Так что сама беспросветность ситуации провоцировала явление Спасителя.

Им стал Вовока.

По преданию, он был сыном шамана. Достоверно известно только то, что он вырос на ранчо в Неваде в семье фермера Дэвида Уилсона; тот назвал его Джеком и дал ему свою фамилию. Примерно в 1889 году Джек Уилсон, которого индейцы величали Вовока, впервые рассказал о своем видении и начал проповедовать: «Я несу вам слово от ваших умерших предков, ибо духи ныне идут вам на помощь, и во главе их тот Мессия, который однажды приходил учить правде белых, но те прогнали его и убили».

Видение Вовоки обещало, что белые будут изгнаны с исконных земель краснокожих. Изобилие дичи и плодовитость земли будут восстановлены, и наступит рай земной для индейцев.

Новая Земля готовилась на небесах — буквально. Летом 1891 года слой этой новой земли (в пять человеческих ростов) покроет ту, на которой живут теперь белые. В ожидании этого обетованного и благословенного момента племена должны жить в мире между собой и с белыми людьми. Перед тем как новая земля покроет прежнюю, та будет сотрясаться жутчайшим образом. Индейцам следует сохранять спокойствие и ничего не бояться. Ибо затем исчезнет все недоброе из мира — смерть, болезни и белые люди. «Новая Земля покроется сочной травой и лесами, по ней потекут полноводные реки и ручьи, по прериям будут бродить несчетные стада бизонов и диких лошадей, и моим краснокожим детям будет всего довольно: и еды, и питья, и простора для охоты, и досуга для отдыха».

Вовока требовал, чтобы племена активно принимали участие в приближении будущего. А именно — танцевали особенным образом и в строго определенное время. Этот Танец духов покажет душам умерших готовность живых к новой жизни. Нужно, помогая духам, раскачать ногами Землю!

И индейцы стали танцевать! Плясовая истерия распространялась со скоростью лесного пожара по всей стране. Вожди самых далеких племен прибывали побеседовать с Вовокой, уезжали убежденными, и все новые и новые племена подключались к синхронной пляске.

Словом, Вовока проповедовал что-то вроде непротивления злу насилием. Насилие он оставлял духам — они в один прекрасный день обрушат тонны земли на голову каждого белого.

Однако белые, которые с ужасом наблюдали за всеобщей мобилизацией индейцев на Танец духов, не желали разбираться в тонкостях учения Вовоки. В Танце духов они видели вариант танца воинов перед боем. Им чудилось, что назревает революция. Племена намерены ударить по белым согласно и повсеместно.

Эти страхи увенчались трагедией в Вундид-Ни.

Зимой 1890 года агенты правительства коварно убили Сидящего Быка, самого известного и авторитетного из вождей сиу, деятельного сторонника Танца духов. Опасаясь ответного восстания, Седьмой кавалерийский полк (бывшая знаменитая конница легендарного генерала Джорджа Кастера) послали арестовать индейских «агитаторов» в Южной Дакоте.

Индейцы лакота прознали о приближении войск, свернули вигвамы и пытались бежать. Возле ручья под названием Вундид-Ни Седьмой кавалерийский полк настиг их. Видя превосходящие силы противника, индейцы выбросили белый флаг. Часть из них начала Танец духов. Шаман, исполняя ритуал, швырнул в воздух горсть песка. Солдаты восприняли это как сигнал к атаке и начали палить из четырех скорострельных пушек со склона холма. А затем произошла форменная резня. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков. Тех, кто пытался спастись в лесу, догоняли и приканчивали. Погибли сотни и сотни индейцев.

Белые потеряли убитыми двадцать девять человек. Конгресс повесил двадцать медалей за доблесть на грудь «героев».

А в 1891 году индейцев предали и духи: Земля не сотряслась и не погребла белых…

Берк оторвал глаза от экрана и откинулся на спинку стула. Джек Уилсон. Стало быть, тогда в конторе он беседовал не с Франциско д'Анконией и даже не с Джеком Уилсоном, а с человеком, который считал себя вторым индейским Христом — Вовокой в новом воплощении! И этот Вовока знал, как похоронить разом всех белых, не дожидаясь помощи от ненадежных духов!

