— Что?

— Потом вернёмся, если хочешь. Но ведь пророчество… перестанет висеть над тобой, если ты… ну… выберешь кого-то другого. Вместо Ласки.

— Не выберу, — помрачнел я.

— Когда-то я была богом Радости, и у меня ещё осталась часть прежних сил. Я смогу сдерживать пустоту… если буду рядом.

— А проклятие тари как сдерживать?

Девушка опустила голову.

— Значит, всё предрешено, да…?

— Нет! — послышался третий голос.

— Ласка? — вздрогнула Рин.

— Ты должен согласиться, Син, — сказала девушка. — Я пыталась найти иной путь… но видит Рассвет…

— Не хочу ничего слышать. Мы вместе пройдём этот путь до конца и найдём способ. Сейчас нам ничто не угрожает. Достаточно просто вложить все силы в оборону города!

Рин помрачнела ещё больше и опустила голову.

— Не змеи угрожают пророчеством, — заметила Ласка.

— А пустотников здесь не осталось, — закончил я. — Кроме нашей пятёрки.

В бесконечном чёрном пространстве, за чертой адских миров, мерно перетекали одна в другую эманации последних поглощённых эмоций.

Пустотник поглощает души, преподнося их ей, постепенно превращая то, что некогда было личностью в один из множества комков боли, не отличающиеся друг от друга.

Долгий сон питаемый немногочисленными заражёнными безумцами, медленно подходил к концу.

Тысячи судеб были похищены и поглощены ею. Тысячи несбывшихся жизней, которые вместо счастья ступили на путь боли и потерь.

Я там, где отчаянье вырывает голос из глотки.

Я там, где предают близких и отвергают любимых.

Я там, где всё могло быть иначе, но никогда не будет, потому что я УЖЕ там.

Узри зло. Услышь зло. Говори злом.

Вспыхивающие и гаснущие судьбы перед глазами, будто бесконечный сериал.

Она очень любила сериалы и игры. Всё, что может развеять скуку высшего существа. Вот только играть она предпочитала с живыми игрушками. Сейчас, в сладком сне, она кормила душами воспоминания о самых вкусных из них.

Пустота безгранична. Сколько бы она не блуждала во снах, она убедилась только в одном. Отчаянье никогда не надоедает. Разрывая души и пожирая судьбы, она спускалась ниже и ниже, но не видела дна.

Поглощение счастливых судеб было самым вкусным и эффективным. Те случаи, когда история начинает вонять идеальностью, а то, что в финале будет «долго и счастливо» с гарантией в сто сорок шесть процентов.

Кусь.

Всего крупица настоящего ужаса пустоты, и «долго и счастливо» не случится уже никогда.

Прекрасно, восхитительно, превосходно, великолепно, божественно! Вкуснятина умопомрачительная, восхитительнейше шикарная вкуснотень! Рай, ведомый лишь богу-гурману!

Её стихию не зря проклятые тари назвали пустотой. Не архизлом, не «великой тьмой», и даже не отчаяньем, хотя последнее очень часто приравнивают. Пустота — это то что остаётся, если лишить существо его судьбы. Чем больше они будут страдать, тем больше амброзии, божественного нектара.

Нирвана.

Апофеоз вкуса.

Глупые смертные застряли в бессмысленных догмах, порождающих всё новые и новые чувства. Будто урожай они впитывают опыт, чувствуют и живут, чтобы по итогу прийти к настоящему счастью. И когда плоды созревают, садовник приходит за своим урожаем.

Поэтому они никогда не смогут её понять, даже те, кто мнят себя её слугами.

Власть, богатство, влияние — всё это лишь возня насекомых. Если это даёт им огонь жизни и даёт шанс прийти к счастью — пусть возятся. Пусть плоды растут.

И тогда, когда их станет по-настоящему много, она проснётся, чтобы собирать урожай.

Все пути судьбы, которые могли привести к счастью, станут деликатесом на её столе.

Изысканным яством, что подарит экстаз и провозгласит апофеоз вкуса!

Мания, возведённая в абсолют.

Пустота — это то, что остаётся, когда твоя судьба, твоя суть и твой путь исчезают.

