- Как-то это чересчур, - только и смог что выдавить я из себя, удержав внутри все матерные эпитеты, что обязаны были разбавить данное предложение и сделать его раз в десять длиннее. - С чего такие бешеные цены?
- Монополия, - развел руками мой собеседник, совершенно не скрывая действительной причины такого положения дел. - К тому же, они все уже обучены теми своими коллегами, которые поддерживают в рабочем состоянии местное хозяйство. Магия магией, но и ваши, людские, механизмы оказываются весьма полезными в быту. А коли хочешь найти подешевле, то сам выходи в море, выискивай где-нибудь судно и после зачищай его, вылавливая в узких коридорах и тесных отсеках сохранившихся неприкаянных. И, коли уцелеешь, обращайся, хи-хи, к безумному Отто, - явно не просто так мерзко хихикнул этот разумный, говоря о каком-то немце, если исходить из имени. - Этот умалишенный подводник тебе так экипаж подготовит да замотивирует, что они сами утопят твое судно, прямо тут, в порту! Да закопать его не забудут! Все по заветам старины Отто! Хи-хи-хи-ха-ха! - разве что не подхрюкивая, принялся ухохатываться «торговец черным деревом».
- Монополия – это понятно. Но торговля-то все равно должна хоть как-то жить. А у вас с такими-то ценами ее быть не может априори. - Не мог не предпринять я попытку поторговаться, хотя изначально было понятно, что цены тут даже не монопольные, а запретительные, чтобы никто не смог бы себе позволить набрать полноценный экипаж на судно и создать конкуренцию в куда более доходном и надежном бизнесе. - Ту же эльфийку, помнится мне, готовы были выкупить всего за три тысячи, - озвучив сумму из виденного еще недели три назад объявления о потребности столь уникальной покупки, на всякий пожарный закинул удочку на этот счет. Мало ли у противоположной стороны также имелся подобный интерес.
- Что, на доске объявлений прочел? - мигом определил посредник источник, из которого у меня могла появиться подобная информация. - Так то, считай, просто уведомление, - махнул он с какой-то безнадегой рукой. - Сидящие в городе эльфы в жизни не упустят ни одну из своих красоток, - аж жадно сглотнул свартальв слюну. - А коли откажешься продавать именно им, мигом на бошку укоротят.
- Это да. Эти умеют, могут, практикуют. Правда, по мне гадский маг, даже не подумав тянуться к имеющемуся на поясе клинку, подло шарахнул шаровой молнией, когда мы с ним в первый раз не сговорились по цене, - слегка приврал и сдвинул акценты я, параллельно внимательно отслеживая реакцию собеседника. - Пришлось потом посреднику выбивать из него божественное восстановление для моей пострадавшей тушки.
- Ого! Свезло, так свезло! Мало того, что откопал где-то эльфийку, еще и в живых остался после встречи с магом вершков! - аж прицокнул языком от удивления собеседник, выглядящий хоть сильно получше прочих встреченных мною представителей его народа, но все равно казавшийся уродцем на фоне своих кукольно-идеальных «наземных кузенов». - Да вас отметила своим благословлением сама богиня удачи!
- Берите выше, уважаемый! Я тогда в лесу аж четырех девиц нашел! - Показательно подбоченившись от якобы распирающей меня гордости, принялся потихоньку подсекать втянувшегося в нужную мне беседу разумного. - Вот трех из них и сторговал магу. А с четвертой он почему-то только плевался, да грозился всякими смертными карами. Хотя выглядела она ничуть не хуже остальных. Боевитая, с шикарной грудью, спортсменка и, наконец, просто красавица! Ну, пусть даже немного каннибал. Так кто из нас без недостатков? - очень уж мне хотелось узнать, сколь глубоко или же далеко распространяется дефективность моей Рыськи, отчего, в том числе, и вывел собеседника именно на такой ход диалога.
- Душа зверя, да? - стоило только упомянуть о факте поедания разумного, как в одно мгновение потухли его глаза, было загоревшиеся неподдельным интересом после осмысления обозначенной мною разницы между найденным и проданным. - Еще, небось, и дикого какого, раз не побрезговала мясом разумного.
- А это действительно так плохо? Душу ведь можно изъять, а после от смертника новую вставить, - поведал я общеизвестный факт, очень сильно надеясь получить в ответ хоть какую-нибудь полезную информацию. Ведь ныне я в этом деле, считай, вообще ничего не соображал.
