Светлана Георгиевна охнула и села на стул. Лицо ее перекосилось от боли, руки взметнулись к губам, словно удерживая слова, готовые сорваться с них. Кире сделалось не по себе. Она никогда не видела маму такой. Ей стало стыдно за свои резкие слова.

— Мама, мамочка, ну что ты… Не надо так, тебе сейчас плохо станет. Ну успокойся! Принести корвалол?

Светлана Георгиевна затрясла головой, не отводя рук от губ.

— Ну не хочешь говорить об этом, не надо, только не плачь.

Кира уже была не рада, что затеяла этот разговор.

— Ты все-таки узнала…

Голос мамы звучал глухо, без эмоций.

— Я знаю, это было неправильно. Не надо было скрывать от тебя.

— Мне бабушка все рассказала.

— Рассказала, что у тебя был младший брат? Да, я сама должна была тебе рассказать об Антоше. Но не могла. Просто не могла и все.

— Что с ним случилось? — тихо спросила Кира. Она хотела услышать это от матери. Хотела увидеть ее глаза, когда она произнесет, что ее дочь — убийца.

— Он умер. — Мать не смотрела на нее. — Ему было полтора года.

— А… а почему? — Кира смотрела на маму застывшими глазами. — Почему, мама?

— Он был болен. Порок сердца. Врожденный. У него не было шансов выжить.

Кира замолчала. Да, она ожидала такого ответа. Мама не собирается говорить всей правды.

— Но почему вы все молчали об этом? Это как-то связано со мной, да?

Мать испуганно посмотрела на нее и схватила за плечи.

— Нет, нет! Совсем нет! Просто мне было так больно, я так любила его, я так… так переживала, когда лишилась его. Я не могла ни с кем говорить об этом, даже с папой, долгое время запрещала даже упоминать при мне его имя, уничтожила все фотографии. Каждый раз, если кто-то заговаривал об Антоше, у меня случалась истерика. И о нем перестали говорить. Только из-за меня перестали, потому что я не справлялась с этим. Но это никак, поверь мне, никак не связано с тобой. Мне и сейчас тяжело не только говорить, но и думать об этом. Хотя прошло столько лет…

Кира смотрела, как мама рыдает, и заплакала вместе с ней.

— Прости меня, мамочка, прости, я больше не буду, обещаю тебе, никогда не буду заговаривать об этом! Только если ты сама захочешь. Прости меня!

Она уткнулась ей в колени и крепко обхватила ее обеими руками. Они проплакали так до прихода отца. Так он и застал их — обнявшимися, с красными опухшими глазами.

Когда мама передала приглашение Анны Владимировны на торжество по поводу ее шестидесятилетия, Кира удивилась. Мама дружила с тетей Аней давно, и дети их общались, часто заходили друг к другу в гости. Но с тех пор как Кира вышла замуж, они практически не виделись. И вдруг, после стольких лет, мама сообщает, что тетя Аня настаивает, очень просит, чтобы Кира с Андреем тоже пришли на ее юбилей. Кира поначалу стала отнекиваться, настроение не то, да и Андрею сейчас не до вечеринок, но мама встала на сторону подруги, заявив, что от Киры не убудет, если она уступит желанию давнишнего друга семьи.

Таким образом Кира и Андрей оказались на торжестве Анны Владимировны. Кире показалось, что тетя Аня все время поглядывает куда-то в сторону, ее эффектно подведенные синей подводкой глаза выдавали беспокойство. К тому же она беспрестанно поправляла свои высветленные, пышно взбитые локоны, что ясно свидетельствовало о том, что тетя Аня нервничает.

Причина беспокойства выяснилась очень скоро. Ею оказался Артур, невесть каким образом тоже попавший в число гостей. Скорее всего, его пригласил Ромка, сын тети Ани. Артур был камнем преткновения в отношениях между Светланой Георгиевной и тетей Аней. Именно тетя Аня способствовала знакомству Киры с Артуром. По ее мнению, он являлся блестящей кандидатурой для семнадцатилетней Киры — он уже тогда довольно крепко стоял на ногах, имел свой бизнес, успевал учиться на заочном юридического факультета. Он обладал гипнотически-завораживающим взглядом удава, не сомневающегося в своей правоте и не терпящего и тени сомнения в этом у других. Кира не то чтобы влюбилась в него, но увлеклась, словно азартной игрой. Артур ничем не показывал, нравится ему девушка или нет, и это бедную Киру и смущало и обескураживало. Она просто не знала, как себя с ним вести.

