— Не знаю я, сколько марка стоит, — сказал Гочподи не очень довольно, но уже оттаивая. — Бамбук отправлял. Мы вместе ходили. Ладно, Стрельцова. Я тебе не верю, конечно, потому что уверен, что ты шлялась всю ночь с этим Эдиком, которого я тоже сейчас пропесочу. Потому что, гочподи, я к нему сам заходил. Не за ручкой. Не волнуйся. Ладно! Пиши письмо. Почта тут недалеко. Знаешь где?
К концу тирады голос Репеича поменялся на отеческий.
— Нет, — помотала головой Катька.
— Ну зайдешь ко мне, когда напишешь. Я расскажу. Или провожу, если хорошо себя вести будешь.
— Ага, спасибо! Обязательно зайду.
Гочподи удалился и было слышно, как он постучал в соседнюю к Эдику. Тот, видимо, уже проснулся, потому что открыл сразу. Они перебросились несколькими фразами, и Катька ожидала, что басист заглянет к ней после того, как шаги Репеича затихли в конце коридора, но ошиблась. Видимо, у Эдика были другие планы на этот день.
Сколько длится вечность?
Войдя во двор дома Аурелии, Марго почувствовала, что вернулась домой. Каким бы чужим не было пристанище, оно становится домом, если дает кров и тепло. А если еще и кормежка, и хозяева не очень надоедают, то вообще!
В квартире никого кроме собак не было.
Марго взяла с рабочего стола Лео новый «Франс-суар» и переместилась на кухню. Сварила себе кофе, наслаждаясь этим процессом так же, как если бы вернулась в свой собственный дом. Недурно бы и покурить, читая газету и прихлебывая из маленькой удобной чашечки!
В этом есть кайф. Кайф буржуйского, отягощенного избыточностью бытия. Кайф избыточности удовольствия. Кайф избыточности операций. И кайф многофункциональности человеческого мозга. Чем больше лишних ненужных операций, тем больше человек отличается от обезьяны. Так что роботы, возможно, будущее человечества. Трехэтажная личность, четко фрагментированная. Секуляризованныя личность. Роботы будущее Человека, Но смерть Человека. Зачем? Такое направление избрала эволюция, заставив людей превращать природу в приспособления, механизмы, аппараты — по сути протезы. Зачем? Разве у мироздания бывает зачем? Зачем море терпеливо шлифует осколки и, превратив их в гальку выбрасывает на берег?
С кружечкой и «пиплом» Марго направилась в свою комнату.
У входа она остановилась, разглядывая зеленую египетскую голову — репродукция почему-то сильно озаботила Марго. Она постояла подумала, но так и не смогла сформулировать беспокойство не только в слова, но и даже в более менее внятные образы. Только ощущение. Ощущение беспокойства.
Так и не поняв в чем дело, она вошла к себе. Но и здесь беспокойство не покидало. Села на стул у окна. Открыла створку и неожиданно услышала тихие переборы струн. Арфистка не пошла на работу? Марго вытащила сигарету и, понюхав, подожгла. Первая головокружительная затяжка. Опять заболел ушиб полученный в «Эдеме». И сигарета была злобно затушена в пепельнице. В избыточно красивой буржуазной пепельнице.
Марго вдруг увидела эту пепельницу, будто впервые. Она покрутила ее и так и сяк и додумалась до интересной мысли: «Формы предметов организовывают внутреннее пространство мозга тех, кто пользуется ими, так же, как и внешнее. Все империи и тоталитарии, где личность играет роль винтика, тяготеют к преобладанию в композиции множества мелких деталей, сплетающихся в один целый узор, зачастую распадаясь — так же, как и сама империя в один из дней непременно распадается. Все истинные республики ценят прежде всего личность, а потому в дизайне их преобладает осмысливание индивидуального восприятия формы. Личность контактирует через дизайн со всем остальным мирозданием. Бог без посредника.»
Кофе был хорош и без сигареты. Марго листала газету, ослепительную от солнечных лучей, и отхлебывала горячий напиток маленькими глоточками. Ни одного материала, подписанного Лео Лайоном Марго не нашла.
Идея поискать информацию о Големе в Сети пришла ей в голову именно в этот момент.