— Значит, журналист, — протянул Зальцберг. — А из какого журнала?

— «Атлантик мансли», — сказал Берк и в отчаянии прикусил язык. Джил Эппл он, кажется, врал про «Харперс»!.. Ладно, будем надеяться, что они не надумают сличать его сказки…

Зальцберг молчал. В трубке слышалось далекое лопотание телевизора.

— Стало быть, Джек давно на свободе, — наконец сказал бывший партнер Уилсона. — Печально узнавать такие вещи последним…

— Мне очень нужно поговорить с ним. Только я не знаю, где его найти…

— Тут я вам не помогу. Старым друзьям он не доложился. А ведь мог хотя бы звякнуть… Через Мэнди вы пробовали?

— Нет. А кто такая Мэнди?

— Единственная из приемных матерей, которая относилась к нему по-человечески. Мэнди Ренфро. Хотя не исключено, что ее уже нет на свете. Десять лет назад ей было за шестьдесят.

— Вы не подскажете, где ее искать?

— Если жива, то не иначе как там же, где и прежде. Фаллон, штат Невада. Джек оттуда.

— Спасибо, я проверю. Мистер Зальцберг…

— Не чинитесь. Лучше просто Эли.

— Эли, я знаю, вы не вправе рассказывать мне об изобретении…

— Это почему же? Я не вправе объяснить вам, какэту штуку сделать, но только потому, что никогдаэтого не понимал. А вообще спрашивайте. Только погодите, я сейчас вернусь. — В трубке наступила тишина, затем пропал и звук телевизора. Через несколько секунд послышались сопение и звон кубиков льда в стакане. — Ну, теперь поехали. Что вы хотите у меня выпытать?

— Роль Джека мне более или менее известна, а вот…

— Желаете про меня узнать? Как ученый я был сбоку припека. На мне лежали все финансовые хлопоты, а поначалу это адский труд. Эксперименты и опытные образцы жрут деньги только так. Словом, я окучивал инвесторов, а Джек ворочал мозгами.

— И что же случилось?

— Дерьмо случилось, вот что. Правительство изничтожило гениального парня! И меня как свидетеля заставило сказать пару гадких слов против него. Вы этого не знали? Ну, все равно вам бы кто-нибудь рано или поздно на меня настучал. На самом деле, видит Бог, мои показания не сыграли никакой роли. Десять лет прошло, а я не в силах окончательно опомниться от всей той истории. До сих пор не могу поверить в случившийся абсурд.

— Что именно вы имеете в виду под абсурдом? — осторожно спросил Берк.

— Вы, наверное, воображаете, что Джек изобрел какую-то жуткую бомбу или еще что-то ужасное. И всякий, кто знает реакцию правительства, к иному выводу прийти не может.

— Эппл сказала мне, что это была батарейка…

— Не батарейка — батареища! Была бы минимум в десять раз долговечней всех сегодня существующих. А по цене нисколько не дороже. Ему бы орден на грудь: с точки зрения защиты природной среды и экономии ресурсов его изобретение — великая победа! Но наше мудрое правительство умней всех профессоров, вместе взятых, во главу национальных интересов оно ставит дальнейшее загаживание окружающей среды. — Экономист мрачно вздохнул и спросил после паузы: — Желчно?

— Мм-м… да.

— И хорошо! Потому что чей-то маразм стоил мне добрых ста миллионов долларов! И вечной славы! Батарея Уилсона, вне сомнения, изменила бы мир. Конечно, весь почет достался бы Джеку, и справедливо. Но и мне перепал бы лучик его славы. Да и десять процентов от его первого миллиарда мне бы пришлись кстати. А сам Уилсон мог сделать кучу хорошего, и не только как изобретатель. Он мечтал, разбогатев, создать благотворительный фонд. Чтобы помогать туземцам.

— Вы хотите сказать, коренным американцам? — поправил удивленный Берк.

— Любым коренным. В Бразилии у индейцев проблемы даже почище, чем у наших. Аборигены в Австралии, черные в Африке — ведь они не столько живут, сколько мучаются. В своей статье вы обязательно заострите внимание на этом!

— Хорошо, — пообещал Берк. — Но я так и не понял: зачем правительство отобрало у вас патент?