Бросив взгляд на мага, Иллиан увидел три своих иглы, висящие прямо в воздухе перед магом, совершающем кривые пассы. Нельзя дать время закончить заклинание, необходимо заканчивать сейчас все это.

В тень уходить не стал, лишних два шага можно было проделать и в обычном пространстве. Едва увернувшись от полетевшей в его сторону собственной иглы щедро покрытой огнем, Иллиан вывернулся, рука полыхнула светом сумрака, перехватывая уже пролетевшее острие и посылая его назад. Опять же, эффекта это особого не принесло, зато заставило Вириса отвлечься от заклинания.

Следующая огненная стена заставила полуэльфа сделать шаг — сквозь — тень прямо через огонь, отчего стена распалась. Сразу же атака покрытым всполохами сумрака клинком, удар открытой ладонью левой руки, так же сконцентрировав в ней Силу Грани. Маг выставлял щиты, купола, зеркала, они мелькали с невероятной скоростью, лопаясь под напором искусства Тил'амаш, но снова появлялись, не давая возможности зацепить самого мага.

Воздух в комнате задрожал, поднимая ворохи бумаг с пола, ставал четче запах творимой волшбы. Тень приняла Иллиана, но уже с больше неохотой, и когда он в очередной раз бросился на мага, тот развернулся к нему и хлопнул ладонями.

Безымянный тут же почувствовал, что воздух вокруг него сминается, разрывая его грудную клетку, сдавливая само тело, отчего казалось, что он находился в узком каменном мешке, который постепенно сужался. Дышать было нечем, барахтанье и попытки разорвать клетку сумраком не дали результатов, он попросту не мог пошевелиться, чтобы сделать это. Взгляд уловил надменно ухмыляющегося мага, стоящего с его же стальными иглами, висящими в воздухе и окруженными огнем.

Последнее, что Иллиан почувствовал, это холод обволакивающей тени, прежде чем тьма окончательно не забрала его к себе.

Эту схватку нельзя было назвать просто дракой. Это было словно танец. Казалось, противники ставили перед собой цель провести этот бой наиболее красочно, а не результативно.

Молниеносные, неразличимые глазом движения. Два серебристых росчерка мечей, мелькающие вокруг бойцов. Невозможно было поверить, что люди могут так двигаться.

Сторонний наблюдатель так и застыл бы с раскрытым ртом, с благоговением наблюдая на тех, кто, казалось, являются самими Вестниками Минариса, Бога Войны. Ведь когда‑то, если верить древним преданиям, сами Боги ходили по земле Эмеральда и обустраивали его, скажем, по своему вкусу. Тогда же и появились первые из Вестники. Опять же, если таковые существовали.

Слышно было лишь звон стали. Ни звука шагов, ни тяжелого дыхания, ни боевых кличей или надрывного рычания. Ничего этого не было. Лед, с которым проводился этот поединок, не способно было бы растопить никакое пламя. Воистину, так сражаются лишь Бессмертные — Весники Богов. Но ни первый, ни второй Бессмертными не являлись.

Если получше присмотреться, то эти два неразличимых фантома начинали приобретать более отчетливые формы. Один со сражающихся казался, если не ребенком, то уж точно не взрослым мужчиной, а юношей семнадцати — восемнадцати лет от роду, хотя, можно было бы дать ему и более двадцати. Особенно, если обращать внимание лишь на крепкое телосложение. А то с какой прытью он орудовал своим тяжелым полутораручным бастардом, вызывало если не восхищение, то некоторое удивление так точно.

Аннадору на самом деле совсем недавно исполнилось восемнадцать лет. Прошел почти год, девять месяцев, с начала его обучения в Академии Эйнгвара, одной с лучших магических школ Эмеральда, но уже сейчас в нем сложно было узнать того мальчишку, каким он был до поступления в Академию. До этого не низкий парень, стал еще выше, в росте немного обогнав тоже немаленького Асварта. Худощавость сменилась крепкой мускулатурой, которой мог похвастаться даже не каждый королевский дракон, хотя всем известны суровые требования и правила отбора в элитный отряд Эйнгвара.