Она прошла в кабинет, мимо спящих в креслах в гостиной собак, включила компьютер и зашла в Сеть. Слава богу у Лео была выделенка и, чтобы не гемороиться с паролями, он оставлял галочку в овошке «запомнить пароль».
Все, что можно было выжать из нескольких поисковиков, было:
— …«голем» по-древнееврейски означает «эмбрион», «нечто бесформенное, несовершенное, непробужденное, не готовое или не приступившее к выполнению своей миссии». Это слово так же употребляется в значении «болван», «глупец», «незамужняя женщина». Големом так же называется Адам, до того, как Бог не вдохнул в него жизнь…» — … «голем» происходит от «голам» — «облачился»…
Так же она нашла зазипованный текст Густава Майринка «Голем» и прочитала его выборочно. Из текста следовало, что в Праге существует легенда о том, что когда-то еврейский раввин расшифровал древнееврейский текст и сумел вдохнуть душу в глинянного человека Голема. И с тех пор этот Голем появляется в Праге каждые 33 года.
Но это сообщение Марго нисколько не впечатлило. Зато новая, совершенно неожиданная мысль расцвела искристым фонтаном в ее голове.
«А кто сказал, что роботы — будущее человечества? — мысленно произнесла Марго. — Кому это выгодно? Роботам! Это выгодно роботам! Но о т к у д а на Земле могли взяться роботы? Только из космоса! « И новая идея, более безумная, овладела мозгом Марго.
«А! Так вот в чем дело! — подумала она, замирая от внушительности мысли. — Кажется, я догадалась! После войны американцы сказали, что к ним в плен попали инопланетяне. И, кажется, есть версия о том, что это были роботы! И папочки из ФБР срочно засекретили Ангар-18. А почему они его засекретили? Если там были инопланетяне, то почему их не показать людям? Только по одной причине — инопланетяне-роботы взяли в плен всех американцев. Все послевоенные американские президенты — роботы! Или работают на роботов! Андрэ правильно сказал, что человек может не знать, что он — робот! Об этом еще Стругацкие писали! Да-да! Жук в муравейнике! Они не могли прямо написать про Ангар-18, им бы так скрутили яйца! поэтому они все это перевернули в такую форму, будто речь идет о далеком будущем и какой-то там планете, но на самом деле…» Люди могут потерпеть все, что угодно — только не инопланетных роботов. Она сама, Марго совсем недавно хотела бы стать роботом, но узнав о том, что это интервенция инопланетян, она уверенна, что хочет остаться человеком. Возможно, у них выше технология, лучше с правами человеческой личности, но все это не имеет смысл, если за тебя это сделает кто-то другой. Смысл в том, чтобы самому добиться того, чего хочешь.
Именно в этот момент, внезапно и бесповоротно, Марго решила начать против роботов войну.
Первым действенным шагом ей показалось написание заметки в газету Лео. Пусть Андрэ говорит, что хозяевам «Голема» все равно, но если все будут знать, что американцами управляют инопланетные роботы, этих роботов остановят.
Написав заметку и оставив ее на рабочем столе, посреди экрана, Марго отправилась звонить Полю. Ну хоть с этим балбесом поделиться информацией. В конце концов, если он был влюблен в терорристку Фрамбуаз, то он должен понять, в чем дело!
Марго набрала номер, но в ответ услышала только бесконечные длинные гудки. Тогда она вернулась в кабинет и, снова включив машину, смылила Полю письмо — интернетом Брат пользовался — он драл оттуда семплы для своих трэков.
Марго написала:
«Поль, привет! Позвони! Мы должны спасти человечество!
Марго.»
Отправив послание, Марго выключила машину и посмотрела в окно.
Солнце уже поднялось настолько, что выйдя из-за растрепанной тучи, осветило весь верхний этаж и верхушки деревьев с комками зеленых омел.
Говорят, они паразиты, но их зелень радует, подумала Марго. Как несправедливо. Паразиты не должны радовать. А, может быть, это их работа — радовать?
Марго вернулась в комнату и взяла новый холст. Их осталось уже совсем немного. Надо работать! Ибо боец армии против роботов тоже нуждается в пище, одежде и, кстати, многих других вещах, которые ни к чему обычному человеку.
