- Молчите,- простонал Лилиенкрон.- Пожалуйста… Больше ни слова.- Его лицо стало пепельным. Он выпрямился.- Откуда… откуда вы это все знаете?..

- Я видела. Во сне. И это ужасно. Но там было еще кое-что. Я видела вход. Он ведет в глубину. Там под землей что-то есть. Оно сильное и с каждым днем становится сильнее. Ждет, когда сможет подняться на поверхность.

Лилиенкрон попятился. Потом резко развернулся и бросился прочь из каюты.

Владыка в каменном зале тяжело дышал. Сотрясение, которое он недавно почувствовал, было не случайным. Теперь он в этом уверен. Скорее всего, это знак грядущих перемен. Шепот и бормотание, как будто с ним говорила сама земля. Высший советник был того же мнения. Они проводили вместе долгие часы, гадая, что бы могли означать эти звуки. Но знаки были слишком слабыми, чтобы говорить с определенностью.

Ясно было только одно: что-то пришло в движение. То, чего нельзя ни изменить, ни задержать. То, что решительным образом перевернет историю.

Вот уже и вторая встреча. Совсем другая, не похожая на первую, но не менее впечатляющая. К ним удалось проникнуть женщине. Она обладала способностью видеть на расстоянии и устанавливать контакт. Удивительный талант, но в равной мере и опасный. Если появится серьезный план, его могут раскрыть. Нужно начинать действия, сейчас на карту поставлено все.

Послать бы разведчика, чтобы разузнал, что происходит наверху. Нельзя и дальше полагаться только на сны и интуицию, необходимы твердые факты. Если он не ошибается, наступает решающий момент.

Оскар собирался помочь отцу укладывать канаты, но с мостика «Пачакутека» раздался крик:

- Земля!

На марсовой площадке стояла Лена и махала им рукой. Волосы у нее развевались на ветру.

- Одиннадцать часов! - крикнула она.

Оскар бросился к поручням. В терминологии моряков фраза «одиннадцать часов» указывает направление. Если сравнить окружающее пространство с циферблатом часов, то двенадцать будет там, куда направляется корабль.

Прищурив глаза, юноша всмотрелся в облака. С трудом среди них можно было разглядеть плотное пятно. Под слоем облаков виднелось что-то зеленое. Из белых клубов проступали неопределенные контуры, выделялись вершины гор. «Вулканы»,- промелькнуло в голове у Оскара. Такая форма бывает только у них. Сердце забилось чаще.

- Догадываешься, какой это остров? - спросил он отца, который присоединился к нему.

- Минутку, сейчас узнаем.

Гумбольдт вынул из кармана сюртука карту, а из ящика компас и положил на стол. Измерил циркулем расстояние, рассчитал пройденный путь и записал на листок. Потом вернулся к поручням и повнимательнее взглянул на форму острова. Довольно кивнул.

- Несомненно, это остров Банка,- сказал он.- Видишь, изрезанное побережье? Довольно необычно для этой местности.

Оскар увидел вдающиеся глубоко в берег заливы, широкие пляжи и крутые утесы. Такое впечатление, что побережье изгрызено. Он кивнул.

Глаза у Гумбольдта заблестели.

- Знаешь, что это означает? Мы перелетели экватор! Теперь мы находимся в Южном полушарии. Пойдем к остальным, поделимся хорошими новостями.

Лилиенкрон, Шарлотта и Элиза стояли у другого борта и тоже смотрели вниз. Лена спустилась с марсовой площадки и подошла к ним.

Оскар все еще не отошел от происшествия в тросовом отделении. Ясное дело, остроумно придумано спрятаться в ящике с постельными принадлежностями и полотенцами. Вот только как Лене вообще удалось незаметно пробраться на корабль? «Пачакутек» охраняли день и ночь, попасть на него было не так-то просто. Она очень разумно поступила, что пряталась так долго. Поворачивать назад было уже поздно, и за борт ее, конечно, не сбросишь. Больше всего он удивлялся, зачем она это сделала. Он бы еще понял, если бы ей хотелось испытать приключения и увидеть дальние страны. Нет, это не причина.

Теперь он снова столкнулся с той же проблемой, что и в Берлине: две девочки и вопрос, чем все это закончится.