За каждой пустотой стоит мания. А за богом пустоты — мания божественной силы.

Они наивно полагали, что способны отбить адамантовый меч… Ха! Наделённый моим подарком, он собьёт на своём пути все преграды. Сейчас никто и не что не смогло бы остановить этот меч. Я превратила чувства, что он годами держал под замком, в идеальное оружие.

Оно не сломается и не даст слабину до тех пор, пока не исполнятся все условия.

Всё предопределено.

Все фигуры расставлены.

Ничто не может быть изменено.

Арахна улыбалась, глядя на оборванные нити путей судьбы.

Тысячи лет служения той, чьё имя все боятся назвать, подарили ей примерное понимание… нет, не своей госпожи. Её понять было в принципе невозможно. Едва ли есть существо, способное постичь суть абсолютного зла. Но ей пути иногда ей приоткрываются, особенно когда она сама вкусила частицу того, что ей открыла Богиня.

Большую часть всегда забирает она, но даже той пыли, что остаётся достаточно, чтобы сойти с ума.

Когда Арахна впервые вкусила украденное счастье, она едва не сошла с ума. А может, что даже сошла, но не осознаёт этого. Она сама порой думает так ли это.

Счастье целой жизни, поглощённое за пару мгновений. В реальности проходит всего несколько минут, но от концентрированных эмоций украденной жажды жить она чувствовала себя всесильной и всемогущей.

Вкусив это лишь раз, сложно удержаться от того, чтобы остаток дней не посвятить тому, чтобы испытать это вновь. Снова и снова. Опять и опять! Ничто не может сравниться с возможностью за минуты и часы прожить счастье и радость, отмерянные на десятки лет. Ни что не может заставить остановиться…

Именно так и оканчивают свой путь большинство пустотников, превратившись в бездумных наркоманов, охотящихся за душами. Таких всегда быстро находили. Спецотдел сорамин, трибунал асу, инквизиция тари… орден Тиши…

Такие всегда отстреливали пустотников, будто бешеных собак. Гиблый путь.

Лишь соблюдая меру и не позволяя пустоте сожрать тебя самого, можно по-настоящему насытиться. Не быть безумной, истекающей слюной тварью, но быть хищником с вершины пищевой цепи.

И потому Арахна была единственной из принцев безумия, кто служил госпоже ничего не требуя взамен. Достаточно просто стоять рядом и насладиться крошками с Её стола.

Это сложнее, чем кажется. Не каждый способен по-настоящему питаться чужой судьбой, не сходя с ума и находя в этом удовольствие, а не просто откупаясь от Госпожи.

Но очень скоро начнётся пир. Все фигуры расставлены. Даже те, что сами мнят себя игроками.

Я уклонился в сторону, благодаря кошачьей реакции. Затем отпрыгнул от ожидаемого удара в живот коротким порталом и ударил в незащищённую спину.

Ага, незащищённую, как же!

Чёрный клинок прошёл у меня под рукой. Девушка изогнулась, словно змея — кинжал прошёл в паре сантиметров от её лица, но Ласка оказалась проворней, и её лезвие застыло у моего подбородка.

— Я победила, Син, — хищно улыбнулась она.

Эти странные тренировки были её инициативой. Сперва я не понял, зачем нам сражаться друг с другом, рискуя ранить, тем более, что наши способности при активной синхронизации, были одинаковыми.

Но столкновения в реальном бою показали, что личный боевой опыт важнее рефлексов и автоматизма выполнения приёмов. В ближнем бою Ласка побеждала в девяти случаях из десяти, как и я побеждал её во всех магических поединках.

Со стороны разница в наших умениях была почти не видна, но в схватке она становилась очевидной. Однако я сам видел, как быстро и я и она набираем недостающие навыки в таких тренировках.

Рискну сказать, что вместе мы становимся, возможно, сильнейшей боевой парой Доминиона. Была даже глупая, но соблазнительная мысль ещё через месяц таких тренировок бросить вызов Танатосу в тренировочном поединке.

Поэтому каждое утро начиналось магического душа и тренировок. Я учился быть тенью, а она — аквой.