Накинув путы на представителя альтернативной ветви эволюции предков человека, я прихватил ничего не понимающего бойца за шкирку и из последних сил потащил его вслед за собой. На бег не оставалось сил, ни у него, ни у меня, но и оба неандертальца уже не выказывали былую прыть, просто напросто ползя вслед за нами на руках. Утягивая ничего не понимающего, но и не сильно сопротивляющегося человека вдоль дороги, я дождался, пока один из преследователей заметно вырвется вперед и, подгадав момент, приголубил того прикладом по затылку. Да, это было не гуманно. Да, это могло привести к смерти неандертальца. И да, мне было все равно. Я слишком устал, а он стоял на моем пути к началу поисков того, чего меня лишили.

Расправившись со вторым схожим образом, я махнул рукой все еще ничего не понимающему солдату, чтобы он следовал за мной, и направился обратно к фургону в надежде отыскать в его недрах хоть что-то напоминающее воду и еду. Но каково же было мое удивление, когда вместо ожидаемого праздника живота мне выпала честь стать свидетелем очередной серии не желавшего прекращаться ужаса. Едва я подошел к задней двери фургона, как из него на меня кинулась та самая эльфийка, что прежде восседала высоко на древе. Вот только вместо радостных объятий и горячей благодарности, я получил уже столь хорошо знакомый бессознательный взгляд очередного зомби и крепкое пожатие своей шеи. Лишь появление бойца спасло меня от гибели в результате асфиксии, поскольку, не добившись от меня чего-то явно ожидаемого, та переключилась на новую жертву, от которой, о чудо, добилась много большего.

Еще четырежды они успели обменяться тем, что превращало разумного в зомби, а зомби в разумного, прежде чем я смог отдышаться и накинуть стянутый с себя ремень на ноги солдатику. Не то, чтобы эльфийка мне приглянулась больше. Хотя ее необычная, бросающаяся в глаза своей не свойственной природе идеальной очерченностью, словно у мраморной статуи, а не у живой девушки, внешность действительно вызывала интерес, как и все непривычное. Вот только сил тягаться с этой каланчой под два метра ростом и разворотом плеч не уступающим мне прошлому, не имелось в моем нынешнем тщедушном теле вовсе. Другое дело – изнуренный не менее моего боец. Аккуратно приголубив задергавшегося человеческого зомби прикладом по затылку и, убедившись, что процесс пошел тому на пользу – он перестал пытаться дотянуться до нас, я просто затолкал ничего не понимающую героиню сказок и влажных мальчишеских фантазий внутрь фургона, не забыв залезть туда следом и захлопнуть за собой дверь.

На наше счастье изнутри имелся солидных габаритов стальной засов, который тут же и был задвинут, а также в бортах, под самым потолком, наличествовали узкие забранные стальными решетками оконца, через которые пробивался солнечный свет. Именно последнее обстоятельство позволило мне разглядеть этот самый засов и не только. Но если к засову никаких претензий не имелось – простейший механизм сыграл свою роль, хотя бы на время отгородив нас от внешней угрозы, то вот к этому «не только» мгновенно появилось немалое число вопросов. Ведь за разделяющей кузов фургона надвое решеткой сидела еще одна эльфийка выряженная в точно такой же камуфляж и, удивленно хлопая глазами, рассматривала нас.

- Не кидаешься, и ладно, - только и смог что произнести я, прежде чем потерять всякий интерес к узнице, поскольку разглядел на находящемся тут же откидном столе остатки чьего-то перекуса. - О, да! - благоговейно простонал я, опустошив бутылку легкого вина и тут же запихав себе в рот всего один раз кем-то надкусанный бутерброд с сыром. - Блаженство! Какое же это блаженство! - в одно мгновение сметя со стола вообще все, что хоть как-то напоминало еду, я, вместо облегчения, получил жесточайшую боль в районе желудка уже спустя минуту.

