" Когда так радостно в объятиях твоих " Когда так радостно в объятиях твоих Я забывал весь мир с его волненьем шумным, О будущем тогда не думал я. В тот миг Я полон был тобой да счастием безумным. Но ты ушла. Один, покинутый тобой, Я посмотрел кругом в восторге опьяненья, И сердце в первый раз забилося тоской, Как бы предчувствием далекого мученья. Последний поцелуй звучал в моих ушах, Последние слова носились близко где-то… Я звал тебя опять, я звал тебя в слезах, Но ночь была глуха, и не было ответа! С тех пор я все зову… Развенчана мечта, Пошли иные дни, пошли иные ночи… О, Боже мой! Как лгут прекрасные уста, Как холодны твои пленительные очи! " Мне было весело вчера на сцене шумной, " Мне было весело вчера на сцене шумной, Я так же, как и все, комедию играл; И радовался я, и плакал я безумно, И мне театр рукоплескал. Мне было весело за ужином веселым, Заздравный свой стакан я также поднимал, Хоть ныла грудь моя в смущении тяжелом И голос в шутке замирал. Мне было весело… Над выходкой забавной Смеясь, ушла толпа, веселый говор стих, — И я пошел взглянуть на залу, где недавно Так много, много было их! Огонь давно потух. На сцене опустелой Валялися очки с афишею цветной, Из окон лунный свет бродил по ней несмело, Да мышь скреблася за стеной. И с камнем на сердце оттуда убежал я, Бессонный и немой сидел я до утра; И плакал, плакал я, и слез уж не считал я… Мне было весело вчера. " Когда был я ребенком, родная моя, " Когда был я ребенком, родная моя, Если детское горе томило меня, Я к тебе приходил, и мой плач утихал: На груди у тебя я в слезах засыпал. Я пришел к тебе вновь… Ты лежишь тут одна, Твоя келья темна, твоя ночь холодна, Ни привета кругом, ни росы, ни огня… Я пришел к тебе… жизнь истомила меня. О, возьми, обними, уврачуй, успокой Мое сердце больное рукою родной, О, скорей бы к тебе мне, как прежде, на грудь, О, скорей бы мне там задремать и заснуть. СТАНСЫ ТОВАРИЩАМ 5 декабря 1860 г. Из разных стран родного края, Чтоб вспомнить молодость свою, Сошлись мы, радостью блистая, В одну неровную семью. Иным из нас светла дорога, Легко им по свету идти, Другой, кряхтя, по воле Бога Бредет на жизненном пути. Все, что с слезами пережито, Чем сердце сжалося давно, Сегодня будет позабыто И глубоко затаено. Но хоть наш светлый пир беспечен, Хоть мы весельем сроднены, Хоть наш союз и свят, и вечен, Мы им гордиться не должны. Мы братья, да. Пусть без возврата От нас отринут будет тот, Кто от страдающего брата С холодным смехом отойдет. Но не кичась в пределах тесных, Должны мы пламенно желать, Чтоб всех правдивых, добрых, честных Такими ж братьями назвать. Вельможа ль он, мужик, вития, Купец иль воин, — все равно; Всех назовет детьми Россия, Всем имя братское одно. СОВРЕМЕННЫМ ВИТИЯМ Посреди гнетущих и послушных, Посреди злодеев и рабов Я устал от ваших фраз бездушных, От дрожащих ненавистью слов! Мне противно лгать и лицемерить, Нестерпимо — отрицаньем жить… Я хочу во что-нибудь да верить, Что-нибудь всем сердцем полюбить! Как монах, творя обет желанный, Я б хотел по знойному пути К берегам земли обетованной По песку горячему идти; Чтобы слезы падали ручьями, Чтоб от веры трепетала грудь, Чтоб с пути, пробитого веками, Мне ни разу не пришлось свернуть! Чтоб оазис в золотые страны Отдохнуть меня манил и звал, Чтоб вдали тянулись караваны, Шел корабль, — а я бы все шагал! Чтоб глаза слипались от дороги, Чтоб сгорали жаждою уста, Чтоб мои подкашивались ноги Под тяжелым бременем креста… В ТЕАТРЕ Покинутый тобой, один в толпе бездушной Я в онемении стоял: Их крикам радости внимал я равнодушно, Их диких слез не понимал. А ты? Твои глаза блестели хладнокровно, Твой детский смех мне слышен был, И сердце билося твое спокойно, ровно, Смиряя свой ненужный пыл. Не знало сердце то, что близ него другое, Уязвлено, оскорблено, Дрожало, мучилось в насильственном покое, Тоской и злобою полно! Не знали те глаза, что ищут их другие, Что молят жалости они, Глаза печальные, усталые, сухие, Как в хатах зимние огни! |