То были времена, когда Кира еще не умела пользоваться своей внешностью, имела определенные комплексы, как и полагается в семнадцать лет, боролась с ними, зависела от мнения окружающих. Артур вовсю пользовался ее слабыми местами, не упускал случая показать ей, что она еще ребенок, не знающий жизни. Доходило до откровенно некрасивых сцен, когда он буквально тыкал ее носом в то, что она не разбирается в напитках, в одежде, в знаменитых брендах и не умеет вести себя с продавщицами дорогих бутиков. В какой-то момент его откровенный диктаторский стиль стал столь очевидным и навязчивым, что его уже невозможно было прикрыть никакими благовидными доводами. Кира, хоть еще и юная особа, все же по природе своей обладала сильным характером. И если она не могла парировать ему и поставить его на место, то только по причине неопытности и легковерности, что такие мужчины знают лучше ее, как жить.

Отношения с Артуром начали утомлять ее, и, по всей видимости, его тоже. К тому же выяснилось, что у Артура параллельно была другая девушка — яркая, экстравагантная особа, о наличии которой тетя Аня знала, но надеялась, что Кира отобьет у нее блестящего жениха.

Кира порвала с ним быстро и окончательно, а Светлана Георгиевна долго не могла простить тете Ане то, что она поставила Киру в такое дурацкое положение.

С тех пор они с Артуром никогда не встречались, нигде не пересекались. Кира была неприятно удивлена, увидев его на юбилее тети Ани. Неужели они до сих пор так близко дружат с эти несносным снобом? Она холодно кивнула ему, осознавая, что хорошо выглядит в своем золотистом атласном платье с низким вырезом, выгодно подчеркивающем ее женственные формы и тонкую талию. Артур, надо признать, тоже выглядел неплохо. Прошедшие годы, судя по всему, прошли для него удачно — лоску стало еще больше, одежда — еще лучше, манера держаться — еще более уверенная и высокомерная, взгляд — еще более насмешливый. Артур не предпринимал никаких попыток подойти и поговорить, хотя мысленно она уже заготавливала различные варианты приветственных фраз, приправленных презрением и насмешкой.

Андрей ничего не заметил, да и замечать-то было нечего. Мама шепнула: «Этот здесь, видела?», передав интонацией все свое отношение к нему. Кира кивнула с деланым равнодушием. Артур то появлялся, то исчезал из зала ресторана, сидел от Киры далеко и даже не пересекался с ней взглядом. Тетя Аня напряженно поглядывала то на Киру, то на Артура, опасаясь неизвестно чего, но, когда увидела, что они держатся друг от друга на безопасном расстоянии, успокоилась. В конце концов Кире надоело думать о нем, и она отвлеклась, а когда вновь вспомнила, то его место уже вновь пустовало.

В какой-то момент Кира почувствовала, что голова ее вот-вот взорвется от гула голосов и шумной музыки. Она спустилась в холл и вышла на улицу. Вечерняя прохлада коснулась лица. Напряжение последних дней не могло не сказаться. Усталость, физическая и ментальная, ощущалась в каждой клеточке тела. Захотелось все бросить и забыть. Тем более что Андрей, похоже, не оценил ее усилий. Он хоть и успокоился, но только из-за того, что Кира вообще перестала говорить на рабочую тему. Возможно, он решил, что она отступила, как он и просил. А может, тоже что-то узнал из своих источников, только ей не говорит, не хочет новой ссоры. Они несколько отдалились друг от друга из-за всей этой истории. Вечера проходили в молчании, а если они и общались, то на темы, не касающиеся работы. Словно заключили негласный договор.

Иногда ей так хотелось рассказать ему о своих переживаниях, приблизить его к себе, показать, что она тоже живая, несовершенная, что ей тоже нужна его поддержка. Но страх оказаться непонятой сковывал ее язык. Страх, что он не поверит в случайность произошедшего, заподозрит, что она из ревности убила брата, обвинит ее в желании добиваться своих целей любыми путями, но ведь это не так! Она просто играла с Антоном и бросила в него какой-то игрушкой! А он упал, стал задыхаться, посинел. Это была лишь неудачная игра, неловкое движение… Она не хотела его убивать…