Дверь между вагонами оказалась вскрыта — похоже, мы не первые, кто прогуливается данным путём. Я преодолел преграду и замер. Ситуация усугублялась. И причина не в большем количестве тянущихся ко мне призрачных рук, но и в том, что кости погибших теперь оказались вплавлены в стены вагона. И всё бы ничего, если бы они не подрагивали мелко, словно в едином «неживом» пульсе.

Если бы не предупреждение Пророка, я бы поспешил как можно скорее преодолеть опасность. Тем более что впереди меня ждало ещё около десятка таких же, если не хуже, вагонов. Но я заставил себя успокоиться и медленно двинулся вперёд.

Это окупилось, ибо примерно на середине вагона правила вновь поменялись: в сознание проник шёпот, словно разом и со всех сторон. Давящий. Монотонный. С вкраплением безумного хихиканья на грани ощущений. А на лицах безликих призраков стали проявляться оскалы улыбок.

Третий вагон оказался мало того что искорёжен, так ещё и перекошен так, что пол находился под углом в градусов сорок к земле. Пройти между рядами кресел не представлялось возможным. Да и самих кресел, как и стен, больше было не видно: теперь всё пространство затянула гниющая плоть с проглядывающими изнутри костями. И в ней глаза… сотни глаз, смотревших на меня, плача гноем.

— Да ну нах… — меня аж всего передёрнуло от омерзения, а на спине выступил холодный пот.

Хугин мягко ткнулся мне в висок клювом, успокаивая. Я погладил товарища, прикидывая, как буду пробираться по живому туннелю… Лучшим планом было отвлечь призрачные руки, дабы проскочить. Но слова Пророка останавливали меня.

Я сделал первый шаг. Плоть прогнулась под ногой, и та заскользила, подводя меня опасно близко к одной из рук. Чуть ли не физическая аура страха, промораживающая до костей, ударила по нервам. Хугин каркнул и вспорхнул, но чуть не попал в пальцы еще одной неожиданно удлинившейся руки. Но тут ступня уперлась в костяной островок, и я обрёл опору. Пальцы мёртвой ладони сжались в кулак в считанных миллиметрах от меня, и послышался разочарованный стон.

Очень надеюсь, что Пророк сможет увидеть, как безопасно пройти, но на всякий случай я, двигаясь вперёд, помечал костяные островки при помощи Феникса, который оставлял чёткие следы короткими огненными всполохами. На миг возникла идея прочистить вагоны огненным штормом. Но я тут же откинул данную мысль — сила аномалии куда больше моих запасов Веры, так что вполне вероятен ответный удар, который мне не понравится.

Четвёртый. Пятый. Шестой. Седьмой… В восьмой вагон я входил, едва держась на ногах. Новых сюрпризов не было — увеличение числа рук можно не принимать во внимание. Но и то, что имелось выматывало хуже всяких драк. Однако этот вагон сумел меня неприятно удивить: здесь имелась развилка!

То ли отнорок туннеля, то ли какой-то технический съезд… Как бы то ни было, но нам «повезло» настолько, что теперь имелось целых два пути на выбор. И Пророк ни о чём таком не предупреждала!

Хотя… Разве это не хорошо? Маша не видела последние вагоны, значит, я почти выбрался из этого искажённого поезда! И если до этого я собирался дождаться остальную часть команды, дабы лишний раз не рисковать, то мысль о скором выходе заставила меня сделать выбор. Вот только раньше меня его нашёл Феникс!

Вспорхнув с плеча, он световым болидом помчался по одному из туннелей, ловко маневрируя между тянущимися к нему загребущими руками. Грациозно. Быстро. Чётко. Аж залюбоваться можно… Но я поспешил следом, словно в классиках, перепрыгивая с костного островка на островок через призрачные руки, обходя проломы окон и обломки металла и кресел.

Вот он, последний рывок и… кошмарный поезд остался за спиной! От полноты чувств я аж рухнул на колени в жёсткий гравий и улыбнулся! Никаких тянущихся ко мне мёртвых рук. Тишина и лёгкий полумрак, в котором виднеется гермодверь, перекрывающая туннель в десятке шагов.

