Угораздило же тебя влюбиться, Алёнка. Знала же, что это утопия. Любовь ставит на колени даже самых сильных. А уж куда тебе-то такой впечатлительной и ранимой? А всё туда же.
Но я бы ни за что не променяла эти недели счастья с Артёмом. Даже наперёд зная, как это больно, когда тебе изменяют. Когда разбивают твои девичьи мечты. Растаптывают сердце.
Идиотка, она и в Африке идиотка.
Один раз получилось подняться с колен. Значит, и второй получится. Я немножко погрущу, поплачу, себя пожалею, и начну разгребать руины своей жизни.
Мне есть ради кого стараться. У меня теперь своя маленькая семья. Своё маленькое счастье. Я перед ним в ответе. Обязана его оберегать.
Глажу рукой живот. Представляю своего малыша. Интересно, на кого он будет похож? На меня или на Артёмку? Сейчас мне очень хочется, чтоб на меня.
Всё будет хорошо, крошка. У нас всё наладится. Мы вместе. В безопасности. Это главное.
Жаль, что без папы. Но такой папа нам не нужен. Пусть его и дальше гарем развлекает. У нас другие принципы и понятия о морали и нравственности.
Ещё Регина эта. Любимая женщина, млин. А я тогда кто?
Опять завожусь. Снова злость начинает бурлить.
Охмурил. Соблазнил. Втёрся в доверие. Обманул. Растоптал. Ненавижу!
Но пробудившаяся совесть так и шепчет: если бы его чувства не были взаимны, ничего бы не было. Не смог бы тебя увлечь. Не смог бы мозг запудрить. Сама виновата. Себя и вини.
Смотри-ка, как заговорила, перебежчица. Что же ты молчала, когда он меня в койку затаскивал?
Признайся. Тоже уши развесила. Забалдела.
Ну вот и молчи. Не отсвечивай.
Зажмуриваю глаза и снова начинаю дыхательную гимнастику.
Ох, Алёна! Разговоры с самой собой — это первый признак шизофрении или диссоциативного расстройства личности. Заканчивай!
Глава 52
Просыпаюсь утром с непониманием, где я, зачем я тут. Комната мне совершенно незнакома. В постели холодно и одиноко. В голове пустота. На сердце кошки скребут. Но в следующее мгновение вспоминаю вчерашние события: беременность, фото с УЗИ, несостоявшийся обед в кафе, любовница гуляки-мужа, ссора с Артёмом и его виноватый вид.
Беру с прикроватной тумбочки снимок УЗИ. Я вчера специально его рядом положила, чтобы на малыше сосредоточиться и не думать о плохом. Там человечка в полном понимании этого слова ещё нет. Но уже слышно сердце. Тепло от того, что я теперь никогда не буду одна. Что бы ни случилось.
И за это, Артём, я буду благодарна тебе всю жизнь. Вот за это маленькое чудо, что растёт во мне.
Беру телефон. Вчера я отключила на нём звук, чтобы не видеть и не слышать звонки Ярового.
Делаю глубокий вдох. Надо снова посмотреть своей боли в лицо. Собираюсь с силами. Разблокирую экран.
Оппа! А там пусто. Ни одного пропущенного звонка. Ни одного сообщения.
Дважды идиотка!
Весь вечер вчера готовилась отстаивать своё одиночество и развод. А тут полный игнор. Тишина.
И как-то от этого молчания на душе становится совсем гадко и тоскливо.
Никому ты не нужна, Алёнка. Раскатала губу. На что надеялась? Что прибежит и в ножки бросится? Ну да, уже бежит и пятками сверкает.
В то, что не нашёл меня, не верю. Найти меня в гостинице для Артёма раз плюнуть.
В голове болезненно простреливает молния воспоминания. Регина сказала, не ждать Артёма вечером. Он позвал её в клуб.
От кого ты там, Алёна, отбиваться вчера хотела? Он про тебя и не вспоминает. У него по плану Регина. Не до тебя ему сейчас. Как же мне хочется сейчас выдрать все волосы этой стерве.
Перед глазами начинают мелькать картинки Артёма и Регины. И те что были на фото в телефоне его любовницы, и те, что моя неуёмная фантазия подкидывает. Становится невыносимо дышать. Боль растекается от сердца по другим внутренним органам, скручивая их спазмом.
А ещё это видео с минетом. Бее… К горлу подкатывает тошнота.
Выскакиваю из кровати и мчусь в туалет. Меня выворачивает наизнанку. Руки дрожат. На лбу выступает испарина. Всю трясёт, как в припадке.
