Донован вернулся из Европы в Вашингтон, в здание Национальной службы здравоохранения, где в годы войны размещался его штаб, чтобы забрать личные вещи и попрощаться с коллегами. Получая удары слева и справа, разочарованный и уставший, он ушел в отставку. Аллен Даллес, единственный, кто мог бы спасти УСС, реорганизовав его в разведывательное ведомство нового типа, предпочел, однако, остаться в стороне и вернулся к адвокатской практике в Нью-Йорке. На какое-то время армейское и флотское руководство вновь оказалось у руля американской разведки — Гелен тогда считался собственностью генерала Стронга. Вашингтонская карусель продолжала вертеться.

Стронг, в силу вышеуказанных причин, отказывался выпускать Гелена из собственных рук, желая во что бы то ни стало сохранить монополию на осуществление его плана. Поначалу он действовал с оглядкой. В течение нескольких недель в частных беседах в Вашингтоне и на совещаниях, куда брал с собой некоторых своих помощников, Стронг просил Гелена как можно подробнее рассказывать о своих удивительных замыслах.

Оказавшись в этом запутанном лабиринте пентагоновских коридоров, где имелись свой банк, универмаг и даже ювелирный магазин, Гелен сделал для себя вывод, что США не станут скупиться и охотно снабдят его средствами, необходимыми для создания новой шпионской организации. Нетрудно представить себе его вежливую улыбку всякий раз, когда он слышал стандартный анекдот про Пентагон, где парень-посыльный, заплутав в его бесконечных коридорах, выходит из него уже в чине полковника.

Во время своего вынужденного затворничества в особняке форта Хант Гелен, в основном из газет, сумел уяснить для себя суть происходящих событий, кульминацией которых и явился провал плана Донована-Даллеса. Гелен еще больше узнал из разговоров со Стронгом и его совет. инками. Имея опыт подобного рода интриг еще в германском Генштабе, он прекрасно отдавал себе отчет в том, чем может для него обернуться излишняя поспешность в принятии решений. Гелен приготовился к тому, что проведет в Америке еще какое-то время. Чутье его не подвело.

Вскоре ему стало ясно, как, впрочем, и Стронгу, что все их беседы имеют весьма отдаленнэе отношение к настоящей работе с архивами отдела «Иностранные армии - Восток». Можно сказать, американцы заполучили в свои руки оружие, не имея понятия, как с ним обращаться, в то время — как Гелен представлял собой слишком большую ценность, чтобы делиться им с кем-нибудь другим. Стронг решил, что единственный способ погреть руки на сложившейся ситуации — это переманить на свою сторону кого-то из бывшего руководства УСС: там наверняка было лучше известно, что за птица этот Гелен.

Таким образом, для дальнейших переговоров с Теленом была сформирована специальная группа. Она же должна была изучить предоставленные им материалы. Возглавлял ее адмирал Сэмюэль Франкель, в ту пору капитан флотской разведки. Уроженец Польши, он специализировался на сборе разведданных по СССР, так что с Геленом у них было немало общего. Другие участники группы — генерал-майор Магрудер, бывший сотрудник УСС, полковник Уильям Ловелл, бывший военный атташе в Берлине, подполковник Джон Морн из корпуса морской пехоты США, во время войны служивший американским морским атташе в Мурманске. Аллен Даллес также время от времени напоминал о себе.

Все они оказывали Гелену такие знаки внимания, как если бы тот был девицей с подмоченной репутацией, чье богатое приданое, однако, перевешивает все сомнения относительно ее добродетели. Все дружно поверили его клятвам в то, что он никогда не был нацистом. Многие в Вашингтоне полагали, что подобное внутреннее несогласие было куда мудрее, нежели мальчишеский идеализм участников антигитлеровского заговора 20 июля. Многие из бывших друзей Гелена, такие как Ренне и фон Риттберг, нашедшие в себе мужество открыто выступить против Гитлера, поплатились за это жизнью, он же, не в пример им, остался в живых, а его архивы — это его грозное оружие в борьбе с тоталитаризмом — остались в целости и сохранности. И вот теперь он, Гелен, прокладывал себе путь на новое шпионское поприще, чем-то жертвуя, чем-то поступаясь, а в чем-то и сам диктуя жесткие условия. Можно только позавидовать его упорству и ловкости, с какой он переманил на свою сторону целую когорту высокопоставленных американских чинов.