Стоп! Какая такая гермодверь? Нет, то что они в теории есть в метро я знал, но то что они закрыты, как-то не входило в план. Причём дверь, представшая передо мной, была явно нестандартной: стальную основу украшало множество медных трубок и датчиков, сквозь которые местами травил пар. Имелся даже полноценный котёл и несколько сотен шестерней, соединённых по сложнейшей схеме, но ведущих от дюжины затворов к штурвалу по центру двери.

— Серг! — крик Хугина где-то наверху заставил меня поднять голову.

Поздно. На радостях я совершенно пропустил удар по затылку. А дальше лишь короткая боль и темнота…

Ух… Всё же не такой крутой я Критик, как думалось ранее. Расслабился в Аномальной зоне, стоило лишь выбраться из одной западни! Придурок, совершенно забывший предупреждение Пророка об опасности на выходе!

Вот только поздно сокрушаться. Нужно разбираться, во что я вляпался на сей раз. И первый звоночек о наличии проблем заключался в том, что руки и ноги у меня были связаны вокруг какого-то шеста. А судя по тому, что моё тело болталось в воздухе из стороны в сторону, меня куда-то несли на данном шесте. При этом ощущал я себя, словно пойманная дичь.

Я приоткрыл глаза. Меня несли по лагерю, который так и тянуло назвать «постапокалиптическим». Присутствовали все характерные признаки! Вдоль стен станции метро стояли одно- и двухэтажные строения, неровно и наспех собранные из ржавого металлолома, гнилых деревянных ящиков и другого мусора. На первых этажах таких домиков имелись прилавки, где продавали что-то невнятное, но до невозможности грязное и мерзкое на вид. Хотя в паре мест я сумел заметить ржавые тесаки, а в одном нечто отдалённо напоминающее жареную крысу на вертеле.

Из закутков между домами воняло помоями, туда не доставал тусклый станционный свет и отблески огней лампад, но я всё равно сумел приметить несколько палаток, сшитых из всякого тряпья, с дырявыми матрасами прямо на полу и скудным барахлом.

Латаная-перелатаная одежда сушилась в паре метров над кострами. Теми же самыми, над которыми готовили пищу. Вертела. Котелки. Помятые чайники…

— Мясо проснулось! — раздался над головой хриплый голос. — Мясо смотрит на нас.

И конечно же жители лагеря! Всего несколько фигур, которые спешили убраться с пути моих носильщиков и спрятаться либо в домах, либо в палатках. В полумраке из моего подвешенного состояния было сложно рассмотреть фигуры. В глаза в основном бросалась штопаная по множеству раз тёплая одежда. И хотя её пытались держать в чистоте, но она была настолько старой, что чуть ли не разваливалась на ходу. Единственное, что этому мешало — металлические и кожаные нашивки, выступавшие в качестве брони.

— Снорк, это не мясо, а пленник, — наставительно поправил собеседника второй носильщик. — И пока с ним не поговорит Смотритель, он наш гость, — надо мной склонился монстр с алыми глазами и щупальцами вместо рта, которые украшали сотни зубов. Щупальца зашевелились, и из их глубин донеслось: — Тебе не о чём беспокоиться.

Я от испуга чуть не испортил вкус своей тушки неблагозвучными приправами. И даже пожалел, что вообще очнулся! Хотя… Это явно не отражения! Значит, если удастся спастись, то Глагол меня за срыв планов не убьёт! Это уже хорошо!

Кстати о напарниках… видео с их глазных нервов на краю поля видимости отсутствовало, да и сообщений в чате тоже нет — Глагол активировал протокол защиты информации, чтобы я ничего не выдал под пытками или чужими способностями. Но для меня главное, что функционал работает, товарищи видят то же, что и я — либо напряжённость поля веры ниже, чем в поезде, либо они недалеко. По тому в чат ушло сообщение: «Жду».

Мы свернули у лестницы, ведущий на второй ярус очередного дома. Прошли мимо бруствера, собранного из мешков с песком. За ним я мельком заметил провал путей, где вместо гравия и металла находилась земля и чахлые ростки какой-то зелени. Там копалось несколько женщин и один ребёнок… с невозможно большой головой и болезненно худенькими ручками.