Он успокоился и попытался расслабиться. Однако, мышцы, вытянутые струной, не желали расслабляться! Руки и ноги скрутило словно судорогой! От невыносимой боли Сергей прикусил губу кровь солоноватой струйкой пробежала по подбородку… Наконец, его отпустило и вновь теплая вода приняла в свои объятия измученное борьбой тело…

Сергей уже давно не осознавал ход времени, и даже чисто из любопытства не задавал себе вопрос, а сколько же часов или может быть дней прошло с того момента, как он сюда попал… Здесь время превращалось в абстракцию, в совершенно ненужную потребность. Каждая секунда в этом месте вскоре стала восприниматься вечностью, а вечность секундой… Иногда ему даже стало казаться, что о нем все давно уже забыли! Или может быть, он уже давно остался один на этой забытой богом планете… Вокруг одни руины и мертвый воздух… От этих мыслей становилось невыносимо и он старался всякий раз гнать их вон…

Однажды, когда Сергей уже начал разговаривать сам с собой, он с ужасом осознал, что временами перестает ощущать свое тело. Погруженное в теплую воду, оно словно превратилось в желеобразную массу… Кости, мышцы, органы — все это стало мягким, податливым и совершенно свободным от него… Он пытался представить ногу, а вместо этого перед его внутренним взором вставал какой-то кусок пластилина. Всего тело сузилось до размеров его головы, а остальное просто растворилось в воде.

Как только такое случилось в первый раз, он страшно запаниковал и сразу же начал делать некое подобие гимнастики, пытаясь хоть как-то расшевелить свое отвыкшее от движения тело. Со временем движения стали причинять небольшую боль и он, вообще, от них отказался. Зачем себя мучить, если выхода отсюда уже не будет…

Павел Александров брезгливо посмотрел на свои плохо отглаженные форменные брюки и в сердцах воскликнул:

— Говорил же этой стерве, погладь! Погладь!.. Нет, ведь вылупилась в телевизор и все!.. Ни черта от неё не дождешься!..

На левой брючине, действительно, была хорошо заметна четкая складка, которая мгновенно портила весь имидж «крутого» охранника.

— Черт, не дай бог, шеф еще припрется… Увидит, шкуру спустит! — бормотал он про себя. — Поборник чистоты и порядка нашелся! Скоро заставит вместо формы черные пиджаки носить! А ведь и придется таскать…

На минуту Паша представил себе, как будет нелепо смотреться классический черный костюм на медведеобразном Саньке — его сменщике, и, вскоре, его уже душил смех…

— Надо… обязательно над ним приколоться! — захлебываясь от хохота проговорил он. — Вот уж пацаны то упадут…

Наконец, он успокоился и решил пройтись по территории. С ненавистью поднял тяжеленный автомат с дополнительными магазинами и забросив все это на плечо, вышел с поста у ворот и сразу же попал под лучи яркого августовского солнца… Стало невыносимо жарко и он быстро взмок под черной форменной курткой… Однако по настоящему жарко Паше стало через минуту…, когда с пронзительным свистом массивные металлические ворота, которые выдержали бы и удар грузовика, в клочья разорвал реактивный снаряд!

Незадачливого охранника, оглушив, отбросило метров на пять-шесть от его будки. Практически ослепнув и оглохнув, он сразу потянулся за рацией, которая всегда висела у него за поясом… Но на руку кто-то неожиданно сильно надавил… С перекошенным от злобы лицом, он повернулся и буквально наткнулся на вороненый ствол автомата. Злобный бульдог мгновенно превратился в скулящую от страха дворнягу…

— Эй, военный! — насмешливо обратился к нему хозяин автомата, на которого Паша до сих пор боялся поднять глаза. — Жить то хочешь?

Тот с трудом облизнув, покрытые превратившейся в пыль штукатуркой губы, и еле слышно ответил:

— Да!

Мужчина вновь засмеялся и уже практически по дружески сказал:

— … Хорошо! Значит, будешь говорить!?

Последний полувопрос Паша воспринял сразу же и мгновенно утвердительно закивал головой…

— Сколько человек охраны в доме? — раздался выстрелом вопрос.