Еле-еле встаю и подхожу к раковине на ватных ногах. Умываюсь. Полощу рот. Чистить зубы не решаюсь, боюсь от резкого вкуса зубной пасты меня опять вывернет.
Всматриваюсь в зеркало напротив. Растрёпанная. Глаза опухшие и красные. Нос малиновый, как у Деда Мороза. Так и должна выглядеть наивная доверчивая дурочка Алёна! Полюбуйся!
Даже от Илюхи ничего нет. Ему тоже всё равно? Или он ещё не заметил, что я дома не ночевала?
Не может быть. Уж Илья бы точно написал. Обидно. Тошно мне в неведении одной тут находиться, маринуясь в собственном соку.
Возвращаюсь в кровать. Беру телефон. Верчу его в руках, не зная, решиться ли позвонить.
И всё же не удержавшись, набираю Марту.
— Алло, Алёнушка!
— Привет, Марта. — Приветствие получается хриплым.
— Ой, ласточка моя, ты в порядке?
— Да, всё хорошо. А что?
Давай. Скажи мне что-нибудь обнадёживающее.
— Да я вас всех потеряла. Ни тебя, ни Артёма Александровича со вчерашнего вечера нет. Илья остался с ночёвкой у своей девушки. Кукую тут одна. Даже приготовить не для кого.
Закрываю глаза. В ушах звон: сердце разбивается ещё на более мелкие осколки. А они острыми краями впиваются в мои сосуды, перерезая их. Кровь хлещет, заливая все внутренности в груди. Бьёт фонтаном, отдаваясь в висках. Больно. Нестерпимо жжёт.
— Ну я сразу догадалась, что ты с мужем где-то. Смена обстановки — это хорошо. Это правильно. А то сколько же ты, бедняжка, запертая в доме просидела. Отдыхайте. Обо мне не переживайте. Скоро Илья должен приехать. А там, глядишь, вы может скоро ребёночком порадуете. Мне будет кого потискать, пока вы все по делам да отпускам разъезжаете.
Кладу ладонь на живот. Ребёночком порадую, да. Вот только вряд ли потискать получится.
А может Артём не будет против, если я буду продолжать общаться с Ильей и Мартой? Не хотелось бы их терять тоже.
Ну да, чтобы тебе почаще с Яровым нос к носу пересекаться, и мучиться от неразделённой любви. А если у него появится новая жена? Будешь на них смотреть, делая вид, что тебе всё равно, и по вечерам в подушку рыдать?
Нет, лучше всё сразу отрубить. Зря позвонила. Только хуже себе сделала.
— Марта, мне пора. У меня всё хорошо. Не теряй.
— Конечно, конечно.
Интересно, со временем мне станет легче? Сейчас я даже вдохнуть безболезненно не могу. От каждого движения лёгких в груди ещё сильнее саднит и опаляет жаром.
На глазах снова наворачиваются слёзы. Да сколько ж можно. Вчера весь вечер ревела. Сегодня опять. Надоело! Хватит!
Он там с гаремом своим развлекается, а я тут слёзы реками лью.
Не буду больше! Много чести!
Иду снова умываться. Привожу себя в порядок. Открываю ноутбук, просматриваю почту. Пришло несколько заказов. Пытаюсь вникнуть в работу.
Тяжело идёт. Мысли разбегаются, как тараканы. Ни одну толковую поймать не могу. Откладываю в сторону. Так я ничего не смогу рассчитать и расшифровать.
Набираю ресепшен. Заказываю лёгкий завтрак. Надо поесть. Хоть и не хочется. Но питаться ради малыша нужно. Из последних сил взываю к здравому смыслу. Заставляю продолжать жить дальше. Пока получается только существовать.
Сажусь на подоконник в ожидании завтрака. Смотрю на улицу. Там снова погожий солнечный день. Люди куда-то спешат. А в моей душе поселился мрак. Сижу тут и тоскую.
Одинокая. Забытая. Зато гордая и обиженная.
Ведь не новая для меня ситуация. Я привыкла жить одна. Но почему-то сейчас всё ощущается по-другому. Словно у меня опять семью отобрали. А я к ним уже прикипела. Врослась. Будущее нафантазировала такое, что самой себе завидую. Теперь сижу у разбитого корыта. И ведь ничего сверхъестественного не просила у Вселенной. А всё равно вернулась к исходным данным.
И теперь по-новой придется учиться жить самостоятельно. Рассчитывать только на себя. Хорошо, что с работой у меня стабильно. О деньгах переживать не нужно. А вот прекращение общения с людьми, которые вошли в мою личную зону, предстоит переболеть.
