Москва... как много в этом звуке / Для сердца русского слилось! / Как много в нем отозвалось!
Из романа в стихах «Евгений Онегин» (1823—1831) А. С. Пушкина (1799-1837), гл. 7, строфа 36.
Цитируется, чтобы выразить восхищение столицей России, историческими, национальными особенностями Москвы, ее обликом.
Москва, России дочь любима
Из стихотворения «Освобождение Москвы» (1795) Ивана Ивановича Дмитриева (1760—1837):
Москва, России дочь любима,
Где равную тебе сыскать?
Цитируется обычно торжественно или иронически — сообразно ситуации.
Москва — третий Рим
Тезис, который с конца XVI века постоянно присутствует в русском общественном сознании, часто являясь предметом спора. Так, русский философ и поэт Владимир Соловьев по этому поводу писал:
Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим,
И все твердят льстецы России:
Ты — третий Рим, ты —
третий Рим.
Впервые эта мысль прозвучала в первом послании игумена псковского Елеазаровского монастыря старца (особо уважаемого монаха-наставника) Филофея к великому князю московскому Василию III. Написано оно между 1514 и 1521 годами, когда и первый и «второй Рим» уже пали — один был захвачен варварами, другой, столица Византии Константинополь — турками-мусульманами. Филофей изложил в своем послании идею как религиозной, так и государственной преемственности Московской Руси от Византии. Он писал: «Храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать. И твое христианское царство другим не сменится, по слову великого Богослова, а для христианской церкви сбудется блаженного Давида слово: «Вот покой мой во веки веков, здесь поселюсь, как пожелал я того».
Позже эту мысль игумен Филофей изложит с той же «антилатинской» позиции (истинно христианская вера — только вера православная) в своем послании к дьяку Михаилу Григорьевичу Мунехину. Эта философия «Москва — третий Рим» на долгое время определила религиозно-государственную политику как Московской Руси, так и наследовавшей ей Российской империи.
Цитируется как иронический комментарий к чьей-либо велеречивой державной риторике, к рассуждениям о «русской идее», согласно которым цели государственного и гражданского развития России сводятся к задачам «возрождения православной духовности», противостояния всякого рода «ересям» и другим религиям.
Мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет
Из поэмы (т. I, гл. 5) «Мертвые души» (1842) Н. В. Гоголя (1809—1852). Слова помещика Собакевича, сказанные в беседе с Чичиковым: «Я их знаю всех: это все мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья».
Презрительно: о каком-либо учреждении, где, по мнению говорящего, работают одни жулики и коррупционеры, превратившие государственную службу в свою кормушку.
Моя милиция меня бережет
Из поэмы «Хорошо» (1927) Владимира Владимировича Маяковского (1893-1930).
Цитируется в прямом смысле (шутливо) или иронически, когда милиция с этой задачей не справляется.
Мрак и туман
С немецкого: Nachtund Nebel. Первоисточник — оперный цикл «Кольцо Нибелунга» немецкого композитора Рихарда Вагнера (1813— 1883).
Выражение стало широко известным в качестве названия секретного приказа Адольфа Гитлера, изданного 7 декабря 1941 г., согласно которому на территориях Голландии, Бельгии и Франции был произведен арест «лиц, представляющих опасность для германской безопасности». В приказе хотя прямо и не говорилось, что они подлежат уничтожению. но указывалось, что эти лица должны «бесследно исчезнуть во мраке и тумане». И по настоящее время (хотя соответствующие немецкие архивы попали в руки союзных войск) неизвестны ни судьбы этих людей, ни точное число жертв этой операции.
Выражение стало ассоциироваться и с самим приказом Гитлера, и с событиями, за ним последовавшими.
Употребляется обычно шутливо-иронически: 1. О каком-либо сложном, неясном деле. 2. О дурном, мрачном настроении. 3. О неясных перспективах в личной судьбе или в общественном развитии.
Мудрец отличен от глупца / Тем, что он мыслит до конца
Из лирической драмы «Три смерти» (1852) поэта Аполлона Николаевича Майкова (1821-1897):
Мудрец отличен от глупца
Тем, что он мыслит до конца.
И вот — я долго наблюдаю,
И нахожу, что смерть разит
Всего скорее аппетит.
Цитируется в качестве шутливого комментария к предложению тщательно рассмотреть некий план, проект, идею — с анализом всех возможных последствий.
Служит также ироническим отзывом о действиях противоположного характера — поспешных, скорых, без «расчета последующих ходов».
Мудрый Эдип, разреши!
Первоисточник - четверостишие (1829) А.С. Пушкина (1799-1837) написанного по поводу выхода в свет «Стихотворений барона Дельвига». Пушкин в нем так, иносказательно, описал своего лицейского друга:
Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?
В веке железном, скажи, кто золотой угадал?
Кто славянин молодой, грек духом, родом германец?
Вот загадка моя: хитрый Эдип, разреши!
Эдип — легендарный греческий герой, мудрый и проницательный правитель города Фивы, единственный, кто смог разгадать загадку Сфинкса.
В советское время эта фраза стала популярной, поскольку ее однажды процитировал В. И. Ленин, и именно в его версии она и вошла в современный русский язык. Так, в статье «Со ступеньки на ступеньку» (1907) он, нападая на эсеров, писал: «Можно обещать премию в миллион рублей тому, кто поймет что-нибудь в этой тарабарщине!.. Мудрый Эдип, разреши!»
Служит для выражения иронии перед лицом странной, запутанной, нелепой ситуации.