Вероятнее всего, совершенно позабывший, что такое пища, организм не согласился переваривать закинутую в него на скорую руку снедь. Во всяком случае, скрючило меня знатно. Не столь жестко, как в месте появления, но где-то треть от той боли вновь пришлось ощутить. И даже это было очень много! Создавалось впечатление, что мой желудок прямо сейчас кто-то резал десятком тупых ножей разом и все никак не мог закончить свою экзекуцию. Лишь около часа спустя, когда внутри меня прекратились спазмы, наверное, вообще всех органов и отрычали свой концерт каким-то неведомым образом поместившиеся там бегемот, кит, медведь и еще с десяток животных, я смог вернуться в действительность и вновь начать соображать.

Впрочем, ничего особо нового за это время не случилось. Щебечущие на своем тарабарском языке эльфийки явно нашли друг в друге достойных собеседниц и даже обе переместились за решетку, оставив меня с этой стороны клетки спокойно подыхать в одиночестве от несварения желудка. Хотя возможно они просто испугались возможности моего превращения в такого же зомби, от которых прятались в недавнем времени. А может и не в недавнем тоже. Откуда я вообще мог знать о них хоть что-нибудь? Я про себя-то настоящего не знал ровным счетом ничего. Так что проявление здоровой осторожности с их стороны, наоборот, пошло им плюсом. Но я был голоден, зол, дюже вонюч и бездушен, а потому, стоило мне приподняться с пола и опереться на стенку фургона, как в моих руках тут же оказался лежавший рядом карабин.

- А вот теперь поговорим, - прохрипел я, защелкивая немудреный засов на двери клетки. - Кто такие? - вываливать сразу весь список накопившихся вопросов виделось излишне опасным делом, потому, дабы не выдать себя потенциальным источникам информации ничего несведущим в местных раскладах простофилей, начал с наиболее логичного. Наивный чукотский юноша!

Послушав в ответ какое-то робкое щебетание на «птичьем языке», я, на всякий случай, прошелся по стандартному списку типа шпрехен зи дойче, парлеву франсе, ду ю спик инглиш, но так и остался не удовлетворенным. Причем во всех смыслах этого слова. Познания, питание, одежда, гигиена, да черт возьми, даже интим – все прошло мимо кассы. Для первых четырех пунктов не имелось никаких условий, а последнее было просто неинтересно по причине сумасшедшего упадка сил в занятом теле, хотя повышенное либидо, судя по всему, досталось вместе с разумом от прежнего организма, что также мог похвастать высоким самомнением, присущим всем бойцам моего профиля. Ведь робких спецназовцев не могло существовать в принципе, учитывая сформированную в родной армии систему отбора. Потому, повстречайся мне эти две девахи с их совершенно незаурядными, какими-то искусственно-кукольными, лицами, пока я был самим собой, то непременно подкатил бы для заведения знакомства чисто из спортивного интереса. Ведь на их фоне отходили на второй план даже метиски, также славящиеся тем, что обладали внешностью привлекающей из-за своей необычности излишнее внимание противоположного пола. Но здесь было не там. Отчего мы трое так и сидели, лупая друг на друга глазами через стальную решетку, пока нас не спасли. Причем спасение пришло, откуда не ждали – снаружи!

[1] ОБрСпН – отдельная бригада специального назначения

[2] Бебут – длинный изогнутый кинжал, что был принят на вооружение в Российской империи в 1907 году.

- Аркань его, Егорка! Аркань! Ишь ты, шустрый какой попался! - часа полтора спустя после толком не начавшегося допроса донеслась до меня такая знакомая и родная русская речь наполненная эмоциями неприкрытого азарта.

- Тимоха, там еще двое ползут! Ей-ей их кто-то до нас спеленать пытался! Вишь, как ноги волокут! - раздался второй, наполненный не меньшей долей азарта голос.

- Ба-а-а! Да это же свеженькие! Глянь, какая одежа справная, да целая. Видать, совсем недавно нарвались бедолаги на целую стаю неприкаянных, вот и лишились своих душ. - Сказать, что я едва не подпрыгнул от счастья, получая из-за нетолстой деревянной стенки фургона ценнейшие данные о местном бытии, значило не сказать ничего. Я, будто обкурившийся шаман, скакал и прыгал, потрясая кулаками от переизбытка чувств. Естественно, в своем воображении. Внешне же, я лишь повел взглядом по также прислушивающимся к звукам снаружи «сокамерницам» да, потянувшись к засову двери, разблокировал дверь.