— Кажется семь… — пытаясь вспомнить точно, неуверенно заявил охранник. — Нет, шесть осталось! Точно, я вспомнил, шесть! И еще трое персонала! Там, уборщицы и повар… А сколько в подвале, я не знаю…

Одобрительно кивавший, мужчина неожиданно встрепенулся. По-видимому, наличие подвала или охраны в нем стало для него большим сюрпризом… Он сильно придавил обутой в мощный ботинок ногой руку, и прошипел:

— … Быстро, отвечай! Что за подвал? Где вход? Что там расположено?

Охранник от сильной боли совсем растерялся и залепетал:

— Там… в гостиной… парадный вход. Но я там внутри ни разу не был! Зачем мне это?!.. Но он большой, просто огромный…. Толстый рассказывал, что там потеряться можно!

Под вопросительным взглядом незнакомца, он пояснил:

— Он сейчас в доме дежурит… Толстый такой, крупный!..

Чуть ослабив нажим на руку, мужчина кому-то крикнул:

— Дом вскрыть!.. Крупного, толстого охранника доставить живым ко мне!

Сразу же за этими словами раздались автоматные очереди и взрывы гранат… Охрана, бешено отстреливаясь, сопротивлялась не больше пяти минут. Как только бойцы ворвались к ним со стороны кухни, но быстро побросали оружие и с поднятыми руками опустились на колени. Последним из дома вывели жирного человека в черной, немного похожей на эсесовскую, форме… Его огромный живот выпирал, несмотря на все многочисленные стягивавшие его кожаные ремни… Маленькие свинячьи глазки с ненавистью смотрели вокруг… Его бросили лицом прямо в асфальт перед командиром.

— Вот он! Отстреливался до последнего, собака! Чуть не подстрелил!

— Жаль…, - прохрипел тот, сплевывая грязь.

Командир с места ввинтил ему такой удар в живот, что толстяк, вскрикнув, взлетел в воздух… Не давая опомниться, перед самым его ухом одна за другой прогремели две длинные автоматные очереди…

— Сколько человек в подвале? — полетели следом вопросы. — Чем вооружены? Где Брагин? Как туда можно войти?

Упитанный пленник неожиданно зарыдал… Своими пальцами, похожими на маленькие колбаски, он размазывал по лицу кровь и слезу.

— Все скажу…, - пускал слюни он. — Все расскажу… Около тридцати человек там было. Все бывшие военные. Вооружен автоматами и пистолетами, но гранат нет… Шеф запретил. Говорил, что опасно! Сейчас там человек тринадцать осталось… Какого-то психа охраняют…

— Значит, так, жировой комбинат! — решил после некоторого раздумья командир. — Давай все показывай, может, и заработаешь прощение…

Тот даже заплясал на месте от нетерпения, так хотелось жить… Вход в подвал, действительно, оказался в гостиной. Это оказалась обычная с виду темно-коричневая дверь с блестящей лаковой ручкой…

… Брагин в этот самый момент сидел в небольшой комнате, заставленной мониторами разных размеров и видов. Персонал шутливо это помещение называл командным центром… На него было страшно смотреть, так он изменился за эти несколько часов с начала штурма. Бегающий взгляд из под полуопущенных век наводил на мысль о безумии его обладателя, а дрожащие руки еще более усиливали это впечатление… Здесь в окружении этого суперсовременного хлама он казался маленьким ребенком, все игрушки которого вдруг оказались неисправными…

Весь мир, который он с такой любовью и усилиями выстроил вокруг самого себя, внезапно и сокрушительно рухнул. Влиятельный политик, известный антиквар и меценат, успешный бизнесмен, имевший тесные связи с криминалитетом, Брагин считал себя неким высшим существом, которому теперь дозволено все или почти все… Шантаж, кража, наркотики и даже убийство — все это незаметно вошло в арсенал его методов борьбы с конкурентами по бизнесу и оппонентами по политической борьбе… «Ну и что с того, что он, Брагин, нарушает Закон, — рассуждал он. — Закон придуман для слабеньких людишек, которые не способны быть сами собой! И только по настоящему сильный человек свободен от запутанных пут этого бумажного мусора!». Такой образ мыслей постепенно перерос в соответствующий образ жизни, в котором права остальных просто перестали существовать. Мысли воплотилось в поведение… Он позволял себе вламываться в кабинете высоких чиновников и нагло диктовать свои условия… Его темно-синий Мерседес с бросающимися в глаза номерами не признавал знаков дорожного движения и указаний инспекторов ГИБДД…