— Вот те на! — удивился незаметно вошедший Гуляев. — Слезы на заставе категорически запрещены!

Витя недоуменно моргал светлыми ресницами. Лида сквозь слезы, стараясь попасть в тон сказанного лейтенантом, улыбнулась:

— Прошу прощения, я этого не знала... И тут же, не выдержав:

— Где вы его нашли?!

— На этот раз, если мне не изменяет память, его нашли не в капусте, а под скалой. Уверяю вас, очень необщительный парень!

— Витя, — неожиданно оборвав шутливое объяснение Гуляева, сказала Лида. — Ты поел?

— Да.

— Поедем скорей в школу... Там ждут, волнуются учителя, ребята...

Витя дернул головой.

— Что? — спросила Лида.

— Не ждут! — угрюмо буркнул он.

— Ты ошибаешься, даю тебе слово, — тихо сказала Лида.

Они замолчали.

На помощь пришел лейтенант.

— Виктор, забери свое снаряжение и — сюда! В твоем распоряжении три минуты, понял? — весело скомандовал он.

Витя встал и куда-то вышел. Лида рванулась было за ним: вдруг опять пропадет? — но Гуляев удержал ее, положив на плечо широкую руку.

— Не надо.

На секунду они встретились глазами. Потом, не сговариваясь, вышли на крыльцо и остановились там, слушая ночной гул моря и глядя на бессонную вахту далекого маяка.

Лида вдруг остро почувствовала, что — в который раз! — мимо проходит хороший человек. И не удержать его, не остановить, потому что он, как корабль, где-то на горизонте, вдали, поглощенный своим ходом и скоростью. Странное, тревожное чувство сжало ее сердце.

Из темноты вынырнул Витя. Он держал в руках куртку и старенький рюкзачок.

— Я провожу вас, — сказал Гуляев.

Он пошел рядом с Лидой. Некоторое время молчали. Лейтенант прикоснулся к Лидиной руке и сказал:

— Вы появились неожиданно и так же неожиданно исчезаете. А мне хотелось бы, чтобы ваши мальчишки постоянно бегали к нам...

— Правда?

— Да. Но я знаю, что они больше не побегут.

— Почему? — снова спросила Лида, чувствуя, что задает «дежурные» вопросы. Следует сказать что-то другое, теплое, человеческое, иначе то, невидимое и непрочное, что создалось у них при встрече, пропадет...

— Не знаю... — пожал плечами Гуляев. — Мне так кажется.

Показался автобус.

— Но если все-таки случится еще один беженец на заставе, скажите хоть, куда телеграфировать? — попросил  вдруг  Гуляев.

— В школу номер один, — ответила Лида. — Воспитательнице шестого «В». А зовут меня Лидой. Лида Петрова. Так что телеграфировать можете прямо мне.

Гуляев наклонил голову в знак того, что понял.

«Вот и все», — грустно подумала Лида.

Гуляев открыл дверцу. Поднял на руки Капустина :

— Ну, Колумб, до свиданья! Приеду проведать, жди! — сказал он, и Лида поняла, что последние слова предназначались и ей.

Потом он обернулся, подхватил Лиду и помог войти в автобус.

Лида ничего не сказала — не успела.

Она прильнула к стеклу и увидела в полутьме его глаза, твердые губы. Увидела, как он машет широкой и сильной рукой, — и тут же совершенно отчетливо поняла, как ей не хочется уезжать.

Шофер включил дальний свет. Гуляев попал в ослепительную полосу. Он стоял, не жмурясь и не закрывая лица. Лида помахала ему рукой, но лейтенант не увидел.

С трудом развернувшись на узкой дороге, автобус скрылся за поворотом.

— Витя, — прогоняя мысли о Гуляеве, сказала Лида. — Иди сюда. Ложись. Дорога дальняя.

Он неохотно оторвался от окна.

Ну вот, наконец, они рядом, вдвоем. Может быть, не следует вот так, сразу, расспрашивать его? Но как хочется, по-человечески нестерпимо хочется тут же услышать его объяснение!

— Витя, ну, расскажи, как ты сюда попал? Что видел?

Витя заволновался. Темнота в автобусе — светилась только приборная доска перед шофером, — тихий, усталый голос Лиды подействовали на него. Ему не захотелось лгать.

— Здесь я был один.

— Это... интересно? — осторожно спросила Лида.

— Да! — с восторгом ответил Витя. — Я ехал на крыше до города. Потом пешком, к морю... У меня было целых три собаки! Но потом кончился хлеб, и они убежали...

— Ты к кому-нибудь шел?

— Нет. То есть да. Где-то здесь живет моя тетка.

— Ты хотел у нее остаться?

— Не знаю... Я хотел быть один!

— Почему?

— Не знаю... — ответил нерешительно Витя.

— Ты шел и думал, что ты самый сильный?.. Что ты храбрый и тебя слушаются все звери?.. Что ты ни в ком не нуждаешься?

Витя молча кивнул.

Лида сидела и думала о том, что Витя, наверно, прав по-своему: интернаты, строй, контроль... Он не оставался наедине ни на минуту. У него не было поводов рассердиться на людей. Он был тихим мальчиком, и к нему все хорошо относились. Но вот Лида невольно восстановила против него класс, и ему захотелось убежать. Так сильно захотелось, что от желания он перешел к действию. А там — свобода захватила его...

Отчего так все случилось? Может, бессознательно он тоже мечтал о «спичках»? Чтобы у него было свое, принадлежавшее только ему одному?

— Витя, вот ты пошел к морю... Но ведь наша школа стоит на самом берегу!

Он не ответил. Он крепко спал, прижавшись щекой к жестким ремням рюкзака.

Лида осторожно взяла его голову и положила себе на колени. Тело мальчика с облегчением потянулось, и он задышал ровнее и глубже.

Лида прикоснулась к его спутанным, пыльным волосам. Мальчик спал чутко и встрепенулся. Схватился за Лидину руку и, что-то пробормотав во сне, заснул вновь, уже не выпуская ее руки.

У Лиды затекли ноги. Но она не переменила положения, боясь потревожить его.

Едва автобус остановился, как его окружили ребята. Неподдельным восторгом сияли лица, в глазах — ничего, кроме любопытства и радости.

— Капуста приехал!

— Витька, шуруй к нам!

Лида подивилась: она не думала, что ее ребята так искренне могут радоваться.

Витю буквально выволокли из машины.

— Стойте! Ему ж в баню надо, — заступилась Лида.

Витя растерянно улыбался, словно не веря, что эта встреча, эти радостные улыбки, дружеские тычки — все для него.

— Ребята, а есть ли горячая вода? — вспомнив, что сегодня не банный день, забеспокоилась Лида.

— Будет! — воинственно заверил Юрка Косовский.

Лида посмотрела вслед Капустину, густо окруженному ребятами, и отправилась к директору.

Директора на месте не было. Пришлось идти к завучу.

— Где этот... вояжер? — холодно спросил Богдан Максимович, когда Лида коротко рассказала о поисках.

— Его в душ повели.

— Кто?

— Ребята. А что... нельзя? Он с дороги, устал, — сказала Лида.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Я полагал, что вы прежде всего оба явитесь ко мне. Но я ошибся. Впрочем, ладно: вечером педсовет... Вот и решим!

— Хорошо, решим, — согласилась Лида, все эти дни ожидавшая любых наказаний. — Можно идти?

— Да, — безразлично ответил Богдан Максимович.

Выйдя во двор, Лида увидела, что ребята во главе с Капустиным возвращаются обратно.

— Что, воды нет? — обеспокоенно спросила она.

— Есть! Мы уже вымыли! — гордо ответил Косовский.

— Ну и ну! — Лида развела руками. — Вы что, один раз макнули и вытащили?

Ребята рассмеялись.

— Лидь Фингенна, Витька есть хочет! — объявил кто-то.

— Вот и отлично! Кто-нибудь один проводит его в столовую. Остальные — спать! — и она озабоченно глянула на часы.

Капустин Капустиным, а нарушать режим нельзя. Где-то в спальном корпусе — Лида точно это знала — волнуется Мария Степановна, ждет ребят, отмечая каждую секунду их опоздания.

Мальчишки нехотя разошлись, недовольные, что даже в такой день их заставляют идти на тихий час.

Лида осталась одна. «Что же теперь?» — подумала она. Автобус ушел в гараж. Вокзалы, милиции, погранзастава, крутые виражи на дорогах — все это промелькнуло, как сон.

«Почему сон? — подумала Лида. — Все это было. И забыть этого нельзя. Пойду домой, к тете Зине, вымоюсь, высплюсь... Хорошо, что у меня есть тетя Зина».