141. НОВЫЙ ФРАК Соблазнами большого света Не увлекаться нету сил! Откушать, в качестве поэта, Меня вельможа пригласил. И я, как все, увлекся тоже… Ведь это честь, пойми, чудак: Ты будешь во дворце вельможи! Вот как! Я буду во дворце вельможи! И заказал я новый фрак. С утра, взволнованный глубоко, Я перед зеркалом верчусь; Во фраке с тальею высокой Низенько кланяться учусь, Учусь смотреть солидней, строже, Чтоб сразу не попасть впросак: Сидеть придется ведь с вельможей! Вот как! Сидеть придется ведь с вельможей! И я надел свой новый фрак. Пешечком выступаю плавно, Вдруг из окна друзья кричат: «Иди сюда! Здесь завтрак славный». Вхожу: бутылок длинный ряд! «С друзьями выпить? Отчего же… Оно бы лучше натощак… Я, господа, иду к вельможе! Вот как! Я, господа, иду к вельможе, На мне недаром новый фрак». Иду, позавтракав солидно, Навстречу свадьба… старый друг… Ведь отказаться было б стыдно… И я попал в веселый круг. И вдруг — ни на что не похоже! — Стал красен от вина, как рак. «Но, господа, я зван к вельможе — Вот как! Но, господа, я зван к вельможе, На мне надет мой новый фрак». Ну, уж известно, после свадьбы Бреду, цепляясь за забор, А всё смотрю: не опоздать бы… И вот подъезд… и вдруг мой взор Встречает Лизу… Правый боже! Она дает условный знак… А Лиза ведь милей вельможи!.. Вот как! А Лиза ведь милей вельможи, И ей не нужен новый фрак. Она сняла с меня перчатки И, как послушного вола, На свой чердак, к своей кроватке Вельможи гостя привела. Мне фрак стал тяжелей рогожи, Я понял свой неверный шаг, Забыл в минуту о вельможе… Вот как! Забыл в минуту о вельможе И… скинул я свой новый фрак. Так от тщеславия пустого Мне данный вовремя урок Меня навеки спас — и снова Я взял бутылку и свисток. Мне независимость дороже, Чем светской жизни блеск и мрак. Я не пойду, друзья, к вельможе. Вот как! А кто пойдет, друзья, к вельможе, Тому дарю свой новый фрак. <1863> 142. ВОЛШЕБНАЯ ЛЮТНЯ Во дни чудесных дел и слухов Доисторических времен Простой бедняк от добрых духов Был чудной лютней одарен. Ее пленительные звуки Дарили радость и покой И вмиг снимали как рукой Любви и ненависти муки. Разнесся слух об этом чуде — И к бедняку под мирный кров Большие, маленькие люди Бегут толпой со всех концов. «Идем ко мне!» — кричит богатый «Идем ко мне!» — зовет бедняк. — «Внеси спокойствие в палаты!» — «Внеси забвенье на чердак!» Внимая просьбам дедов, внуков, Добряк на каждый зов идет. Он знатным милостыню звуков На лютне щедро раздает. Где он появится в народе, Веселье разольется там,— Веселье бодрость даст рабам, А бодрость — мысли о свободе. Красавицу покинул милый — Зовет красавица его. Зовет его подагрик хилый К одру страданья своего. И возвращают вновь напевы Веселой лютни бедняка — Надежду счастия для девы, Надежду жить для старика. Идет он, братьев утешая; Напевы дивные звучат… И, встречу с ним благословляя, «Как счастлив он! — все говорят.— За ним гремят благословенья. Он вечно слышит стройный хор Счастливых братьев и сестер — Нет в мире выше наслажденья!» А он?.. Среди ночей бессонных, Сильней и глубже с каждым днем, Все муки братьев, им спасенных, Он в сердце чувствует своем. Напрасно призраки он гонит: Он видит слезы, видит кровь… И слышит он, как в сердце стонет Неоскудевшая любовь. За лютню с трепетной заботой Берется он… молчит она… Порвались струны… смертной нотой Звучит последняя струна. Свершил он подвиг свой тяжелый, И над могилой, где он спит, Сияет надпись: «Здесь зарыт Из смертных самый развеселый». 1863 143. НИЩАЯ Снег ва́лит. Тучами заволокло всё небо. Спешит народ из церкви по домам. А там, на паперти, в лохмотьях, просит хлеба Старушка у людей, глухих к ее мольбам. Уж сколько лет сюда, едва переступая, Одна, и в летний зной, и в холод зимних дней, Плетется каждый день несчастная — слепая… Подайте милостыню ей! Кто мог бы в ней узнать, в униженной, согбенной, В морщинах желтого, иссохшего лица, Певицу, бывшую когда-то примадонной, Владевшей тайною обворожать сердца. В то время молодежь, вся, угадав сердцами Звук голоса ее и взгляд ее очей, Ей лучшими была обязана мечтами. Подайте милостыню ей! В то время экипаж, певицу уносивший С арены торжества в сияющий чертог, От натиска толпы, ее боготворившей, На бешеных конях едва проехать мог. А уж влюбленные в ее роскошной зале, Сгорая ревностью и страстью всё сильней, Как солнца светлого ее приезда ждали. Подайте милостыню ей! Картины, статуи, увитые цветами, Блеск бронзы, хрусталей сверкающая грань… Искусства и любовь платили в этом храме Искусству и любви заслуженную дань. Поэт в стихах своих, художник в очертаньях, Все славили весну ее счастливых дней… Вьют гнезда ласточки на всех высоких зданьях… Подайте милостыню ей! Средь жизни праздничной и щедро-безрассудной Вдруг тяжкая болезнь, с ужасной быстротой Лишивши зрения, отнявши голос чудный, Оставила ее с протянутой рукой. Нет! не было руки, которая б умела Счастливить золотом сердечней и добрей, Как эта — медный грош просящая несмело… Подайте милостыню ей! Ночь непроглядная сменяет день короткий… Снег, ветер всё сильней… Бессильна, голодна, От холода едва перебирает четки… Ах! думала ли их перебирать она! Для пропитанья ей немного нужно хлеба. Для сердца нежного любовь всего нужней. Чтоб веровать она могла в людей и небо, Подайте милостыню ей! <1865> |
