Цены, правда, кусались. И это напомнило ему, что на исходе не только деньги, взятые им в путешествие, — кончались всеего деньги. После внезапной смерти Кейт он получил солидную сумму по ее страховому полису. Однако тут же передал ее организации «Врачи без границ». Были планы назвать клинику в Африке именем Кейт, но эту честь Берк решительно отверг — он знал, что жена работала не ради славы, и клиника ее имени оскорбила бы ее скромность.

Берк вышел на балкон. На островке посреди озера сквозь туман проступала одинокая звонница. Однако и тут красота природы была пресной без человека, с которым можно поделиться восхищением…

Наутро, уложив в сумку две бутылки водки, Берк разыскал дом Чеплака.

Открыл ему сам хозяин, крепкого вида прямой старик лет восьмидесяти.

— А-а, мистер Берк! И, как вижу, не с пустыми руками! Добро пожаловать.

Внутри Чеплак усадил его у жаркого камина, а сам открыл подарочную бутылку и плеснул себе стаканчик.

— Извините, сразу отведаю… А вы не желаете присоединиться?

Берк хотел вежливо отказаться, но потом сообразил, какой ущерб это нанесет разговору.

— Нынешней зимой не было отбоя от пилигримов. Весной малость передохнул. И вот вы…

— Что вы имеете в виду?

— Фанатов Теслы я называю пилигримами. Ходят к святому месту — полюбоваться дневниками моего отца, со мной покалякать про прошлое…

— Собственно говоря… — начал Берк.

Старик перебил его:

— Мой отец Юрий тридцать лет был правой рукой Теслы. Думаю, забавной они были парочкой: Тесла почти двухметровый, впору в баскетболисты, а отец не выше меня теперешнего — почти карлик, метр шестьдесят. Пат и Паташон!

Берк рассмеялся. Тепло от водки и от камина начинало действовать. Он расслабился и больше не спрашивал себя, зачем притащился в этот дом, в эту страну — и что вообще он делает на этой планете.

— Тридцать лет отец исправно записывал все мудрые мысли Теслы, — продолжал Чеплак. — Понимал все значение Мастера для мировой науки! А вас в дневниках интересуют какие-то отдельные годы? Или определенный тематический аспект? С чего начнете?

— Меня, честно говоря, не дневники занимают. Вряд ли профан вроде меня что-либо в них поймет…

— А-а, журналист? — сказал Чеплак. — Или бери выше — писатель? Хотите сочинить роман про Теслу? Его жизни на десять книжек хватит!

— Нет, я приехал узнать кое-что о человеке, который был у вас и интересовался дневниками вашего отца. Я имею в виду американца по имени Джек Уилсон.

Лицо Чеплака странно изменилось. Берк не мог угадать, приятно ему воспоминание об Уилсоне или нет.

— Помню. Он пробыл у меня дольше других. Днями все сидел тут в уголке, читал дневники, делал выписки. И сам что-то подсчитывал.

Старик встал и со стаканом водки прошел к окну.

Берк молча наблюдал за ним.

— Идите-ка сюда, — позвал Чеплак. — Видите звонницу на озере? Там сегодня венчают. Считается доброй приметой, если жених донесет невесту на руках до верхней смотровой площадки, где колокола. Только этой паре не повезло. Женишок такой мелкий, а невеста такая могучая, что ей самой впору нести его наверх! — Чеплак поднял свой стакан. — Ладно, давайте за любовь!.. Так что вы спрашивали про Уилсона?

— Вы, часом, не знаете, куда он поехал от вас?

Чеплак пожал плечами:

— Сказал — домой. Наверное, имел в виду Америку. А почему вас, собственно, интересует этот человек?

Берк имел заранее приготовленную историю. Но… врать передумал.

— У нас с ним были деловые отношения. Которые закончились печально.

— Удрал с вашими деньгами?

— Нет, еще более сложная история. Его разыскивает полиция.

— О, преступник? — удивился старик.

— Черт его знает, кто он такой, — сказал Берк. — ФБР считает его террористом. Вроде бы получил от «Аль-Каиды» без малого четыре миллиона на подготовку разных нехороших дел.

— Ну, дела… Четыре миллиона… «Аль-Каида»… — Старик озадаченно потер висок. — Вы тоже склонны считать его террористом?