- Это у вас, короткоживущих, все просто выходит. Вынул, вставил, и готово, - лишь обреченно махнул он рукой в мою сторону. - У нас же, долгожителей, все сильно сложней. Уровни глубины разные. Резонанс душ! Тут понимать надо! Но ведать тебе о том не следует. Все равно ничего не поймешь, - нагло и бесцеремонно соскочил он с темы, да еще и хитро улыбнулся мне, гад такой, явно давая понять, что не обломятся мне новые знания.
Ну что я мог сказать ему в ответ? Да ничего! Денег у меня таких не имелось от слова «совсем». Променять Рысь на кого-нибудь нужного, как выяснилось, тоже была не судьба. Потому просто поведал посреднику тот же рассказ о «чужих», которым поделился еще с первым встреченным на борту свартальвом, да и покинул его с чувством выполненного долга. Ибо нечего так обламывать самого меня! Пусть теперь ходит и вечно оглядывается по сторонам, не забывая вздрагивать от каждого шороха.
- И как сходил? Удачно? - расплылась в кривой ухмылке одна остроухая язва, при этом еще показательно заглянув мне за спину якобы в поисках приобретенных специалистов морского дела.
- Имеются две новости. И обе плохие. Во-первых, цены тут на моряков такие, что за полнокровный экипаж небольшого судна половину Кенигсберга скупить можно. Во-вторых, обменять тебя хотя бы на палубного матроса никак не выйдет, ибо ты считаешься сильно дефектной даже по мерками этих, - просто махнул я себе за спину, не сумев подобрать не обидного эпитета для обозначения расстроивших меня свартальвов. Заодно и шпильку вернул одной нарывающейся особе. - Так что придется нам сейчас идти на поклон к местному сумасшедшему капитану, сохранившему знания старых времен, но, видимо, растерявшему весь свой рассудок. - Что-что, а «адресок проживания» некоего корветтенкапитана Отто Херсинга я не забыл добыть, прежде чем покинуть пугающие меня до дрожи в коленях чертоги «плавучего города». Хорошо еще, что он обитал тут же, в портовой части, и нам не следовало тащиться на другой конец города.
Сказать, что я в очередной раз сильно удивился, значило не сказать ничего. Хотя за все время пребывания в данном свихнувшемся мире я уже откровенно устал поражаться, как чему-то совершенно новому, так и лицезрению очередных доказательств проявления сумасшествия овладевшего местным обществом. Но всё же закопанная в землю по самый перископ субмарина – это было мощно! Насколько мне уже было известно из бесед с несколькими цвергами и свартальвами, данная подводная лодка с жалкими остатками экипажа появились в порту Кенигсберга спустя пять лет после постигшей мир катастрофы. Как раз по завершению основных сражений между армиями сцепившихся друг с другом рас и с началом хоть какого-то восстановления мирной жизни. За прошедшие годы ее экипаж по совершенно разным причинам сократился до одного единственного человека, ее командира, который и встретил нашу бравую компанию близ замаскированного под обычный деревянный скворечник деревенского туалета входа в свой дом. Он уже не первый год все свое свободное время уделял засыпке корпуса лодки землей и камнями, отчего и повстречать его близ жилища не являлось какой-либо проблемой.
- Что? Тоже хочешь укрыть от гнева его? - не успел я даже поздороваться, как неожиданно бросил свою тачку с очередной порцией притащенного откуда-то грунта и буквально прильнул ко мне этот откровенный безумец. Все же у нормального человека никак не могло быть взгляда загнанного в угол зверька, что уже четко понимал свою незавидную участь быть кем-то съеденным. - Но знаешь, что я тебе скажу, парень? Строй свое счастье своими руками! А в мое даже не думай влезать! А то мигом выпотрошу, как селедку! - Мне с трудом удалось среагировать и отбить в сторону руку свихнувшегося немецкого моряка, когда тот предпринял попытку ударить меня очень ловко выхваченным из-за спины ножом. - Все равно не пущу, - мгновенно надулся и пробурчал, словно обиженный маленький ребенок, этот псих, проводив полным досады взглядом звякнувший при падении нож. Я даже ударил его в ответ не столь сильно, как изначально собирался, поразившись подобной метаморфозе. Все же действительно душевнобольной человек. Вот и пожалел малость. Самую малость.
