Подтягиваю ноги к груди и обхватываю руками. Как тихо. Даже из коридора не доносится ни звука. Окна тоже препятствуют проникновению уличного шума. В голове пусто. Я как будто попала в вакуум. Или внезапно оглохла. Непривычно.

Никогда ещё одиночество для меня не было таким оглушающим.

Глава 53

Наконец Вован вытаскивает меня из обезьянника. Эта бессонная ночь запомнится мне надолго. Я как зверь в клетке ходил из угла в угол. Переживал. Как там моё Солнце? Всё ли у неё в порядке?

На допросе сосредоточиться не мог. Всеми мыслями был с любимой женщиной. Пытался просчитать её действия. И нихрена. Попробуй её просчитай. У неё мысли в голове не двигаются, а хаотично скачут, отбиваясь от черепной коробки в разные стороны, нарушая все законы физики. Ох, чувствую, начудит моя рыжая бестия. Главное, чтоб себе не навредила. Остальное я разрулю.

Она вчера ушла в таком состоянии, что у меня душа не на месте. Сон всю ночь не шёл. Думать логически не получается.

Прилетела, блядь, ответочка от Тимофеева. Эта паскуда меня к своим делишкам приплела. Еле отбрехался от всего этого. Хорошо, Вован подсуетился. Опять на Алёнку отвлёкся, и позволил врагу подножку подставить.

Не получается одновременно в двух местах быть. Если в одном всё разруливаю, то в другом какая-то задница наступает. Даже страшно теперь домой ехать. Тут с меня все подозрения сняты, значит жди от Алёнки финт ушами. Закон подлости ещё никто не отменял.

Забираю свои вещи у дежурного. Телефон разряжен. Не включается.

Сажусь в машину и требую, чтоб Глеб мчал на всей скорости за город.

— Алёнка дома? — Спрашиваю своего начальника безопасности.

Шумно вздыхает и отворачивается в боковое окно. За рулём как всегда Макс.

Это ещё что за новости? Так себя моя охрана ещё никогда не вела.

— Чего молчишь?

Макс тоже какой-то притихший. Переглядываются.

— Ты только не психуй, Ярый. — Осторожно начинает Глеб.

Только бы с ней всё было хорошо! Только бы не натворила дел! Хватит с нас моих косяков.

— Что с ней?! — Рычу я. У меня перед глазами уже все самые страшные варианты промелькнули.

Никаких нервов не хватает. Я на взводе. Расхерачу сейчас всё, что под руку попадётся. Подбираюсь, как зверь перед прыжком, цепляясь за спинку впереди стоящего сиденья.

— Тихо ты. Не пыли. В порядке твоя Алёнка. Но не дома. — Не поворачиваясь, произносит Глеб в сторону.

Вздыхаю с облегчение. В порядке! Выбрасываю из головы всё самое плохое.

— А конкретнее?

— Ушла она от тебя. Так Славику сказала, во всяком случае. Но он молодец. Запрыгнул на мотоцикл Макса и сопроводил её до гостиницы, куда она сбежала. Пасёт её там. Сегодня сменят, чтоб поспал.

Закрываю глаза и откидываю голову на сиденье. Ушла.

Нет, Солнце! Так просто от меня не уйти. Мне, чтобы дальше адекватно жить, ты нужна рядом. И придётся нам эту проблему как-то решать. Вместе.

Я теперь без тебя, как парус без ветра. Стою на месте и дальше двигаться не могу. И вроде штиль. И грозы нет. Радоваться надо. А мне плохо и безжизненно.

Приезжаем домой. Пусто. Безмолвно. Свободно.

Но только такой свободы мне даром не надо. Как будто вместе с Алёнкой жизнь из дома ушла.

Мне теперь смех да шум подавай. И только в исполнении моей рыжей ведьмы. Никакого другого не потерплю.

Забегаю в спальню. Тут тоже никого. Кровать не тронута.

Не захотела спать в нашей постели? Подумала, что я сюда кого-то помимо тебя водил? Так нет же. Все, кто до тебя был, Веснушка, были на стороне. Никого в дом не приводил. Сюда вообще ни одна женщина до тебя не входила. Ну кроме Марты, чтобы прибрать и перестелить бельё.

И я теперь эту спальню без тебя не воспринимаю. Тоже спать без тебя тут не буду. Один я здесь захлебнусь в своих мыслях и грёзах о тебе.

Открываю шкаф. И снова по внутренностям словно ножом полоснули. Часть вещей Алёнки нет. Забрала. Сбежала. Как из тюрьмы.