Легкость, с которой он орудовал полутораручным мечом, поистине завораживала, но, увы, он был магом, а для этого даже не каждому магу нужны крепкие мышцы.

Второй же сражающийся орудовал легкой саблей синей стали, без особого труда отражая ею удары тяжелого меча противника. Если сначала казалось, что оба воина сражаются наравне, то присмотревшись, ставало видно, что этот боец будто явно пытался отогнать скуку, размеренными ленивыми движениями парируя удары противника и такими же взмахами клинка не давая расслабиться своему оппоненту.

Аннадор старался изо всех сил пробить защиту дяди, но получалось это с трудом, точнее не получалось совсем. Он сражался на грани своих возможностей, хотя ему уже казалось, что эта грань давно стерлась и сейчас только от него зависит, где проляжет новая. Но все же всего этого было еще недостаточно. Как бы ни был он силен в магии, сил для победы Асварта станет еще нескоро.

Сколько этот бой уже длился, студиозус не знал. По его самым скромным подсчетам, никак не менее получаса. Победить сейчас дядю казалось сверх сил, а сам же боевой маг не спешил заканчивать поединок, вероятно проверяя грань выносливости своего племянника. Хотя это не могло быть так, используя магическую энергию во время поединка для поддержания сил, маги могли бы сражаться хоть несколько часов подряд. Все зависело лишь от Силы мага и в некотором роде от экономного расходования этого запаса.

Все же в планах Асварта не было особо затягивать схватку. Он увидел все, что было необходимо. Шаг назад, рука с клинком заведена назад, другая поднята в сторону Аннадора раскрытой ладонью.

— Достаточно, — твердо произнес он.

Еще несколько мгновений до Аннадора доходил смысл услышанного. Все же поединок захватил его с головой, и сразу перестроиться было довольно сложно.

Заметив эти колебания своего подопечного, а также племянника по совместительству, Асварт покачал головой. О том, что он хотел сказать, Аннадор никак не мог догадываться, всякий раз тот слышал что‑то новенькое. И еще ни разу ученик не уходил с арены довольный собой. Замечания учителя всегда действовали на него удручающе и одновременно стимулирующее. Каждый подобный урок заставлял его работать над собой еще упорнее, пытаясь опровергнуть слова своего дяди. К этому же он приготовился и сейчас. Асварт не спешил его разочаровывать.

— Такими темпами ты никогда не освоишь физическую магию, — сетовал он, не прекращая качать головой. — Во время боя на мечах ты слишком сильно зацикливаешься на самом фехтовании. Во всех твоих мыслях существует лишь твой клинок и клинок твоего противника. Для боевого мага это непростительно. Бой для тебя должен проходить на рефлексах, а разум быть чистым, для возможности применения боевой магии. Но, — Асварт назидательно поднял указательный палец, — ты — маг. А что это значит?

Учитель многозначительно посмотрел на своего ученика. Тот сначала задумался или сделал такой вид, а затем сначала робко, а затем более твердо покачал головой.

— Нет, учитель, — в стенах академии Асварт категорически запрещал называть Аннадору себя дядей, хотя каким‑то способом об их родстве знали уже абсолютно все, — от меня ускользает суть самого вопроса.

— Ну ладно. — Наигранно разочарованно произнес дядя, ведь он специально задал вопрос так, чтобы Аннадор сам не смог найти ответ на него. — У магов есть одна особенность, которая отличает их от обычных людей еще больше, которая является нашим плюсом и минусом одновременно. Все зависит от того, с какой стороны на это смотреть. Нет, не думай, у нас не растут рога или хвосты. Все дело в памяти и обучении. Разум мага, — Асварт постучал указательным пальцем у своего виска, — устроен таким способом, что все действия и информация намертво вкладывается в наш мозг.

— Кажется, я начинаю понимать… — неуверенно произнес Аннадор, воспользовавшись небольшой паузой во время «лекции».

Асварт же даже не подал виду, что что‑то услышал и продолжил: