— В Уганде очередная вспышка менингита, а на Филиппинах — обострение бубонной чумы.

Арес потер переносицу большим и указательным пальцами и раздраженно взглянул на Ривера. Белокурый ангел любил появляться без предупреждения. Он стоял у двери в кабинет Ареса, сложив руки на широкой груди. В его сапфирово-синих глазах светилась проницательность.

Всадник открыл сайт CNN[18].

— В новостях об этом еще не сообщали.

Ривер нахмурил брови:

— БСВ всегда публикует сенсационные сообщения раньше других.

Ареса так и подмывало возразить, что подземный мир часто узнает плохие новости намного раньше, чем так называемая Божественная система вещания Ривера, но на это не стоило тратить время. Ангелы не любили признавать, что демоны хоть в чем-то их превосходят. И потом, Ривер не был обычным ангелочком. Этот парень какое-то время жил как Падший и работал в демоническом госпитале, Центральной больнице преисподней, несколько лет, пока не заслужил свои крылья назад. Поэтому у него был уникальный взгляд на демонов. С некоторыми из них он даже остался в дружеских отношениях.

Странно.

— Наверняка Танатос считает вспышки болезней делом рук Мора.

Танатоса, Всадника, который станет Смертью, если его Печать сломают, места массовых людских потерь притягивали точно так же, как Ареса — масштабные сражения. Зачастую их притягивало в одно и то же место.

— И что ты станешь делать?

Арес откинулся на спинку стула, вытянул свои длинные ноги и скрестил их в щиколотках.

— Знаешь, от тебя было бы куда больше проку, если бы ты — какая оригинальная мысль! — как-нибудь помог.

— Ты же знаешь правила.

Да, да.

— К черту правила.

— Вот за что я люблю вас, воинов, — растягивая слова, произнес Ривер. — Вы так

красноречивы.

— Нам и не нужно быть ораторами. Мечи говорят громче слов.

Ангел лишь покачал головой:

— Ты еще не нашел носителя своего Агимортуса?

— Я все время чувствую мимолетные вибрации в Печати, но, как только начинаю идти по следу, он снова исчезает. Ты знаешь, где он?

— Он скрыт даже от меня.

— Ты бы не сказал, даже если бы знал, — проворчал Арес. — Но я знаю его имя. Ты слышал о Сестиэле?

— Сестиэль? — Ривер задумчиво потер подбородок. — Он пал несколько сот лет назад — поддался человеческим соблазнам и слишком часто пренебрегал своими обязанностями. Последнее, что я слышал, — он пытался вернуться на Небеса.

— С кем он общается?

Над ладонью Ривера возник слегка подпрыгивавший золотой шар света. Арес терпеть не мог, когда ангел так поступал — одна ошибка, и весь остров будет охвачен ярким светом двадцать четыре часа семь дней в неделю.

— Ты знаком с Тристеллой?

Арес кивнул. Насколько он помнил, Падшая всегда была на земле — по-видимому, ее устраивало балансировать на грани между добром и злом.

— Сестиэль несколько десятков лет пытался искупить ее вину. — Ривер подмигнул. — И — нет, эта информация тебе не поможет, поскольку это общеизвестный факт.

Отлично. Может быть, Тристелла сможет что-нибудь сказать относительно того, где искать Сестиэля.

Кожу головы у Ареса закололо, и рядом с Ривером возникла Хавистер. Ривер, оглядев ее с головы до ног, даже выпустил шарик света.

— Что с тобой стряслось?

— Не твое дело, — огрызнулась та. Ла-адно. Падшая всегда была раздражительной, а ее зловредность обычно выливалась в сарказм. Но, с другой стороны, за те два тысячелетия, что она была Наблюдателем, он ни разу не видел ее такой… помятой.

Нет, не так. Не просто помятой, а избитой. Черные крылья, изломанные так, что Падшая не могла их сложить, волочились по полу; голова безжизненно свисала, словно у нее болела шея. И Арес готов был поклясться, что пусть всего на секунду, но в ее глазах промелькнул страх. Дело в том, что ангелы быстро исцеляются. Значит, существо, с которым она связалась, либо равно ей по силе, либо сильнее нее — и тех, и других Всадник мог пересчитать по пальцам.

Ривер одарил ее натянутой улыбкой:

— Что, кто-то смог, наконец, отплатить тебе по заслугам?