После нескольких недель переговоров план Гелена в целом был принят. Его автор поставил четыре главных условия:

1) Его организацию будут рассматривать не как часть американских разведслужб, а как автономный орган исключительно под его началом. Связь с американскими спецслужбами будет поддерживаться через американских офицеров, назначенных для этого при его непосредственном участии.

2) Вверенная ему организация будет заниматься сбором разведматериалов исключительно против СССР и его сателлитов по коммунистическому блоку.

3) Как только будет создано новое немецкое правительство, организация будет переведена под его начало; при этом все предшествующие договоренности утратят силу. С этой целью пройдет серия консультаций между новой властью в Германии и правительством США.

4) От организации не станут требовать действий, способных нанести ущерб интересам Германии, а также сбора материалов против граждан Западной Германии.

Это были жесткие, в чем-то даже наглые, условия, тем более что их выдвинул человек, фактически находившийся на положении пленника, человек, который в глазах русских вполне мог сойти за военного преступника. И тем не менее столь заманчивыми казались Вашингтону его бесценные знания и опыт, что американцы едва не перегрызлись из-за того, кому достанется Гелен. Уже в первые недели своего пребывания в США этот невзрачный на вид немчик совершил, и весьма удачно, сделку с нацией коммивояжеров. И лишь после того, как все было решено к взаимному удовлетворению, стороны сели обговаривать мелкие детали. Юридическую и финансовую стороны Гелен уладил с бывшим генеральным советником УСС Джеймсом Бриттом Донованом и Уолтером Рейдом Вольфом, банкиром с Уолл-стрит, который уже давно консультировал американскую разведку по экономическим вопросам.

Увы, стратегия генерала Стронга, даже после его удачной сделки с Геленом, оказалась бессильна вознести его к командным высотам, о которых он так мечтал, пока пытался подмять под себя все остальные американские разведывательные службы. Он не только не достиг заветной цели, но и, как мы увидим, в считанные месяцы вообще лишился своего главного приобретения в лице Гелена. Тем не менее у него еще имелись в запасе козыри. На всякий случай, если вдруг не выгорит дело с Геленом, военная разведка США взялась за организацию еще одной, параллельной, германской разведки. Ключевой фигурой этих интриг стал не кто иной, как полковник Герман Баун, глава почившего в бозе «Валли».

Может показаться невероятным, но пока Гелен находился в форте Хант, американцы разрешали ему получать письма от своих бывших коллег, хотя, разумеется, вся корреспонденция тщательнейшим образом просматривалась. Гелену удалось даже восстановить контакт со своим бывшим заместителем, полковником Бесселем, который все еще находился в американском лагере для военнопленных под Франкфуртом. Из письма Весселя, несмотря на всю его туманность, Гелен узнал, что «джентльмены из Оберурзеля» — под ними следовало понимать генерала Зиберта и его помощников — уже давно ведут переговоры с Бауном. Совсем возмутило Гелена то, что американцы поселили того в «Голубом доме» в Таунусе и уже готовили к будущей разведывательной деятельности.

Произошло же следующее. Когда Гелен неожиданно исчез из Оберурзеля, Баун решил, что его бывший начальник пробудет в Америке неопределенно долгое время, поскольку чем выше пост, тем дольше тянулись допросы. Вот почему Баун рискнул воплотить в жизнь план, который они с Геленом разработали в Бад-Эльстере. Баун провел в Оберурзеле уже достаточно долгое время и знал, на что обязательно клюнут офицеры американской контрразведки. В октябре 1945 года Баун представил Зиберту подробный план шпионской деятельности против СССР. Разумеется, новую разведку возглавит он лично, а вот сама организация — и в этом-то и заключалась приманка для американцев — войдет составной частью в структуру американской военной контрразведки в Германии.