Все-таки здорово, что рядом с нами идет такая улыбчивая девушка. Определенно так мы вызывали меньше подозрений. Двое копов в конце аллеи поинтересовались, что со мной, но я пробубнила:

— Просто легкое головокружение. Слишком много саке за ужином. Меня несут домой.

— Ваша сестра? — спросил один из полицейских, переводя взгляд на Блисс.

Та захихикала, но я поспешила ответить утвердительно, и нас оставили в покое. Интересно, как бы все обстояло, если бы я не могла говорить?

На пешеходном мосту через шоссе Рэм сказал:

— Я опущу защиту. Так мы отгоним тех двоих впереди. Если не получится, придется пойти на крайние меры, а ты, Блисс, отнесешь Элэй в бар.

Прозаичность его тона выводила меня из себя. То была худшая сторона его натуры. Он убивал своих потомков. И полагал, что не совершает ничего предосудительного.

Что же тогда зло?

Сознательное причинение вреда?

Если так, то я совершила злодеяние, забрав ядро Пика. Это спасет тысячи людей от страданий, но моей вины не уменьшит. Человек бы сказал: взяла грех на душу. Как же быстро меня настигло раскаяние!

Я помрачнела. Мы пересекли границы «спального» района и пробирались извилистыми дорожками к его противоположной окраине. Большинству встречавшихся нам людей хватало одного лишь взгляда на Блисс, чтобы с облегчением решить, что ситуация тут под контролем. Предложения помощи были любезно отклонены. Оклики и свист — проигнорированы.

Знак Рэма «звучал» свободно, и радости моей не было границ, когда те, другие предпочли ретироваться. Из-за всепоглощающего гула его вибраций я не смогла определить, кто именно поджидал нас, но, должно быть, они никогда прежде не сталкивались ни с чем подобным по мощи и приняли благоразумное решение не испытывать судьбу.

До «Логова» оставался лишь квартал, когда силы мои окончательно иссякли. Подступало оцепенение, ритм шагов Рэма убаюкивал.

— Ключи в кармане, — прошептала я, когда мы вывернули из-за угла.

— О нет! Здесь Шок. — Рэм замер.

С трудом повернув голову, я увидела, как через дорогу мчится моя сестрица, чудом избежав столкновения с такси.

— Эй, ты! Отпусти ее сейчас же!

— Все хорошо, — еле-еле проговорила я, но Шок так орала, что едва ли расслышала меня.

Рэм послушно усадил меня на обочину, но она с яростью оттолкнула его к стене и останавливаться на достигнутом явно не собиралась. Было глубоко за полночь, и вокруг почти никого.

— Шок, он только помогал. — Я ухватила сестру за лодыжку, чувствуя бурю ее праведного гнева и страха.

— Он нес меня домой.

Рэм поднял руки и медленно отступил назад. И только тогда Шок решила осадить коней. Села рядом со мной на корточки и опасливо оглядела отродье с ног до головы.

Я исходила жемчужным сиянием. А у Блисс было мое лицо. Разве тут нужны слова?

— У тебя получилось. — Шок наградила меня легким тычком под ребра. — Умничка. Теперь ты не умрешь.

— Нет. Только чувствую себя не лучше.

Она сгорала от любопытства узнать, кто стал жертвой, а мой удрученный вид говорил, что радости от содеянного я не испытывала. Поступила ли я правильно, послушав Рэма? Я была благодарна ему за спасение, но сомнения обуревали меня.

— Твоя? — Шок кивнула на Блисс, хотя и без того было ясно, чье это отродье.

Потребовался только миг, чтобы сестра увязала факт его существования с Рэмом, и я готова была сквозь землю провалиться, лишь бы она не смотрела на меня с такой мукой и неодобрением. Рэм покушался на ее жизнь, а я, видите ли, с ним сплю.

Но Шок была слишком великодушна, чтобы сказать это вслух. Говорило лишь ее прикосновение.

— Прости меня, — прошептала я.

Голова моя клонилась на грудь. Вот-вот я впаду в ступор, оставив все в ужасном состоянии... Какой кошмар.

— Пойдем-ка. — Шок подняла меня на руки.

Со стороны это казалось, должно быть, очень странным. Такая маленькая, хрупкая девушка — и столько силы! Но внешний вид часто обманчив.

— Блисс! Она идет с нами, — напомнила я, протягивая руку к новорожденной.