Как ни странно, Хавистер промолчала и вместо этого подошла к компьютеру. Монитор по-прежнему демонстрировал сайт CNN.

— Человеческие правительства хранят большинство проделок Мора в тайне. Вы заметили?

Арес заметил. Еще он заметил, что она прихрамывает на левую ногу.

— А ты вообще зачем пришла? — Он бросил взгляд на Ривера. — Тебя это тоже касается.

— Я могу рассказать тебе о том, что задумал Мор, — ответил Ривер. — Он распространяет по всему миру мини-эпидемии и убивает всех Непадших, каких найдет. Думаю, он бесится из-за того, что не может найти Сестиэля.

Может быть, но Ресеф никогда не отличался горячим нравом. Когда Арес, Танатос и Лимос впадали в неистовую ярость, именно Ресеф всегда их успокаивал. Может быть, превращение в Мора это изменило, но Арес в этом сомневался. Нет, он умнее этого.

Будь Арес на месте Ресефа, он отрезал бы Сестиэлю путь к бегству, не тратя времени на мелкую месть…

— Я знаю, что он делает. Он уничтожает всех, кто потенциально может стать Агимортусом, — выругался Арес, — а очаги эпидемий он использует как ловушки.

Крылья Хавистер дрогнули:

— Это как?

— Непадших притягивают страдания, — задумался Ривер. — Ангелов всегда к ним тянуло, и Непадшие — не исключение. Может, они надеются, что, помогая умирающим, заслужат обратный билет на Небеса.

Арес изучал огромную карту мира на стене. Кнопками были отмечены места, подвергшиеся нападению Мора. У этого паразита кончалось место.

— Мор расставляет ловушки. Я бы сделал то же самое.

Дверь в кабинет открылась, и вошел Вулгрим, один из демонов-рамрилов, служащих у Ареса. В руках у него был поднос с холодным чаем, который тот поставил на стол. Когда Вулгрим вышел, Ривер воткнул в карту еще одну кнопку:

— Давайте просто надеяться, что Сестиэль не запаникует и не совершит какую-нибудь глупость, если ему не на кого будет перенести Агимортус.

— Глупость?

Хавистер схватила стакан с подноса в своей обычной манере — словно боялась, что кто-нибудь успеет взять его раньше нее.

— Есть только один биологический вид, который тоже может стать носителем Агимортуса. Человек.

Твою… Арес отодвинулся от стола.

— А раньше ты сказать об этом не могла? Ну, например, тысячи две лет назад?! — Всадник выругался, не дожидаясь от Наблюдателей идиотских замечаний вроде «ты же знаешь правила». — Люди уязвимы. Их легко убить. Если кто-то из них примет Агимортус…

— Главная проблема не в этом, — возразил Ривер.

— То, что их легко убить, — для меня большая гребаная проблема. Так что же еще?

— Люди не предназначены для того, чтобы принимать его. Агимортус убьет их. Человек, если согласится, проживет, в самом лучшем случае, сорок восемь часов.

Хавистер улыбнулась. Видя, как возвращается ее зловредная сущность, Арес испытал почти облегчение.

— А знаешь что? Мору тоже об этом известно. Он убьет всех Непадших, и Сестиэлю ничего не останется, кроме как воспользоваться человеком. А потом ты увидишь, как твой мир рушится, Всадник.

Ривер стоял в одиночестве возле дома Ареса, слепо уставившись на далекую оливковую рощу. Его снедала беспомощность. Для ангелов существовало очень много чертовых правил, и Ривер знал это куда лучше других.

Однажды он нарушил строгий небесный закон и поплатился за это. Он вынужден был прожить несколько десятилетий как Падший. Затем, во время почти апокалиптической битвы пару лет назад, Ривер пожертвовал собой ради спасения человечества и заслужил свои крылья назад.

Поначалу вернуться в строй и больше не испытывать гонений со стороны своих небесных братьев было просто потрясающе. Ривер был боевым ангелом, одним из воинов Бога, и проводил дни в стычках с демонами. Еще его назначили добрым Наблюдателем за Всадниками. Это тоже было круто, пусть ему и приходилось постоянно общаться с Хавистер. К тому же эта должность считалась престижной, и Гетель, ангел, который занимал ее до него, как будто не слишком тяготился своими обязанностями.