подождите, у нас вообще-то охоты, – нахмурился Лек. – Когда же обучать?

– Расписание ваших охот в моих руках, – довольно ухмыльнулся Чалерм. – Я раскидаю.

– А как мы будем учить? – растерялась Гам. – Чтобы уровень-то повышать? Я вот уже год свой меч точу, а уровень не изменился.

– Значит, попросим Канавута поделиться книжкой с указаниями, – сообразила Найяна, пока я внутренне сгорала от нетерпения: да я могла бы сейчас за две малых чаши всем всё показать! Там делов-то!..

– Это мне надо учеников посадить переписывать, – задумчиво покивать Канавут. – В библиотеке только три штуки этих книг, на всех не хватит. И надо ещё Фитипонга и Анчали позвать, они тоже сами точат.

– Значит, сегодня к точильщикам не пойдём? – приуныла Гам.

– Лучше, когда всё будет готово, – решил Джаран. – Приказ, расписание, книги. И нам самим надо прочесть и обсудить, а то будем учить непонятно чему. Вот после этого их и разгоним.

– Да, так будет правильнее, – поддержал его Чалерм. – Я успею оповестить весь клан о новом приказе, люди хоть немного свыкнутся с неизбежным.

На том и порешили.

Когда все разошлись по своим делам, у меня уже не было сил идти препираться с учителями и махать у них перед носом разрешением на учёбу, да и дело было к вечеру, так что я решила, что сегодня и так потрудилась достаточно, и отправилась домой принять ванну с цветочным отваром. Поднимаясь по лестнице, я обнаружила, что меня больше не проволакивает силком мимо второго уровня, а вместо этого лестничный колодец окружён туманом, и только в проёме перегородки висит поющий ветер – наверное, чтобы оповещать хозяина, если вдруг я захочу войти. Что ж, жизнь начала устраиваться.

Довольная собой, я приняла ванну, отужинала приятно и разнообразно и легла спать пораньше, чтобы отдохнуть от суматошных дней.

А утром за завтраком меня встретила перепуганная Буппа.

– Пранья, – прошептала она дрожащими губами, – мне знаете что на кухне сказали? Этой ночью амарданур прибрал десяток слуг!

– Каких слуг? – севшим голосом спросила я, чуя неладное.

– Работников каких-то. Все в одном доме жили и что-то там чинили… или точили, я не вникала… – она задумалась. – Да, вспомнила, точили мечи!

– Какой ещё амарданур? – выпалила я, уставившись на Буппу.

– Ну как какой? – развела руками она. – Который тут на пике живёт, ясное дело. Амарданур Саафучон Думрун Сункиат. Вы что же, не знали, кто у нас амард?

Я потупилась, пристыжённая её вопросом. Надо было с самого начала у неё узнать про местного амарда, но я тогда нос задирала, мол, что я буду служанку спрашивать, когда тут целый клан… Вот только клан ответов не дал, а потом я постыдно забыла, особенно после того, как на месте амарданура Думруна обнаружилась Ари Чалита. Но интересно, однако… Титул Саафучон – достойный, добродетельный – явно сочетался с прозвищем Сункиат, добропорядочный. Такой весь из себя хороший амарданур. Куда он только делся с пика?

– И часто он людей похищает? – скривилась я.

– Типун вам на язык, – махнула на меня рукой Буппа. – Никого он не похищает, наш амарданур не какой-нибудь дикарь!

– Ты ж говоришь, он забрал точильщиков?

– Забрал же, не похитил! – фыркнула Буппа. Увидев мой бессмысленный взгляд, она пояснила: – В жертву забрал.

Я перестала понимать что-либо вообще. Человеческие жертвоприношения нужны, чтобы добывать махару. Амарды её из людей не пьют, у них своей хоть отбавляй. Но у Саинкаеу и амарда-то нет! Только Ари Чалита в хрустальном гробу, и махара на горе – из неё. И махары той в воздухе растворено столько, что ложкой есть можно. Так какие жертвоприношения?!

– Пойду-ка я на это посмотрю, – выдавила я, встала и выбежала из дома, несмотря на Буппины возражения и недоеденный завтрак.

Около дома точильщиков собралась небольшая толпа – слуги, ученики и даже охотники пришли полюбопытствовать, что там произошло. Я выставила перед собой жетон и протолкалась ко входу. Двое стражников попытались меня не пустить, но жетон их убедил.

Внутри оказалось тихо и пусто. Я сунула нос в пару комнат, но не увидела там ничего особенного – те же верстаки, те же развешанные по стенам инструменты. Если амарданур забрал мужиков себе, то что я собиралась тут увидеть? Следы борьбы? Вряд ли слуги могли бороться с амардом. Особенно с амардом, которого нет.

Когда человека приносят в жертву, чтобы извлечь из него махару, она выходит постепенно, отчего человек бледнеет, слабеет и наконец засыпает – сном, от которого уже больше не проснётся. Если бы над точильщиками провели такой ритуал, я бы увидела их тела. Но если их «забрали» ночью, то вряд ли эти тела остались на рабочих местах. Я прошла в глубь одной из мастерских и приоткрыла дверь в спальню работника.

Сначала мне показалось, что листья и цветы, обыкновенно растущие из стен и перегородок внутри древодомов, тут разрослись уж очень рьяно, но, присмотревшись, я поняла, что передо мной одна из статуй-кустов, только на сей раз в лежачей позе.

Я подошла поближе на едва гнущихся ногах. Да, это несомненно был точильщик, я его узнала. Разговаривала с ним, когда пыталась понять суть проблемы с заточкой. Молодой, коренастый мужик, с небольшой бородкой – это точно был он, только теперь вместо плоти и волос его образ складывался из переплетения тонких гибких веток. Открытые глаза со спиральками свёрнутых побегов вместо зрачков, без выражения смотрели в потолок. Я на всякий случай тоже глянула, но там не было ничего, кроме обычных белёных досок.