— Нет, — одновременно возразили Шок и Рэм. И уставились друг на друга с подозрением.

— Я голодная, — вновь пожаловалась Блисс.

— Иди поешь. — Не обращая на нее внимания, Шок подождала, пока проедет машина, и двинулась через дорогу.

— Блисс, не отставай, — позвала я и сказала сестре:

— Пожалуйста, позаботься о ней, покорми. Пока я не оклемаюсь.

— Элэй! — возмущенно воскликнула Шок.

— Слишком рискованно брать ее с собой, — поддакнул Рэм. — Ты останешься без защиты, ей хватит минуты, чтобы опустошить тебя. Шок, не позволяй...

— Не смей мне говорить, что делать! — рявкнула она. — Я бы и сама отродье в бар не потащила!

— Она погибнет, так нельзя...— возразила я, по крайней мере попыталась.

Не стану ручаться, что мои губы произнесли именно эту фразу. Если бы не это бессилие... Если бы я могла доказать свою правоту, прочно стоя на ногах...

Но голова моя уже безвольно моталась, а взор поглощала тьма. Я еще слышала голоса, но слов больше не разбирала. Битва со ступором подошла к логическому концу.

Несчастная Блисс останется на улице одна... брошенная, как пустая пивная банка.

Как же это сладко — просыпаться! Открыв глаза и потянувшись, я испытала то, чего лишилась десять лет назад, и так хорошо мне еще никогда не было. Лежа на тахте, я наблюдала милый сердцу вид: солнечный свет лился в спальню сквозь густую листву акации за окном. Шок с любовью глядела на меня с кушетки:

— Тебя не было пятнадцать часов.

— Так долго? — Я лениво улыбнулась, вновь потягиваясь.

— Как ты себя чувствуешь?

Интересный вопрос. Я села, проверила телесные ощущения. Боль в животе, как от опухоли, исчезла.

— Хорошо. Я, кажется, в норме.

Только тогда Шок улыбнулась:

— Какое облегчение! Но почему ты не послушалась? Зачем вышла на улицу без меня? Тебя могли убить!

— Пик гнался за Мистифаем, я должна была что-то сделать.

— Что еще за Мистифай?

— Отродье Рэма. Появился после убийства Векса. — И тут я вспомнила. — Где Блисс?! Что с ней?!

— Внизу. С Рэмом, — ответила Шок с такой кислой миной, что добавлять что-то было бы бессмысленно.

— Ты оставила их одних?

Я не знала, одобряю ли подобное решение. То ощущение перышка, парящего в легком ветерке, было слишком призрачным, едва заметным, как мой собственный знак. Не зная, что ищу, я бы не почувствовала демона в баре.

— Ты же хотела привести Блисс сюда. — Шок пожала плечами. — Рэм накормил ее. Но пока ты без сознания, наверх я ее не пускала.

Если вдуматься, Рэм, должно быть, знает, что я никогда не прощу его, тронь он Блисс хоть пальцем. Значит, он позаботился о ней. И заслуживает благодарности.

Но с чего это я вдруг так разволновалась?

— Рэм сказал, ты поглотила Пика. — Шок протянула мне руку, помогая подняться. — Хороший выбор.

Вот об этом говорить совсем не хотелось. Восхитительное чувство легкости и обновления тут же заменил груз вины.

— Идем, посмотрим, чем они там заняты.

Шок остановила меня:

— Лучше скажи мне, чем вы с Рэмом занимались. Что, в самом деле переспала с ним?!

— Тогда я думала, он человек. А потом в парке, после... Пика... Не знаю, что на меня нашло. Было так паршиво, и Рэм был рядом, очень сильный...

— Он принудил тебя?!

— Нет, ты что, ничего такого. Он подпитывал меня, чтобы нейтрализовать желчь этого ботаника... Ты не представляешь, что такое Пик. Это было ужасно! Невыносимо! Спасибо Рэму за заботу и нежность... Все... как-то закрутилось...

— В публичный секс?! Элэй, держись-ка от него подальше, он опасен. Ты что, не видишь, как тобой манипулируют?! По твоим словам, ему четыре тысячи лет. Волей-неволей начнешь разбираться в людях, с таким-то багажом за плечами.

— Он мог бы оставить меня в той клетке. И Дрэд убил бы меня, уж поверь. Зачем рисковать, обнаруживать себя, если речь идет о никчемной игрушке? — Я презирала себя за этот жалкий тон.