— Не знаю. Мне на него глубоко наплевать. Но по наущению ФБР полиция прикрыла юридическую контору моего тестя, в которой я работаю. Получилось, что меня загнали в угол, и я вынужден его разыскивать. Ищу его по всему свету — вместо ФБР. Может, они с ним просто поговорят и вся ситуация благополучно рассосется. По крайней мере для меня.

Берк подлил себе водки и одним глотком осушил стакан до дна. Потом налил еще. Старик наблюдал за ним с настороженным прищуром.

— Стало быть, если найдете — сдадите парня ФБР… Этот тип и мне безразличен. А вот ФБР в моем доме — последнее, что мне нужно. Придут, начнут расспрашивать, трепать нервы. Как бы дневников не затребовали. Конфискуют и похоронят в своих тайных архивах. Эти скоты уже один раз так поступили: после смерти Теслы уволокли в свои бумажные катакомбы важнейшую часть его рукописей. Все равно что сожгли — никому в научном мире не доступны!.. Если Уилсон действительно террорист, ФБР рано или поздно нагрянет в мой дом. Они ребята простые — в чужой стране и без всякого ордера на обыск возьмут все, что им приглянется… Давайте договоримся: я расскажу все, что знаю, а уж вы… уж вы постарайтесь найти Уилсона первым и побыстрее. Чтоб у ФБР не было повода соваться к безвинному старику. Договорились?

Берк серьезно кивнул.

— Вы про Теслу много знаете? — спросил Чеплак. Они сидели за кухонным столом, пили кофе.

— Лишь то, что вычитал в интернетовских энциклопедиях. Хорватия, Нью-Йорк, Эдисон…

— Это биография. А в сути его достижений в физике разбираетесь? Понимаете, что такое резонансная частота колебания или скалярные волны?

Берк рассмеялся:

— Господь с вами! Я совершенный гуманитарий.

— Ну, в школе-то вы физику учили?

— Из-под палки. И преимущественно в классе математики для поэтов.

— Что за класс такой? — удивился Чеплак.

— Деликатное название дополнительных уроков для отстающих.

— Тяжелый случай… Ладно, попробую совершенно элементарно объяснить. Придется вам напрячь мозги — не зная сути достижений Теслы, вам не понять, почему Уилсон опасен и почему его следует непременно остановить. Итак, вторую половину своей жизни Тесла почти полностью посвятил манипуляциям с электромагнитной энергией — при помощи резонансной технологии. Резонанс — это, грубо говоря, всплеск амплитуды волны. В глазах современных ученых вся Вселенная состоит из волн. Сама материя, согласно квантовой физике, не более чем разновидность волн.

Берк замахал руками.

— Терпите, — сказал с улыбкой Чеплак. — Ну-с, тот же стакан в вашей руке. Он кажется крепким. Или, лучше, вот этот стол. Основательная вещь. Но если посмотреть на него глазами физика, стол — достаточно рыхлое скопище по определенным законам связанных молекул, в которых бегают по неизменным орбитам электроны. Словом, стол — опять-таки набор волн. И поэтому имеет собственную резонансную частоту колебаний.

Берк вздохнул:

— Увы, не врубаюсь…

— Выпейте водки, алкоголь помогает… Ладно, поймите одно: каждый материальный предмет имеет свою резонансную частоту колебаний (в микромире порой целый набор таких частот). Воздействуйте на предмет определенным образом — и он отзовется вибрацией именно на этой частоте.

— А! — просиял Берк. — Как камертон! Ударь по нему, и…

— Совершенно верно. Колебания камертона видны и слышны. Но то же самое относится к каменной скале, к оконному стеклу, к мосту. Ударьте хорошенько по скале — и она «запоет», как камертон. Только ударить должен гигант исполинским молотом. Словом, в каждом случае нужна соответствующая правильная сила воздействия. Частота в физике означает количество волн в единицу времени, так?

Берк кивнул.

— Резонансная частота колебаний — та частота, на которой объект отзывается увеличением количества волн в единицу времени. Рассмотрим простейший пример. Детские качели, система с единственной резонансной частотой колебаний. В основе принцип маятника. Предположим, папа-Геркулес мощным движением привел качели в движение. Однако со временем мальчишка на качелях взлетает все ниже и ниже. Энергию первоначального толчка мало-помалу съедает трение. Так?