- Вы уже узнали, где мы находимся? - спросил Лилиенкрон.

Гумбольдт кивнул.

- Мы обнаружили, что это остров Банка. Я сверился с картой. У него характерная линия побережья.

- Тогда Суматра должна быть там,- указал Лилиенкрон на юго-запад.

Между облаками можно было разглядеть длинную зеленую полосу. Оскар уже кое-что узнал о Суматре. Якобы это был шестой по величине остров в мире.

- Дух захватывает,- сказал Гумбольдт.- Знаете ли вы, что здесь когда-то находился вулкан Тоба, из-за которого чуть не погибла жизнь на планете?

- Что ты имеешь в виду? - полюбопытствовал Оскар.

- Извержение произошло примерно семьдесят четыре тысячи лет тому назад,- продолжил Гумбольдт.- Тогда в атмосферу поднялось такое большое количество пепла и пыли, что температура на земле на шесть лет опустилась почти на десять градусов. Растительности стало меньше, пресная вода превратилась в лед, огромные области оказались покрыты ледниками. Это считается началом ледникового периода, во время которого вся Европа оказалась погребенной под снегом и льдом.

- Ты это серьезно? - Оскар был потрясен. Он впервые об этом слышал.

- Homo erectus, человек прямоходящий, который проживал тогда на территории от Индии до Юго-Восточной Азии, исчез, потому что субконтинент покрылся слоем пепла толщиной пятнадцать сантиметров,- рассказывал Гумбольдт.- Его вымирание освободило место для наших предков, homo sapience, человека разумного. Тогда их было всего лишь небольшое количество в Африке, но после катастрофы они распространились по всему миру. Вот так явление природы может повлиять на ход всей истории Земли.

- Вздор все это,- сказал Лилиенкрон.- История Земли формируется не отдельными катастрофами, это медленный и постоянный процесс. Пора уже переставать думать о ней как о серии отдельных эпизодов.

- А как же лед, который удалось добыть Ландстрему в Арктике? Там можно отчетливо увидеть слой вулканического пепла.

Лилиенкрон натянуто рассмеялся.

- Вы встречались с Ландстремом? Я разговаривал с ним на конгрессе в Праге,- ученый постучал себя пальцем по лбу.- Сумасшедший. Если вас интересует мое мнение, его мозг пострадал от холода. Или от водки. Во всяком случае, его нельзя принимать всерьез.

- Вы ошибаетесь,- ответил Гумбольдт.- Гляциология находится еще в детском возрасте, но скоро к этой науке станут относиться со всей серьезностью. А мы с вами не можем вести отвлеченные беседы в то время, когда нас ждут безотлагательные дела. Если мы находимся на долготе Суматры, значит, пора готовиться к приземлению. Вы согласны отложить дискуссию?

- Хорошо. Правда, я считаю, что это ваша попытка избежать серьезного спора. Хочу взять с вас обещание, что мы еще вернемся к этой теме.

Гумбольдт нахмурился.

- Даю слово.

- Смотрите! Там внизу пролив! - закричал Оскар.- Я вижу корабли.

- Это пролив Зонд,- объяснил Гумбольдт.- Он разделяет Суматру и Яву. Ширина его примерно тридцать километров. Если посмотрите вправо, увидите небольшое скопление островов. Это Кракатау. То, что от него осталось,- он передал Оскару подзорную трубу. От острова остались одни фрагменты. Как будто корень гнилого зуба, возвышающийся над водой. Какой же должна была быть сила взрыва, чтобы превратить остров в такое?

- Сколько нам еще лететь? - спросила Лена.

Гумбольдт указал на юг:

- Батавия там. Видишь, где побережье немного изгибается влево? Думаю, что через полчаса мы будем на месте. Достаточно времени, чтобы все убрать и подготовить корабль. Мы же хотим произвести хорошее впечатление. Все знают, что делать? Тогда за работу.

Генерал-губернатор Поортвлит как раз намыливал подбородок помазком из барсучьей шерсти, когда в дверь громко постучали.

- Войдите!

Появилось красное лицо с блестящими от пота щеками.

- Простите, что беспокою, ваше превосходительство!

- Здравствуй, Мартен. Входи. Я вот бреюсь. Что у тебя?