Как же мне теперь тебя возвращать, моя девочка? Как объясниться-то? Я же речи толкать не умею. Порычать, матом обложить — это пожалуйста. А вот понятно и с лирикой — это не ко мне.

Ладно. Будем по ситуации смотреть.

Беру чистую одежду. Иду в ванную. Привожу себя в порядок после ночи в грязном обезьяннике.

Спускаюсь вниз. В столовой уже накрыт завтрак. И словно в стену втыкаюсь.

На двоих. Ступор…

Со стороны кухни заходит Марта.

— Ой, а Алёнушка ещё не спустилась?

Не знает про неё? Ок, мне пока не до объяснений.

— Она в городе осталась. Сейчас поеду за ней.

— Ох… Я тогда уберу её приборы. А она, наверное, насчёт вас пару часов назад звонила. А я её своей ерундой заболтала. Вот дурная голова. — Унося лишнее причитает Марта.

Звонила? Переживаешь, ведьмочка моя строптивая? Это хорошо. Не по нутру тебе моя тишина? Это ты правильно заволновалась. Мне такое не свойственно. Если бы не допрос, ещё вчера домой бы тебя привёз.

Завтракаю. Не тороплюсь. Надо обдумать. Алёнка под присмотром охраны. Ничего с ней не случится. А мне нужно набросать план захвата «крепости». И чтоб без жертв. Пленных тоже бы не хотелось брать. С пленными переговоры вести долгие надо. И я тут опять в пролёте. Лучше добровольная сдача позиций.

Что мы имеем? Собрала минимум вещей. Переехала в гостиницу.

Домой не поехала. Почему? Боишься туда возвращаться из-за Тимофеева? Возможно. Разумно.

От меня прячешься? Так в гостинице — это разве прятки? Там и дурак найдёт. Мало вероятно. Хотела бы, давно бы уже ехала на перекладных в какую-нибудь Тмутаракань.

Меня, значит, не боишься. Это хорошо. Это очень хорошо.

Громкое заявление, что устраиваешь мне бойкот? Развод, девичья фамилия и тапочки по почте? Ок. Я услышал. Обиделась? Ну есть на что. Согласен. Мой косяк имеется.

Если бы ко мне её бывший пришёл и порно видео с ней в главной роли показал, я бы его там же по стенке размазал. Не разбираясь.

Всё, что моё — неприкосновенно. Без вариантов и исключений. А что там было в прошлом, я даже слышать не хочу, пусть там же остаётся и не всплывает.

Заскакиваю в кабинет забрать телефон, что поставил заряжаться, как только приехал. Включаю. Приходит тьма пропущенных и несколько сообщений. Одно от Алёнки. Читаю.

Моя ты золотая! Предупредила! Не просто молча свалила в закат. О людях моих побеспокоилась. Ну как я тебя такую отпущу? Где я другую-то найду? Таких больше нет. Таких только бабушки воспитывают. Для некоторых детский дом — это падение в пропасть, из которой уже не выбраться. А для моей стало огранкой, от которой она ещё ярче «заиграла». И как при любой шлифовке, в ней, конечно, было что-то потеряно безвозвратно, но всё самое лучшее раскрылось и засверкало новыми красками.

Сажусь в свою ламбу. Еду в гостиницу, адрес которой мне сбросил Глеб. Охрана отписалась, что Алёнка в парке через дорогу гуляет. Правильно. Пусть успокоится. Поорать, мы уже друг на друга поорали. Сейчас надо разговоры разговаривать. И прийти к согласию. Вот последнее самое важное. Другой исход даже не рассматривается.

Я пользуясь её отсутствием беру ключи от номера на ресепшене. Мы пока ещё муж и жена. Кто мне откажет? Паспорт со штампом и небольшая сумма денег делают своё дело. Поднимаюсь. Захожу в номер.

Пахнет моей ведьмочкой. Её вещи вокруг. И вот тут до меня доходит, что я наконец прихожу в себя. Пульс успокаивается. Мышцы расслабляются. Мысли прочищаются. Блядь, да что ж такое-то? Если с ней что-нибудь случится, я просто сдохну. Как верный пёс от тоски по своей хозяйке.

Придётся беречь тебя, Алёнка, как зеницу око. Жить я планирую долго.

Прохожу глубже в номер. Устраиваюсь поудобнее в кресле. Жду своё Солнце.

Глава 54

Возвращаюсь, не спеша, с прогулки. Не смогла больше сидеть в номере. Нужно было голову проветрить. Да и частые прогулки мне теперь показаны.

Поднимаюсь пешком на третий этаж в свой номер. Открываю дверь.

Прохожу через маленький коридорчик глубже в комнату, слыша щелчок от захлопывающейся двери за спиной. И врастаю в пол.